Рейчел Уорд - Когда придет дождь
Красная полоса вокруг шеи.
– Ты про озеро?
– И до озера. Потому мы с тобой и сблизились. Карл, я сама была виновата.
Сквозь макияж просвечивает ссадина на щеке. Темная, которую не больно-то спрячешь.
– Нет, ты ни при чем. Ты не заставляла себя бить. Не выгораживай его.
– Я его разозлила. Говорила ему под руку. Он требовал замолчать.
– Нейша, он родился злым на весь мир. Уж я-то знаю, можешь мне верить.
Вот и еще один провал в памяти заполняется.
Нейша тянется ко лбу, сдавливает виски.
– Дело не только в старухе. Он бил тебя. Помнишь? Делал тебе больно.
Из прихожей слышится шум. Шарканье по полу. Мы с Нейшей вопросительно переглядываемся. Я вскакиваю, выбегаю в прихожую. Мама склонилась над кипой журналов.
– Все в порядке? – спрашиваю я.
Она смотрит на меня. Покраснела. Ясно. Мама подслушивала. Давно ли она здесь? И много ли слышала?
– Я вот собралась… собралась сдать их в макулатуру.
Нейша тоже выходит в коридор.
– Мне пора домой.
– Нет, не сейчас, – возражаю я. – Пожалуйста. Посиди еще немного.
Я беру ее за руку. Она вздрагивает.
Между кистью ее руки и локтем ссадины, успевшие покрыться сероватой коркой. Она думает, я их не заметил. Заметил.
– Как он посмел это сделать?
Она отворачивается. Я беру ее за руку, мягкую и теплую.
– Нейша, я никогда не сделаю тебе больно.
Убираю руку. Иду с Нейшей к двери. Мама стоит и смотрит на нас, держа в руках журналы. Снаружи почти беззвучно моросит дождь. Совсем слабый, но достаточный, чтобы меня насторожить. По коже ползут мурашки. Нейша останавливается на верхней ступеньке крыльца, поднимает воротник пальто. Я встаю рядом, закрыв дверь.
– Она слышала, – шепчет Нейша.
– Очевидно, да. Ничего, я с ней поговорю.
– Как глупо получилось.
– Все будет нормально, – отвечаю я и понимаю, до чего неубедительно звучат мои слова.
Дождь усиливает серый цвет бетонных стен и плит прохода. С карниза срывается крупная капля и ударяет по руке. Одновременно замечаю в дальнем конце улицы, возле спуска, мелькнувшую тень. Съеживаюсь. Моя спина впечатывается в дверь.
– Ты что? – удивляется Нейша. – Прячешься?
– Нет. С чего ты взяла? Не от кого прятаться.
Я хочу ей рассказать. Очень хочу. Но не сейчас.
Нейша смотрит через плечо.
– Там кто-то есть?
– Никого.
Она снова оборачивается. С непривычки такое может испугать.
– Ты меня проводишь до спуска? – спрашивает Нейша.
Она ждет моего ответа.
– Конечно. – Я спускаюсь с крыльца.
Дождь такой мелкий, что почти не ощущается. Впереди никаких теней. Я не слышу непрошеных голосов, и страх понемногу гаснет. Нейша берет меня за руку. Даже через пальто я чувствую ее тепло.
– А давай я тебя до дома провожу, – предлагаю я.
Она морщит лоб:
– Ты лучше поговори с мамой.
– Но мне и с тобой надо поговорить. Мы не закончили разговор.
– Договорим потом. А сейчас важно выяснить, многое ли твоя мама слышала и как она поступит. Вдруг пойдет в полицию? Тебя могут арестовать.
Я пожимаю плечами:
– Не думаю. Вряд ли она меня заложит. Если мама слышала, как Роб обошелся с тобой, она будет молчать. Ей тоже досталось. Не от Роба. От нашего отца. Он над ней издевался, изуродовал ей мизинец. На озере я тебя защищал… во всяком случае, пытался защитить. Не думаю, что она настучит копам.
Мы почти дошли до лестницы. Дождь похож на водяную пыль, но лицо, шея и руки у меня мокрые.
– Нейша, зачем ты наврала полицейским? Сказала, что мы на озере резвились? Почему не рассказала правду?
– Я тебя боялась. Ты убедил меня пойти на озеро. Я подумала, вы с ним заодно. А потом испугалась, что ты станешь мстить, если я скажу правду.
Ощущение такое, будто из меня вычерпывают внутренности. Я напугал Нейшу? Мне худо от одной этой мысли.
– И потом, мне бы пришлось рассказать им все, – продолжает она. – Все, о чем я говорила тебе. На такое я решиться не могла.
– Не понимаю. Ты не сделала ничего плохого. Это он над тобой издевался. Ты пыталась защититься.
– Легко говорить, когда мы вдвоем. А когда даешь показания… Возникает чувство, что ты тоже виновата. Стыдно.
Она отворачивается. Я беру ее за руку и осторожно поворачиваю лицом к себе. Нейша по-прежнему не смотрит мне в глаза.
– Ты не виновата. Ни в чем не виновата. Поверь мне, Нейша…
Мне хочется ее обнять. Прижать к себе.
Внизу, где кончаются ступени, кто-то есть. Бледная, едва заметная фигура.
Я застываю на месте.
Фигура выплывает из сумрака, направляется к нам.
– Что случилось? – спрашивает Нейша, поворачиваясь ко мне.
Человек. Он поднялся лишь на середину лестницы, но я уже знаю, кто это. Роб. Он зол. Сильно зол.
– Бежим! – кричу я. – Быстро назад, в дом!
Силой тащу Нейшу обратно. Надо успеть вернуться домой.
– В чем дело? – кричит она. – Что случилось?
Мы взбегаем на крыльцо, шумно вваливаемся в прихожую. Я хватаю кухонное полотенце и торопливо вытираю лицо и волосы.
– Это дождь. Дождь…
Протягиваю полотенце Нейше. Она стоит в проеме входной двери, недоуменно глядя на меня. Роб исчез. Он не погнался за нами. Мы в безопасности.
– У меня даже пальто не намокло, – недоумевает Нейша. – Может, объяснишь, что случилось? Ты меня пугаешь.
Что случилось? Она спрашивает, что случилось. Она не знает. Не видит того, что вижу я. Мне кажется, я понимаю происходящее со мной, но сначала должен удостовериться и лишь потом рассказать ей… если…
– Ничего особенного. Просто у меня нервная реакция на дождь после… сама знаешь.
– Тогда не провожай меня. Оставайся дома. Я прекрасно дойду сама.
– Хорошо. Но ты хотя бы зонтик возьми, а то промокнешь.
Не могу поверить, что спокойно позволяю Нейше уйти одной.
Она чуть прищуривается, будто хочет спросить о чем-то, но потом говорит совсем другое:
– Не волнуйся. У меня есть зонтик. – Хлопает по сумке, висящей на плече. – Ты мне позвонишь?
– Да. Обязательно.
Мне важно знать, что она благополучно вернулась домой.
– У тебя… у тебя его телефон? Я очень удивилась, когда ты первый раз позвонил. Это…
– Понимаю. Нигде не могу найти свой мобильник. Может, остался на дне озера.
Нейша краснеет, и я вслед за нею. Чувствую, как кровь приливает к лицу при мысли о снимках. Ее снимках.
Она опять что-то хочет сказать, но лишь кусает губы, а затем бормочет:
– Ладно. Пока.
И выскальзывает из нашего дома. Я слышу ее шаги. Каблуки сапог стучат по бетону. Закрываю дверь, приваливаюсь к косяку и пару минут пытаюсь успокоить дыхание, разобраться с лавиной голосов и картинок, мелькающих в памяти. Я жду, когда они сложатся во что-то более осмысленное.
