Эдуард Веркин - Шаги за спиной
– Что? – девчонка улыбнулась.
– Чупакабра – что-что, – вздохнул Круглов.
– Кто? – не расслышала регистратор.
– Чупакабра, – повторил Круглов. – А что, очень похоже – шея у гусей перекушена, крови нет. Точно чупакабра. Вот с дедом решили проверить… – он шмыгнул носом.
– Не, у нас нельзя, – помотала головой девушка. – У нас только человеческую кровь изучают.
– Жаль.
– Так ты просто в микроскоп глянь в школе, – посоветовала регистратор. – Чупакабра – он кто?
– Волк такой вроде бы…
– Так человеческую кровь от волчьей легче легкого отличить. Можно в обычный микроскоп.
– В микроскоп?
– Ага. В любой школе микроскоп есть.
– Спасибо! Спасибо!
Витька выскочил на улицу. Он вспомнил про Ботана. Костю Костина. Они учились вместе до седьмого класса и даже немного дружили. Костин увлекался биологией, участвовал в олимпиадах и собирался учиться на биологическом факультете.
Круглов нашел телефон, позвонил. Ботан находился дома и был совершенно свободен до грядущего четверга, Витька сказал, что он заедет через полчаса, и побежал ловить такси.
Ботан жил в новенькой многоэтажке, на последнем этаже, и лифт, разумеется, не работал, к двенадцатому этажу у Круглова заболели ноги, к шестнадцатому он потерял дыхание.
Дверь Ботан не открывал долго, Витька не удивлялся – у Костина всегда обитало какое-то огромное количество животных, насекомых, рыб и всякой другой самоходной твари, и перед тем как впустить гостя, Ботан распихивал по клеткам и комнатам живность. Так что открыл он минуты через три.
На Круглова пахнуло зверинцем, из полумрака шагнул Ботан с удавом на шее.
– Привет, – Ботан протянул руку. – Что там у тебя?
– Привет. Я хотел…
Рука у Ботана была как всегда прохладная и костистая.
– Так что там у тебя? – зевнул он. – Чего пришел?
У Костина имелась одна весьма здравая черта. Он был деловым человеком и никогда не разводил пены. И никогда не обижался.
– Вот, – Витька достал банку с носовым платком.
– Кровь… И что? Надо определить группу?
– Надо определить чья.
– Проходи.
Ботан двинулся первым, Круглов за ним, по длинному коридору. Сбоку из-за закрытой двери гавкнули, серьезно так, баскервильно, явно не пудель.
– Это Дориан, – пояснил Ботан. – Собачка такая…
– Понятно, Дориан.
Дверь дернулась. Серьезно так, Дориан весил не меньше восьмидесяти килограммов.
– Он добрый. Сюда, в эту дверь, с чешуей.
Дверь действительно была с чешуей, аккуратно так обклеено… интересно, как это родители терпят? Хотя они у Ботана, кажется, тоже ботаны, дружная ботаническая семья.
Комната Костина соответствовала. Аквариумы, террариумы, инсектариумы и другие обиталища. Звериный запах в логове Ботана был еще сильнее, из-под дивана выскочил хорек, кинулся в ноги хозяину, взлетел на плечо, уставился на Ботана блестящими глазками.
Рабочий стол Костина походил на маленькую лабораторию: пробирки, реторты, весы, еще какие-то приборы, микроскоп. Витька сунул банку Костину. Тот осторожно извлек платок пинцетом, понюхал. Круглову показалось, что сейчас он его даже пожует, но Ботан воздержался.
– Садись пока, – указал он на стул. – Сейчас разберемся. Хотя и так могу сказать, это не человека кровь.
– С чего ты взял-то? – спросил Витька, устраиваясь на стуле, стараясь не задеть аквариум со скорпионами.
– Да видно… Человеческая кровь совсем не так сохнет. Она буреет, а эта… – Костин помахал платком. – Слишком яркая. У животных тоже не часто… Ладно, сейчас поглядим.
Вой. Собачий настоящий вой, рядом совсем, Дориан, наверное.
– Забавно, – пожал плечами Ботан. – Он у меня вроде спокойный, а сейчас как вервольфа почуял… Ты, случайно, в морге не был?
– Зачем мне в морг? А что?
– Собаки чуют… Не любят они, если кто из морга… Ладно, пусть побесится, а то зажирел совсем. Дориан! Заткнись!
Собака замолчала.
– Вот так, вот так. Как живешь-то?
– Нормально. А ты?
– А я еще лучше… – Ботан принялся колдовать с платком.
Капнул на кровавое пятно из пипетки, приложил к нему стекло, снял мазок. Микроскоп у него был интересный, какой-то новой формации, подключенный к компьютеру. Ботан поместил стекло под микроскоп, принялся работать мышкой. Микроскоп зажужжал, на экране возникло красное.
– Как интересно… – Ботан хмыкнул.
– Что интересно?
– Кровь эта… Давно снял?
– Кровь? Да, давно. Вчера ночью.
– Вчера ночью? Не ошибаешься?
– Нет.
– И всю ночь она на платке?
– Ага.
– Забавно…
Вой. Нервная собака Дориан опять завыла. На сей раз как-то безнадежно, страшно. В стену ударили. С полки упала коробка со скрепками, они рассыпались по полу.
– Забавно, – повторил Ботан. – Это все очень и очень забавно… Да что он там…
– Это, наверное, чупакабра, – сказал Витька.
Ботан рассмеялся.
– Брось, – сказал он. – Какая еще чупакабра…
– Обычная. В каждой деревне теперь у нас живет, кур душит, гусей…
– Во-первых, чупакабра – это он, – с видом знатока сказал Ботан. – А во-вторых… Это все сказки. Кур-гусей душат лисы и хорьки. Людям же просто жить скучно, вот они и придумывают. Чупакабр, вупырей, выхухоль опять же популярная машина смерти. Человеческое сознание склонно заполнять пустоту химерами, знаешь ли…
В стену стукнули еще раз. И теперь Дориан уже не завыл, а заорал. И завизжал, точно его там вовсю давили.
– Да что он там…
Ботан поднялся из-за стола, вышел из комнаты. Круглов за ним. Дверь в соседнюю комнату дрожала.
– Дориан! Дориан, сидеть!
Собака не унималась. Била, удар следовал за ударом, дверь была крепкая, держала, только прогибалась изнутри.
– Дориан!
Пес остановился. Было слышно, как тяжело он дышит.
– Дорик, тише! Тише, Дорик, тише!
Дверь вылетела, и вместе с нею пес.
Круглов не знал этой породы. Крупная такая собака, высокая, но и кряжистая, с тяжелой квадратной мордой, с толстыми лапами. Эта морда была разбита в кровь, точно кто-то взял киянку и долго и упорно бил по ней.
– Дориан… – выдохнул Витька. – Дориан, успокойся… Дориан…
По морде текли слюни, они свисали рваным одеялом, волочились по полу, собака тряслась, вся, от лап до самого хвоста, до ушей. Пес улыбнулся, и Круглов увидел, что зубы у него разбиты.
Ботан протянул к собаке руку. Щелкнули зубы, Дориан кинулся на хозяина, рука повисла, Костин ойкнул, запахло кровью. Дориан повернулся и уставился на Витьку. Ощерившись, ощетинившись, нагнув голову.
– Стой, – приказал Ботан. – Стоять, Дориан!
Собака наступала.
– Стоять! – крикнул уже Круглов.
Пес снова ощерился. Казалось, что вся кожа стянулась с морды, остались только зубы. И вдруг он остановился, задрожал, по полу потекла лужа.
