Олеся Перепелица - Почти мертвые трупы
С этими словами шатенка встала и направилась куда-то. Так, а вот сейчас, похоже, самое время уносить ноги. Анализировать информацию буду уже потом, главное, сейчас покинуть эту милую и дружную семью…
Встав, я быстро направилась в обратном направлении, благо дорогу я запомнила. Так, тут поворот, тут налево, а сейчас вправо. Оказавшись, в абсолютно незнакомом коридоре, я замерла. Черт. Там же направо повернуть надо было!
Резко развернувшись, я случайно налетела на какого-то парня, больно стукнувшись лбом. Моя голова…
— Простите, — буркнул пострадавший.
— Ничего, — пробормотала я, вскидывая взгляд.
Черт! Лучше бы я этого не делала. Парень лет двадцати удивленно посмотрел на меня, пытаясь понять, где же меня раньше видел. Я поспешила ретироваться, но была крепко схвачена за плечо. Синяк заныл еще сильнее.
— Эй, ты же та самая журналистка?!
Сглотнув, я посмотрела на "спортсмена". Это определенно был он.
— Вы, кажется, ошиблись, — уверено ответила я, но глазам парня было видно, что он не поверил мне ни на секунду.
Теперь тот громила, что был с ним в прошлый раз, не казался опаснее, скорее уж наоборот.
— Послушайте, — начала я быстро придумывать пути к отступлению.
— Это ты уже будешь рассказывать не мне, — он крепко сжал мое запястье.
Не раздумывая, я резко схватила его руку и, выворачивая, надавила вниз — парень невольно выпустил меня.
Я тут же отскочила на несколько метров и вскинула маленький черный медальон, который уже буквально пылал в ладони.
Не успел "спортсмен" сориентироваться, как в его сторону полетел энергетический комок. Он угодил четко в грудь, откидывая противника на пару метров.
Ждать его реакции я не собиралась, резко рванув по коридору в обратном направлении. Нужно просто выбраться на улицу.
Кроссовки скользили по натертому кафелю, а сумка больно била по боку. Люди растеряно расступались, пропуская меня, но из-за спины я отчетливо слышала приближающийся шум.
Налево, теперь направо. Хоть бы не сбиться! Я вылетела в уже знакомый мне зал, где за столом по-прежнему что-то весело обсуждали сотрудники, а у двери зевал худощавый Дэн.
— С дороги! — закричала я, отчего парень буквально подпрыгнул на месте.
И тут я почувствовала, что кроссовок предательски зацепился за складку ковра. Не успев затормозить, я с вскриком полетела на пол, больно ударяясь челюстью. На губах тут же почувствовался соленый привкус крови, а в глазах даже помутнело.
Сзади кто-то схватил меня за руки, сжимая до такой степени, что я услышала хруст. Больно же! С трудом сдержав крик, я закусила и без того разбитую губу, а меня рывком подняли на ноги.
В комнате наступила гробовая тишина, все взгляды были прикованы ко мне.
— Вам заняться нечем?! — вдруг рявкнул "спортсмен".
Ажиотаж немного спал, хотя на нас все равно кидали испуганные и заинтересованные взгляды.
— Вера?! — подскочила к нам растрепанная Женя.
— Это ты ее впустила?! — тут же обернулся к девушке мой преследователь.
Шатенка мгновенно побледнела и начала затравлено оглядываться.
— Но…
— Через час в моем кабинете, — прошипел он так, что было слышно только девушке и мне.
Женя быстро кивнула, смотря на меня широко раскрытыми глазами.
Все это время "спортсмен" не переставал сжимать мои кисти, и от боли у меня начало все плыть перед глазами. Кажется, вывих.
— Мне больно, — тихо прошептала я.
— Потерпишь, — холодно буркнул конвоир, насильно выводя меня из комнаты.
Я чувствовала, как вслед нас провожали заинтересованные взгляды присутствующих. Головокружение усиливалось с каждой секундой. Тут мы зашли в какой-то безлюдный коридор, даже шум исчез. В ту же секунду "спортсмен" отпустил мои запястья — не успела я обрадоваться исчезнувшей боли, как он развернул меня, словно тряпичную куклу.
— Не рыпайся, — смотря мне в глаза, прошептал он.
Его кулак врезался в мой живот, заставляя согнуться. Но посидеть мне не дали, рывком ставя на ноги.
— Ясно?!
Яростно посмотрев в глаза обидчику, я выплюнула:
— Да пошел ты!
Инстинкт самосохранения, видимо, исчез, заглушенный невыносимой болью и злостью. Достали! По рукам побежали искорки энергии, показывая, что я на что-то способна.
Парень, похоже, понял, что будет дальше, а потому нанес быстрый удар в шею.
Мир в который раз померк.
Шестая глава. Сделка
Резкий запах нашатырного спирта жадно скользнул в ноздри, заставив меня дернуться и распахнуть глаза. От неожиданно ударившего света, я тут же зажмурилась, ощущая при этом странную тошноту. Во рту чувствовался соленовато-горький привкус. Все эти ощущения за несколько мгновений пронеслись в моей голове, прежде чем я снова распахнула воспаленные глаза.
Свет лампы заставлял щуриться, так что единственное, что я рассмотрела, это обшарпанные стены маленькой комнаты.
Тошнота усиливалась, как будто я находилась на корабле, который попал в шторм. Непроизвольно я наклонилась вперед, но в кисти рук тут же что-то врезалось, не давая пошевелиться.
— Черт! — выругалась я.
Даже одно простое слово вызвало очередную вспышку боли.
— Очнулась? — задал риторический вопрос "спортсмен".
Мне с трудом удалось рассмотреть его фигуру, но вот голос я узнала сразу.
— Не заметно?! — прошипела я, пытаясь заглушить страх, который прочно засел внутри.
Шутки давно закончились… В этот раз я, похоже, действительно попала. Сердце бешено заколотилось в груди.
— Не дерзи, — неприятно усмехнулся "спортсмен".
— Ладно, девушка. Давайте без игр: вы нам все рассказываете, и мы мирно расходимся, не причиняя никому неудобств, — внезапно вступил в наш разговор еще один собеседник, которого я вначале не заметила.
Тем временем неизвестный вышел в полосу света, давая себя рассмотреть и внимательно изучая меня. Выглядел он прилично, даже, можно сказать, официально. Черный костюм, белая рубашка, правда, чуть расстегнутая на верхних пуговицах, массивные швейцарские часы — просто бизнесмен. Везет мне что-то на таких. Учитывая, что я сидела, он показался очень высоким, правда, несколько худощавым. У неизвестного были тонкие черты лица, прямые черные волосы до плеч и светло-голубые глаза. Он бы выглядел приветливо, если бы не сама ситуация.
— Мирно уже не получится, — все-таки нервно заметила я, чувствуя сильную боль в области челюсти — даже говорить удавалось с трудом.
Про разбитую губу и вспоминать не стоило — я чувствовала, как она жутко распухла, как будто от сильного ожога.
