Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV
Сразу же пришла на ум наполовину в шутку, наполовину всерьез построенная ей и Мариной теория о выбросе в атмосферу какого-то газа. Выходит, она верна! И вещество, выброшенное во время пожара на плотине, уже добралось до центра города. А значит не исключено, что выйдя на улицу она окажется в окружении сотен голых людей, которые, скорее всего, будут настроены весьма агрессивно.
Или через несколько минут она сама разденется, чтобы присоединиться к Николаю!
Под дверью раздались шаги, а мгновение спустя Николай толкнул ее плечом. Дверь дрогнула, заставив Дашу вскрикнуть! Ответом ей был новый толчок, от которого на стене едва заметно дрогнуло зеркало!
Дашин мозг лихорадочно работал, отыскивая возможные варианты действий. Толкнуть дверь со своей стороны, надеясь ударить его ей, отправив в нокаут? Нет, не та комплекция — и у нее, и у него. Вот весил бы он килограмм пятьдесят, а она — девяносто… Обороняться? Но чем? Щипчиками для бровей, нашедшимися в сумке? Это было бы смешно, если бы не было так страшно.
Дверь содрогнулась от нового удара. Николай толкал ее плечом молча, не издавая вообще никаких звуков, и от этого было еще страшнее. Это было как-то не по-человечески…
Мысль, пришедшая ей в голову, была гениальной и, одновременно, бредовой. Что они с Мариной обсуждали несколько часов назад? Как пораженные неизвестным газом отличают своих от чужих? И она принялась стягивать с себя одежду. Раздевшись, и бросив ее на пол, она замерла у двери. Нужно было открыть ее, но как страшно было даже протянуть руку к шпингалету! Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. Она понимала, что другого выбора нет, что ей все равно придется пройти мимо Николая, чтобы выбраться из студии, но дверь пока держалось, и так хотелось верить в то, что он уйдет раньше, чем она слетит с петель!
Действительно, почему бы ему не уйти? Почему бы не выйти наружу, и не напасть на кого-нибудь на улице? Ведь те трое спятивших пожарных набросились на первых попавшихся им людей, не делая между ними различий. А потом, почему-то, спрыгнули с плотины! Может быть и Николай, потоптавшись у нее под дверью, выйдет на улицу и бросится под машину?
Дверь распахнулась! Николай, видимо, устал толкать ее плечом, и решил попробовать рвануть на себя. Получилось это у него великолепно — шпингалет, державшийся на соплях и честном слове, отлетел прочь, а дверь распахнулась настежь.
Николай стоял перед ней — большой, грузный, голый, с бессмысленными глазами. И он смотрел на нее… Смотрел, и не видел, глядя не то сквозь нее, не то внутрь нее…
Собрав в кулак остатки воли, Даша шагнула прямо на него, и остановилась лишь тогда, когда ее груди коснулись его лба — он так и стоял, ссутулившись, будто грибник на промысле. Она чувствовала его взгляд, пустой, бессмысленный и тяжелый, направленный ей в солнечное сплетение.
Отойди же! Уступи мне дорогу!
Но вместо того, чтобы отойти, он выпрямился. Встал во весь рост, моментально став на голову выше нее. Даша не успел даже испугаться, когда Николай протянул к ней руки и вцепился ей в бока, будто клещами впиваясь в тело. От боли она закричала — казалось, что сильные пальцы уже порвали ее кожу, и сейчас все глубже уходят в мышцы.
Николай приподнял ее над полом, не обращая внимания на то, что она брыкалась, пытаясь вырваться или пнуть его ногой. Даша впилась ногтями в его предплечья, надеясь если не вырваться, то хотя бы причинить ему боль, заставить разжать свою хватку, от которой у нее уже темнело в глазах. Безрезультатно! Он словно не чувствовал боли! И тогда невероятным усилием заставив себя отпустить его руки, полностью повиснув ребрами на сильных пальцах, Даша потянулась к стоявшему рядом штативу, сняв с него фотоаппарат, и, широко размахнувшись, ударила Николая по голове. Один раз, другой, третий… Стальная хватка стала ослабевать. Взгляд Николая взметнулся к потолку, словно выискивая там что-то. Чувствуя, что от боли сейчас потеряет сознание, Даша бросила фотоаппарат, и всадила ногти больших пальцев в его глаза.
Веки успели опуститься в последний момент, и Даша вмяла их в глазные яблоки, продолжая давить из последних сил. Она даже не заметила, когда Николай отпустил ее — в оба бока, казалось, вцепилось зубами по доберману. Боль обжигала мозг, постепенно лишая возможности думать. Но когда руки Николая потянулись к ее рукам, она лишь усилила давление, чувствуя, как пальцы упираются в кость.
Он так и не закричал, видимо позабыв о том, что такое боль. Он просто повалился на пол, прижав ладони к изувеченным глазницам. Даша отскочила в сторону, силясь унять дрожь во всем теле. Ноги подгибались, ребра нестерпимо болели… Сейчас бы пробежать мимо него, выскочить на улицу и позвать на помощь, но она не могла заставить себя даже сдвинуться с места. Мельком она взглянула на свой живот — бока покраснели как от ожога, на левом виднелась ссадина. Можно сказать, легко отделалась — в первый момент ей показалось, что Николай просто содрал с нее кожу.
Николай поднялся на ноги. Поднялся, как ни в чем не бывало, как будто его совершенно не интересовало то, что у него больше нет глаз. А затем, раньше, чем Даша успела хотя бы вскрикнуть, он сорвался с места и, наклонив голову, бросился на ближайшую стену, ударившись об нее лбом. Хотя «ударившись» — не подходящее выражение. Он врезался в стену, используя свою голову словно таран. Хруст ломаемых костей черепа в замкнутом пространстве студии прозвучал громко, как выстрел из ружья, и Николай как-то странно обмяк, упав сначала на колени, а затем и лицом в пол.
Она постояла несколько секунд на месте, пытаясь унять гулко бьющее сердце и успокоить дыхание. Николай лежал неподвижно, и не вызывало сомнений, что он мертв. Впрочем, если бы сейчас он поднялся, глядя мимо нее остекленевшими глазами — она бы не удивилась и не испугалась. Делать и то и другое она уже разучилась… А когда сердце вроде бы приняло решение все же остаться в грудной клетки, и боль в боках поутихла настолько, что Даша смогла нормально дышать и вновь обрела способность ходить — она направилась в уборную. Мелкими шагами, не сводя взгляда с тела Николая. И только там, на несколько раз вымыв руки, чтобы смыть кровь, лихорадочно натягивая на себя одежду, она расплакалась, выплескивая из себя пережитый ужас.
Лишь спустя еще минут пять она набралась смелости чтобы войти обратно в студию, и, добравшись до сотового набрать сначала номер Марины, затем — 02, и только потом номер мужа…
Леха
С Сергеем они столкнулись в дверях офиса. Увидев приложенный к уху друга телефон, тот все понял без слов, и, махнув рукой, быстро зашагал к лестнице. Леха последовал за ним, на ходу успокаивая жену и пытаясь выспросить у нее хоть что-то.
![Колин Декстер - Последний автобус на Вудсток [СИ]](/uploads/posts/books/242748/242748.jpg)
![Колин Декстер - Последний автобус на Вудсток [СИ]](/uploads/posts/books/243596/243596.jpg)
