Роберт Маселло - Страж
При входе в зал Картер остановился в тени, отбрасываемой лестницей. Бет стояла к нему спиной, а посетитель — рядом с ней. Жена была одета так, как она обычно одевалась на работу: черный брючный костюм из тонкой ткани, белая шелковая блузка; волосы стянуты в короткий «хвост» черной лентой. Она называла этот наряд своим «фраком» и носила его с той же целью, с какой мужчины носят фрак: чтобы слиться с фоном. А вот молодой человек, стоявший рядом с Бет, вряд ли бы сумел остаться незаметным на каком бы то ни было фоне. Высокий, крепкий, светловолосый, с короткой стрижкой «ежиком», в длинном плаще из какой-то странной, словно бы металлизированной ткани.
Бет что-то объясняла блондину насчет рисунков, разложенных перед ними на большом столе. От Картера не укрылось то, что мужчина больше поглядывал на Бет, чем на рисунки. Картер не мог его винить, но это вовсе не означало, что он пришел от этого в восторг. Может быть, отчасти из-за этого Рейли приставил к этому потенциальному покупателю Бет и организовал консультацию в относительно интимном верхнем зале. Возможно, он решил, что капелька сексуальности поспособствует успеху продажи.
— Величайшая ценность рисунков, — говорила Бет, — особенно этюдов и набросков, состоит в том, что здесь вы можете видеть, как быстро и свободно работает рука художника, когда он импровизирует и пробует разные варианты.
Мужчина вдруг протянул руку к щеке Бет — похоже, убрал в сторону прядь волос.
Бет умолкла. Она явно смутилась.
— Волосы мешают мне видеть ваши глаза, — объяснил блондин.
— Хм… спасибо. Но, пожалуй, будет лучше, если мы сосредоточимся на рисунках.
Картер воспринял это как руководство к действию. Больше он ждать не мог. Кокс громко кашлянул и вошел в зал.
— Надеюсь, я не помешал деловым переговорам? — осведомился он.
— Какой сюрприз, — проговорила Бет с явным облегчением.
Картер обнял жену и поцеловал в щеку, затем повернулся к посетителю и протянул ему руку.
— Картер Кокс, муж Бет.
— Брэдли Хойт, — представился мужчина и пожал руку Картера.
— Мистер Хойт начинает сбор коллекции рисунков старых мастеров, — сообщила Бет.
— А Бет заботится о том, чтобы я купил только правильные вещи.
— Вы не могли выбрать более компетентного советчика, — сказал Картер, крепче обняв Бет. — Но почему именно старые мастера? — спросил Картер. Теперь он увидел, что плащ Хойта имеет странный серо-зеленый оттенок.
— Все мои приятели покупают дорогие картины, новые картины, а цены скачут вверх. Значит, я тоже так могу, но мне бы хотелось купить что-то такое, что потом и продать можно было подороже.
— То есть вы полагаете, — сказал Картер, взглянув на рисунки на столе, — что эти работы как раз такие?
— Так мне говорит Бет, — ответил блондин, обнажив в улыбке белоснежные крупные зубы. — Неплохое вложение денег.
Картер вдруг догадался, из чего сшит плащ Хойта.
— Это шкура какой-то ящерицы?
— Почти. Крокодила.
— Весь плащ, целиком?
Картер видел ремни из крокодиловой кожи, ремешки для часов, бумажники. Но плащ до пят?
— Ага. Суматранский крокодил.
— Никогда не видел ничего подобного, — признался Картер.
— Этот плащ стоит столько, что вы, пожалуй, больше никогда и не увидите такого.
Хойт перевел взгляд на Бет. Похоже, хотел посмотреть, подействовало ли на нее очередное свидетельство его богатства.
Но Бет держалась невозмутимо. Она каждый день имела дело с людьми, у которых денег было столько, что они не знали, куда их девать. Картер знал, что чужие капиталы давно перестали производить на Бет какое-либо впечатление.
— А вы чем занимаетесь? — спросил Брэдли у Картера.
— Преподаю.
— В средней школе?
— Нет, в начальной.
Бет удивленно посмотрела на мужа.
— А в каком классе? — спросил Хойт.
— В первом, — ответил Картер. — Мне кажется, что в этом возрасте у детишек очень большой потенциал.
Тут Бет все поняла и на мужа не рассердилась.
— Мистер Хойт, — сказала она, — думаю, мы с вами просмотрели практически все, что на данный момент имеется в собрании нашей галереи. Быть может, вам стоит подумать. — Она протянула ему каталог в глянцевой обложке. — Как только вы будете готовы сузить параметры поиска, приходите снова.
Хойт взял каталог, свернул трубочкой и сунул в карман плаща.
— Было приятно с вами познакомиться, — сказал Картер.
— И мне с вами, — отозвался Хойт.
— Сейчас я уберу эти работы, — сказала Бет. — Спасибо, что зашли, мистер Хойт.
Хойт наконец-то понял намек, развернулся и ушел, цокая каблуками по паркетному полу. Картер заметил, что на Хойте сапоги с подковками. «Наверное, тоже из кожи какого-нибудь редкого исчезающего зверя», — подумал он.
Бет собрала рисунки и разложила по папкам. Убедившись, что они остались наедине, она посмотрела на Картера и спросила:
— В первом классе преподаешь?
— Это была дезинформация, чтобы ввести врага в заблуждение.
— А он враг?
— Запросто мог оказаться врагом. Я видел, как он на тебя пялился.
— Ну будет тебе, — с улыбкой проговорила Бет. — Если тебя тревожат подобные вещи, тебе придется весь день сыпать дезинформацией.
Картер рассмеялся и обнял жену.
— А тебе известно, что по всему залу висят видеокамеры? — спросила Бет.
— Мне все равно, — пожал плечами Картер и поцеловал ее.
Поцелуй получился не самым коротким. Бет наконец смутилась и оттолкнула Картера.
— А мне не все равно, — сказала она. — Мне с этими людьми каждый день встречаться.
— Тогда давай пойдем пообедаем. Я угощаю.
— В «Рамплмейер»?
— В Центральный парк, на берег озера. Там так красиво.
По дороге к парку они остановились в уличном кафе и купили сэндвичи и напитки. Но их любимая скамейка с видом на маленькое озеро в южном районе Центрального парка была занята. Все остальные скамейки — тоже.
— Похоже, не мне одному пришла в голову такая идея, — вздохнул Картер.
Они отыскали большой плоский камень рядом с дорожкой и устроились на нем. Когда Картер отвинчивал крышечку на бутылке «Снэппл», Бет спросила:
— Между прочим, ты мне так и не сказал: какие у тебя дела в центре сегодня?
— Я приехал, чтобы пообедать с тобой.
— Правда? — скептически улыбнувшись, спросила Бет. Она сделала глоток и аккуратно поставила бутылочку на камень. — Так, значит, то, что мы проделали такой путь до парка и устроили этот маленький пикник…
— Да?
— Это всего лишь спонтанное проявление твоей любви ко мне?
