Людмила Белякова - Призрак прошлого
– Андрюша, ты домой-то идешь?
На пороге стоял Борода с портфельчиком и пломбером в руке.
– А как же, Михал Юрич. Пошли.
В комнату уже заглядывало низкое солнце. День клонился к вечеру.
– Ты завтра можешь, э-э, поработать дома, – предложил Борода.
«Забирает машину и едет на дачу, хитрец», – сообразил Андрей.
– Дома не дома, но по пираньиным местам экскурсию устрою.
– Ага, – согласился главный, нежно дыша на штемпелек, которым клеймил пластилиновую плюшку на двери. – Это на двадцать восьмом автобусе четыре остановки.
«Угадал».
Идя домой, Андрей почему-то был почти уверен, что сегодня ему позвонит Анна. Поздно вечером. Поэтому он, не торопясь, походил по местному универсаму, запасся едой и пошел домой.
В квартире стояла натужная пыльная духота, Андрей, бросив пакет с покупками, ринулся открывать окна.
Быстро стемнело – насколько это было возможно в эти бесконечные летние дни. Андрей уже съел ужин, набулькался под завязку чаем и пытался читать, когда затренькал телефон. Чтобы не сорвать неустойчивый местный вызов, он, с трудом сдерживая себя, прослушал три сигнала и поднял трубку.
– Алё, Андрюшик! – зажурчал в трубке голосок-ручеек.
– Привет, ландыш. Как ты?
– Жарко! Мы из речки не вылезаем… А вообще хорошо. Все так хорошо…
Андрей понял, что она подразумевает.
– Я это знал.
– Да… А ты чем занимаешься?
– Бегаю и пишу, пишу и снова бегаю. Золотые перья все разлетелись, я один надежда и опора. Вот с местными язычниками давеча познакомился.
– Ну да! И как они?
– Душа люди. На праздник к себе пригласили.
– На Ивана Купалу, да?
В ее голосе прорезались кокетливо-ревнивые нотки.
– Угу. В вашей русалочьей вотчине однозначно беситься будем.
«Не обидится она?» – спохватился Андрей, но Анна радостно воскликнула:
– Да что ты!.. В Озерках?! На Светлом?!
– Ну да, там. Седьмого июля. Как стемнеет, так и начнем, сказали.
– Класс!
Кажется, ей это понравилось. Очень.
– Сама-то будешь? – проворковал Андрей в самую трубку.
– Ну да… Планирую, – так же понизив голос, замурлыкала Анна.
– Может, заехать за тобой?
– Нет, не стоит, – уже почти прошептала она. – Там и встретимся. А? Найдешь меня? Узнаешь?
– Ну конечно найду… А ты… точно будешь?
– Я постараюсь прийти.
«Да будет, будет! – невероятно радуясь, засучил ногами Андрей. – Просто заводит меня… Она хочет меня… видеть!»
Еще минут пятнадцать болтали о пустяках, просто наслаждались общением. Наконец, Анна сказала, что ей надо идти укладывать спать подопечных. Она нежно прошептала: «Пока, Андрюшик, целую!» – и положила трубку.
Андрей, томясь горько-сладкими ощущениями, еще полежал на тахте с прикрытыми глазами. Радовался, что никто не видит его светящейся счастливой улыбкой физиономии. Долгожданное свидание с Анной О. становилось реальностью, выплывало из смутной, болезненно-гулкой, как мигрень, неизвестности. Скоро, скоро… Они увидятся, и… все станет ясно. Их чувства, их будущее…
Андрей подремал, не раздеваясь. Потом встал, озябнув от ночной прохлады, мягко переваливавшей через подоконники открытых настежь окон. Была половина второго ночи, небо еще оставалось синим. Перед окном ярко светился, даже не точкой, а крошечным шариком, Альтаир.
Андрей умылся, сонно созерцая свою все еще глуповато-довольную физиономию. Он заметил, что на груди у него вырисовывается граница между потемневшей на солнце и белой зимней кожей.
«Хламиду типа шорт надо присмотреть для праздника… Чтоб через костер сподручнее было скакать. И за русалками по кустам бегать», – блаженно подумал он.
Проснулся Андрей рано, разбуженный озабоченными визгами соседей – семейства стрижей. Они приветствовали его резким «чик!», видя в комнате, а если стрижи заставали его в кухне за стряпней или завтраком, то пролетали еще раз и еще раз ревниво чирикали.
«Любопытные же!» – умилялся Андрей.
В начале десятого уже было довольно жарко. Он закрыл окна наглухо, чтобы сохранить ночную прохладу.
На автобус он успел как раз, вскочил в задние двери.
Коттеджный поселок, заросший зеленью, невинно-деревенский, с ковром одуванчиков в разных стадиях развития, ничем не напомнил ему то место, где он пару месяцев назад выслеживал Анну.
Андрей пошел по берегу речушки, оглядывая заросли, – нет ли сливных патрубков, канализации…
«Не через унитаз же они в речку пронырнули? – недоумевал он. – Великоваты…»
Берега были опушены ивняком, за которым, уже совсем в воде, торчали камыши. Из зарослей доносилось вкрадчивое лягушачье гуление – не все пучеглазые отметали икру. Высоко в бледной голубизне кто-то невидимый жужжал любовную песнь. Благодать…
«Ничего я здесь не нарою», – подумал Андрей, но не слишком огорчился, признавшись самому себе, что просто гуляет.
– Гражданин, а вы что здесь выглядываете?
Андрей остановился, будто споткнулся. Заглядевшись на зеленые, не запылившиеся кустики, он не заметил, как перед ним вырос пузатый, широколицый, обильно истекающий потом милиционер в летней форме и при капитанских погонах.
– Я… я здесь…
– Не улавливаю?
Поодаль, за спиной пузатого, суетились еще несколько человек в голубом, дальше стояла патрульная машина и еще дальше – «газель» скорой помощи. Здесь явно что-то произошло, и отнюдь не карманная кража.
«Господи, во погулял так погулял! Хотя… Это ж материал! Где мое удостовереньице-то?»
– Я… сейчас…
Капитан дернулся на суетливое движение Андрея, искавшего краснокожую книжечку в заднем кармане джинсов.
– Я журналист, вот…
Капитан недоверчиво и хмуро поглядел в удостоверение.
– «Крестьянская газета»?
– Там написано.
– На заборе тоже написано…
Андрей уже освоился, и пузатый капитан в фуражке с задранной на фашистский манер тульей начал его раздражать.
– Чего там? – крикнул кто-то от машины.
– Да журналист какой-то…
«Я не «какой-то», я очень хороший журналист», – хотел было сказать Андрей, но промолчал – в вопрошавшем он узнал Загашникова.
– Это я, товарищ майор.
Андрей ловко вынул из рук зазевавшегося капитана удостоверение и быстро пошел к машине.
– Уже разузнали? И как это вы…
– Ничего я не разузнал… здрасте. Я здесь… по совсем другим делам. А что произошло?
– Здрасте-здрасте… А произошло здесь, по-видимому, небольшое убийство.
Загашников наконец посмотрел ему в глаза.
«Ого! Вот это влип!»
– Довольны?
– Не сказать… И что – правда… убийство?
– Да уж… Вряд ли это несчастный случай. Смотреть не советую.
– Но предварительную информацию дадите? Для главного редактора?
