Джим Батчер - Продажная шкура
Она покосилась на меня, на вход в «Зеро». Потом пожала плечами. В глаза она мне так и не смотрела.
— Видит Бог, у тебя есть повод желать этого.
— То есть ты с ним согласна, — предположил я.
Она наконец подняла взгляд.
— Если так, зачем я здесь?
Я нахмурился и почесал затылок.
— Ладно, убедила.
— И потом, — добавила она, — я за тебя боялась.
— Боялась?
Она кивнула.
— Морган сделал что-то такое, что скрыло его даже от старейшин — с их-то способностями. Я боялась, он может явиться сюда.
Ну, лицо мое, не выдай…
— Но это же безумие, — пробормотал я. — С какой стати ему поступать так?
Она чуть расправила плечи и посмотрела на меня в упор.
— Возможно, потому, что он невиновен.
— И что?
— Ряд членов Совета требовал у старейшин разрешения арестовать и допросить тебя по подозрению в передаче информации Красной Коллегии. Она снова отвела взгляд. — Морган был из них чуть ли не самым активным.
Я сделал глубокий вдох.
— Ты хочешь сказать, Морган понимает, что предатель не он. И полагает, что это я.
— И он мог искать тебя в надежде доказать свою невиновность, а в случае неудачи…
— …убить меня, — тихо договорил я. — И если ему суждено пасть, ты считаешь, он может попытаться убрать настоящего предателя прежде, чем палач доберется до него.
Тут до меня вдруг дошло, что Морган мог явиться ко мне вовсе не с теми целями, о которых мне говорил. Анастасия знала Моргана со времен его ученичества — на протяжении нескольких поколений.
Что, если ее оценка его действий правильнее, чем моя?
Ну конечно, сам Морган вряд ли мог сейчас разделаться со мной лично. Впрочем, этого и не требовалось. Ему вполне достаточно было бы позвонить Стражам и дать им понять, где он находится. Многие в Совете относятся ко мне без особой симпатии. Меня прикончат вместе с Морганом — за укрывательство, недоносительство и оказание помощи изменнику.
Я вдруг ощутил себя наивным. И беззащитным, и, возможно, малость туповатым.
— Его ведь арестовали уже, — заметил я. — Как он ухитрился сбежать?
Люччо едва заметно улыбнулась.
— Мы не знаем. Придумал что-то такое, до чего мы не додумались. И, уходя, отправил троих Стражей в больницу.
— Но ты сомневаешься в его виновности.
— Я… — Она помолчала, нахмурившись. — Я не хочу, чтобы страх заставил меня обратиться против того, кого знаю и кому доверяла. Но мое мнение ничего не значит. Улик против него достаточно, чтобы его казнить.
— Каких улик? — поинтересовался я.
— Мало того, что его застали стоящим над трупом Ла Фортье с окровавленным ножом в руках?
— С этим ясно, — буркнул я. — А что еще?
Она провела рукой по волосам.
— К информации, ставшей достоянием Красной Коллегии, имело доступ крайне ограниченное число подозреваемых, в том числе и он. У нас есть записи его телефонных переговоров с известным нам агентом Красных. Кроме того, нам удалось проследить его оффшорный банковский счет, на который только что перевели несколько миллионов долларов.
Я недоверчиво хмыкнул.
— Ну да, это на него похоже. Морган-наемник, грезящий исключительно о баксах.
— Знаю, — кивнула она. — Потому и упомянула о том, как страх затуманивает здравые суждения. Нам всем ясно, что Красная Коллегия готовит новый удар. Понятно, что, если мы не изобличим предателя, этот удар может оказаться смертельным. Мерлин в отчаянии.
— Добро пожаловать в клуб, — буркнул я и со вздохом потер слипающиеся глаза.
Она снова коснулась моей руки.
— Я считаю, ты имеешь право знать, — сказала она. — Прости, что не смогла выбраться раньше.
Я взял ее руку в свою и легонько сжал.
— Угу, — кивнул я. — Спасибо.
— Ты ужасно выглядишь.
— Добрая девочка.
Она коснулась рукой моего лица.
— У меня еще несколько часов, прежде чем придется возвращаться к обязанностям. Мне кажется, бутылка хорошего вина и массаж тебе не помешали бы.
Я едва не застонал при мысли о руках Анастасии, массирующих мою несчастную спину. Если она и не знала каких-то приемов, доставляющих беспощадное наслаждение истерзанному телу, так только потому, что их, должно быть, еще не изобрели. Однако же я никак, черт подери, не мог вести ее к себе домой. Если она наткнулась бы там на Моргана, и если бы он и впрямь намеревался подставить меня, ее голова могла слететь с плеч с той же легкостью, что и наши с Морганом.
— Не могу, — сказал я. — Мне в больницу надо.
Она нахмурилась:
— Что случилось?
— Вчера вечером, когда я ехал к Билли Бордену, меня выследил Шкура-Перевертыш. Кирби погиб. Энди в реанимации.
Она со свистом втянула в себя воздух и поморщилась.
— Dio,[1] Гарри. Мне ужасно жаль.
Я пожал плечами. Взгляд у меня затуманился, и до меня дошло, что я не просто изобретал повод не пускать ее к себе домой. Нас с Кирби не связывало никаких кровных уз — и все-таки он был мне другом, частью моей жизни. Был — в прошедшем времени.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила она.
Я покачал головой, потом спохватился.
— Вообще-то можешь.
— Ну?
— Попробуй нарыть как можно больше информации о Перевертышах. Потому что этого гада я намерен убить.
— Хорошо, — кивнула она.
— Да, кстати, — спохватился я. — Я-то тебе могу чем-нибудь помочь?
— Мне? — Она покачала головой. — Ну… Моргану могла бы понадобиться помощь.
— Угу, — хмыкнул я. — Можно подумать, я буду помогать Моргану.
Она подняла руки.
— Знаю, знаю. Но я почти ничего не в состоянии сделать сама. Всем известно, что он мой бывший ученик. За мной присматривают. Попытайся я помочь ему открыто, и меня отстранят от командования Корпусом — это в лучшем случае.
— Разве тебе не нравится, когда правосудие действует без оглядки на личные симпатии и антипатии?
— Гарри, — вздохнула она. — Что, если он невиновен?
Я пожал плечами.
— Как я все эти годы? Я слишком наслаждаюсь своей нынешней кармой, чтобы протягивать руку этому ублюдку. — На улице показался и притормозил у тротуара «ягуар» Томаса.
— За мной приехали, — сказал я.
Анастасия выразительно повела бровью.
— Вампир?
— Он мне многим обязан.
— Гмммм, — протянула Анастасия. Взгляд ее, направленный на Томаса, не выражал особого восхищения. Скорее напоминал тот, каким отслеживают движущуюся мишень. — Ты уверен?
Я кивнул:
— Белый Король приказал ему вести себя хорошо. Он выполнит приказ.
— До поры, до времени, — возразила она.
