Николай Шпыркович - Злачное место
— Кончать, командир? — Кусок поднял пулемет.
— Давай…. Хотя стой: есть одна мысль.
Крысолов вернулся на десяток метров назад и поднял с земли длинный кусок ржавой арматурины. Уперев ее конец в асфальт, он загнул его в крючок. которым ловко подцепил зомбака за шиворот.
— Тащи его, а вы — страхуйте, — скомандовал он Куску и Артему с Сикокой. Вдвоем с Куском они быстро доволокли полупарализованного зомби до приоткрытого люка, в котором исчез Банан. Тварь пыталась вывернуться и соскочить с крюка, однако быстрота передвижения мешала ей в этом.
— Открывай люк, — тихо сказал Крысолов Старому. — Кусок: пулемет вниз. Если что там дернется — стреляй, — он отцепил зомбака и передал арматурину Старому
Зацепив в арматуриной крышку люка, тот со скрежетом оттащил его в сторону. Артем почувствовал, как тугой комок закручивается у него в желудке. Он больше всего боялся сейчас даже не той твари, а того, что из люка поднимется мертвый Банан, с дырой в животе, и, неловко ковыляя, попробует пойти к ним — вчерашним друзьям, чтобы схватить их и съесть…
Из люка потянуло сыростью, но чернота колодца была тихой.
— Артем завороженно глядел в нее, и только когда Крысолов сердито рявкнул:
— Да отойди ты…, - судорожно отпрянул от отверстия.
Крысолов и Кусок тем временем, снова зацепив зомбака, подтащили его к люку и Крысолов вогнал арматурину в трещину на асфальте.
— Вот так, — отдышавшись, процедил сквозь зубы Крысолов, -
Старый, остаешься здесь с Артемом. Подождите…четыре минуты. Если все будет тихо — значит, мы возле второго люка. Бросайте его, — он кивнул на зомби, — вниз, и опять подождите пять минут — пусть поскребется там внизу, пошуршит. Может, конечно, она на это шуршание под ваши стволы выползет — хреначьте ее тогда с двух стволов вниз. Какая она ни есть, а так быстро наверх все же не выскочит. Только это вряд ли, я больше надеюсь, что она на этот звук хоть как отвлечется, а мы за это время через второй люк спустимся. Если шума с нашей стороны не будет — мочите его тогда в сортире, или что тут у них в этой дыре было, и осторожно вниз. Мы с ПНВ пойдем, вы — с фонарями. Спускаетесь, и, не сильно скрываясь, но осторожно идете вперед. Если она нас действительно ждет — то лучшего места, чем здесь не придумать: вот тут, на развилке коридоров, только где она, падла, затаилась — в правом или левом? Ладно, по ситуации посмотрим. Если справа — мы тихо заходим со спины (вы только под наш огонь не суньтесь), надеюсь, получится выйти ей с тыла — тут и кончим. Если нет — погоним по левому коридору. Там — вроде, по схеме, тупик. Завалим огнем, всем, что есть. План ясен? Ну, мы тогда побежали…
Старый выждал положенное время, глядя на свои часы. Хорошие они у него, швейцарские. У Артема, впрочем, не хуже были, только японские. Чего-чего — а часов в этом мире в первый год было — пруд-пруди. Серега-торгаш им и "Сейку" привозил, и "Омегу" и еще какие-то, и электронные и кварцевые, чуть ли не на вес отдавал. Это сейчас, хорошие часики уже не больно-то укупишь: электроника и кварц посдыхали, все на механику переключились — и сразу резко она кончилась как-то. Вроде казалось — на сто лет хватит — ан — и нет часов. То есть, есть, конечно, но уже куда как не на вес, у бродячих коробейников. В серьезных лавках нынче хорошими часами торгуют и серьезную цену просят.
Подтащив зомбака к люку, они спихнули его вниз, следя, чтобы он не навернулся головой, и снова принялись ждать. Зомбак, как огромный жук барахтался внизу, не в силах перевернуться на живот. Артем втайне надеялся, что вот сейчас из темноты выскочит такая… страшная… и они со Старым ее завалят в два ствола, и не придется им вниз лезть, однако никто не торопился вылезть под их пули из черного зева коридора. Старый, по-видимому, тоже надеялся в душе на что-то подобное, потому что с некоторым сожалением крякнул, прежде чем аккуратно прострелить голову лежащему внизу зомбаку.
Старый пригнулся, и, держа автомат одной рукой, ступил на третью скобу. Спускался он медленно и практически бесшумно, низко пригибаясь после каждого шага вниз, будучи готовым, в одну секунду дать очередь, или изо всех сил метнуться в одну секунду вверх — если хватит на это той секунды, конечно… спустившись где-то наполовину, он включил подствольный фонарь, и попробовал осветить черноту тоннеля, затем опять принялся спускаться. Он уже вошел в мертвую зону. Если бы на него что-то бросилось снизу из коридора, это уже не перехватил бы автомат легшего, для увеличения сектора обстрела, на землю Артема, так что надеяться Старому здесь приходилось лишь на самого себя. На последней ступеньке он немного помедлил, а затем резко шагнул вниз, сразу прижавшись спиной к стене рядом с лестницей, одновременно присев на колено
— Быстро давай, — придушенно сказал Старый, и Артем почти молниеносно слетел вниз, наступив на спину упокоенного мертвяка и едва не поскользнувшись второй ногой на выбитом пулей Старого мозге. Благо, Старый был начеку и подстраховал Артема плечом, а то бы навернулся он рядом с зомбаком этим.
В тоннеле было сыро, под ногами хрустела щебенка, и битое стекло, невесть каким образом попавшее сюда, тем не менее, места здесь хватало, чтобы разойтись вдвоем.
— Ну, а теперь что, пойдем? — шепотом спросил Артем
— Давай включай фонарь, — обычным голосом сказал Старый. — И не шепчи ты: пусть слышит нас издалека, остальные, может, к ней легче подкрадутся. Песни петь, конечно, не надо, и по-пустому тоже не болтай. Давай вперед, только осторожно. Я слева — ты справа. Сектора не перекрывай! — напомнил он Артему, на что тот сначала обиженно нахмурился, но потом вспомнил, как бестолково совсем недавно крутился возле убитого морфа — благо, весь магазин уже высадил, так не задел никого и согласился:
— Да, конечно…
Они медленно двинулись вперед, приложив приклады к плечу и обшаривая стволами пространство впереди себя. Стояла полная тишина, которая нарушалась лишь скрипом песка под ногами.
— Шумнуть, что ли? — с некоторым сомнением предложил Старый. — Может, она не только слеповата, но и оглохла?
— А откуда это вот "слепая"? — спросил Артем, благо продвигались они не спеша, а разговаривать можно было. И метров на десять впереди не было ни одного существа — ни живого, ни мертвого.
— Ну, ты про роговицу-то знаешь, перед зрачком, как раз? — Артем согласно кивнул. — У живого человека глаз все время моргает — как только роговица начинает сохнуть. Рефлекс такой у него. Или если сорина какая в глаз попадет — тоже моргнет. Но это у живого. А вот мертвяку — ему пофиг и пересыхание и соринка, он же боли или неудобства от пересыхания совсем не чувствует, вот и не моргает. Сам знаешь, какой у них взгляд.
![Николай Шпыркович - Лепила[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
