Андрей Буровский - Сибирская жуть-5. Тайга слезам не верит
И уж конечно, Ревмира особенно старалась вызнать как можно больше про Динихтиса, про его молодую жену. Что-то подсказывало ей, что знать это ей будет все-таки полезно.
Дамы пошли топить баню, и для себя, и для мужчин. Пока топили, трудно стало отыскать личной и семейной тайны в судьбе человека, заинтересовавшего Ревмиру.
Вообще-то, был Динихтис по профессии геолог и работал всю жизнь в партии, искавшей рудные месторождения. А кроме того, он очень любил пещеры и охотно лазил в них. Сперва из интереса к этим мрачным, неведомо кем населенным провалам в земле. Потом для того, чтобы найти месторождения драгоценных и полудрагоценных камней.
В непрочные годы, в 1990, в 1991, когда разваливалась и агонизировала советская геология, Динихтис стал готов строить Город Солнца в одной отдельно взятой Малой Речке. Тайги было много, а в тайге водились разные звери, и вкусные, и пушные. На стенах пещер сверкали камни-самоцветы, а в горных ручьях, если хорошо знать где, вполне можно было взять и золото. А что в ближайшие годы появится и встанет во весь рост проблема транспорта, что Малая Речка от Карска находится на таком же расстоянии, как и Москва от Петербурга, — об этом в 1990, в 1991 годах догадывался очень мало кто.
Перестройка делала все, что и должна была сделать по замыслам ее организаторов. Город Солнца накрывался… медным тазом. Малая Речка все больше переходила на натуральное хозяйство.
Когда-то Динихтис хотел быть известным геологом. Хотел сделать что-то, что заставит заговорить о нем. Хотел защититься, бряцать учеными степенями.
В российских реалиях девяностых он становился только лишь бывшим геологом, кормившимся от таежных находок и ювелирного дела, со все усиливавшимся идефиксом в виде хозяйства. Вот и все, что давала ему жизнь, в юности манившая столь многим… Дом в деревне, мычание коровы, всходы картошки, рассада капусты и помидоров, а в самом поднебесье, на профессиональной вершине — простенькие ювелирные вещицы, колечки и сережки для карских дамочек не из бедных.
Стоит ли удивляться, что все это… ну скажем так — стоит ли удивляться, что все это не радовало Динихтиса? Ну… огорчало его это… раздражало. И уж конечно, не казалось справедливым.
И раздражало, даже очень сильно, что жена, чтоб ей лопнуть, как раз вовсю реализовывала то, от чего оказался напрочь оторван Динихтис. Юлия Сергеевна работала в школе и написала несколько собственных программ, и часть из них даже опубликовала в научных сборниках. Она спуталась с крупным ученым, старым охальником Михалычем, известным далеко за пределами Карска, и ездила к нему в экспедиции.
В экспедициях Юлия Сергеевна работала по программам другого карского ученого, Вламилевского, и даже собирала материал, чтобы пойти к нему в аспирантуру.
Динихтис орал на жену, требовал не шататься по экспедициям, не тратить время на всякие глупости, а заниматься хозяйством.
— Я тут без тебя помидоры буду высаживать, да?! — визжал Динихтис, швыряя об пол кастрюли, миски и ложки. — Я тут без тебя буду корячиться, картошку копать?!
Жена уезжала, высадив помидоры и даже первый раз прополов, и возвращалась задолго до того, как надо было копать картошку. Но как раз в это время Динихтис уходил в горы, а возвращался в пустой дом, а хотел вернуться туда, где ему варят борщи и каши. Ну, и не только в кашах дело…
— Я тут онанизмом заниматься должен, да?! — орал и визжал, плевался, разбрызгивая слюну, Сергей Динихтис. — И вообще, ты с кем там путаешься, а?!
Приписать жене Вламилевского Динихтису не хватало совести, потому что Вламилевскому пошел уже восьмой десяток. Приписать ей Михалыча тоже было непросто, потому что в экспедиции Михалыч ездил с женой, красавицей на 13 лет его младше.
Для истязания жены годились, конечно, и Хрипотков, и Хлынов, и другие обормоты, строившие, строившие, да так и недостроившие свой Город Солнца в Малой Речке. Но как бы не выясняли отношения Динихтисы, какие бы вопли не оглашали деревню из их дома, супруги прекрасно знали — все это несерьезно. Не стала бы спать Юлия Сергеевна с неудачниками, — для этого она себя достаточно уважала.
И Динихтис считал все более насущным — найти, наконец, настоящего любовника жены. Того, что ему гадит, сманивая ее из семьи и вселяя всякие дурацкие, ненужные его жене надежды. А главное — добиться, чтобы она не смела осуществлять то, что сам он не смог осуществить, и свела бы всю оставшуюся жизнь к пищевому и сексуальному ублаготворению Динихтиса.
Совсем плохо стало, когда подрос маленький Васюша. Юлия Сергеевна полагала, что ребенку надо получить хорошее образование. Самое хорошее, какое только возможно. С разрушением школы в Малой Речке годилось только образование в Карске, никак не ближе.
Динихтис полагал, что образование не нужно вообще, и что всему, что надо, он сына и так обучит. Так сказать, не отвлекаясь от вскапывания грядок, выращивания свиней и починки забора.
Сама мысль о том, что его сын получит приличное образование и, не дай бог, чего-то достигнет в жизни, вызывала у Динихтиса неистовство. А на подходе была еще и маленькая Аленка, и ей года через два тоже пора идти в школу, и уже очевидно было, что пойдут такие же баталии…
Трудно сказать, смогла бы Юлия Сергеевна сбежать ради самой себя. Не уверен, что нет, но очень, очень это все неясно. А вот ради детей она смогла сбежать, это вполне определенно.
— Ты меня еще не знаешь! — орал Динихтис. — Ты только сунься, я тебе всю морду расколочу! Ни в одно учреждение не сунешься, с такими-то фингалами!
Юлия Сергеевна дождалась момента, когда из Малой Речки ехала экспедиция Михалыча, и села с детьми в тот же автобус. Динихтис, разумеется, храбрее всего был наедине со своей Юлей. Набить ей морду в присутствии нескольких крепких ребят из экспедиции он не решился. Говоря попросту — струсил. И ограничился тем, что не дал ни копейки денег, не позволил взять даже свои личные вещи и наговорил в дорогу гадостей.
И остались в большом деревенском доме только он сам, Динихтис, и воспитанница жены, семиклассница Татьяна Подкидыш. Судьба Танюши была странная, потому что после развода родителей она оказалась не нужной ни маме (та сразу снова вышла замуж), ни папе (тому вообще ничего не было нужно, кроме бутылки сивухи). Танечку вырастила бабушка — мама отца, и вырастила, заботясь о чем угодно, только не об ее образовании. Кормила, лупила, заставляла работать по дому… Пожалуй, вот и все «выращивание». Бабушка считала, что после пятого класса Танюша должна пойти в доярки, и будь ее воля, так и было бы. От такой судьбы избавила Танюшу исключительно Юлия Сергеевна. Юлия Сергеевна взяла Танюшу к себе в дом и велела непременно кончать школу. Динихтис орал, что школу кончают одни придурки, а надо вскапывать грядки, варить борщи и жарить котлеты, вот это будет настоящее образование.
