Бентли Литтл - Окраина
– Расскажите.
Старуха вздохнула и согласно кивнула. Затем вытерла руки и прошла вслед за Джулией к столу, где они уселись каждый по отдельности, как вершины треугольника, лицом друг к другу.
– Муж Маши, Билл, он, понимаешь, умер, когда ему было тридцать, и она очень тяжело это переживала. Плакала каждый божий день. Просто с ума сходила. А потом сказала, что в задней комнате какой-то шум. Постоянный шум. Но там никого не было. А потом она позвала папу и сказала, что видела Билла в черном костюме. Когда она это сказала, папа сказал: «Нам надо помолиться». – Свекровь крепко сжала перед собой руки. – Вот так. И они помолились, и больше она его не видела. Он никогда ей не снился и не появлялся. Просто исчез.
– Это был призрак? – уточнила Джулия.
– Нет. Не призрак. Призраков не бывает.
– Помню, отец говорил мне: «Если смогу, то вернусь и все тебе расскажу», – заметил Грегори, потягивая кофе.
– Он никогда не вернется, – уверенно произнесла его мать.
– Значит, призраков не бывает? – спросила Джулия. – И мертвые не могут вернуться?
– Иногда возвращаются… в виде ангелов. Тогда сразу понимаешь, что это не дьявол.
– Значит, когда мертвые возвращаются, то это злые духи?
– Да. Понимаешь, когда человек умирает, он всегда кого-то видит, – кивнула старая женщина. – Мой папа видел брата Джорджа. А когда умирал отец моей бабушки, он сказал: «Вот твоя мать у моих ног». – «Где?» – «Да вот же». – Женщина напряженно нагнулась вперед. – Он ее видел. Никто не видел – а она там была. Когда умираешь, с тобой всегда кто-то есть. Ты умираешь не один, но другие этого не видят.
– А что, если нормальный человек увидит призрака? Не тот, который умирает, а нормальный?
– Призрак – это ерунда.
– Но мне показалось, что вы сказали, что Маша видела своего мужа одетым в черный костюм… Разве это был не призрак?
– Нет, – покачала головой свекровь. – Это был злой дух. – На какое-то время она задумалась, затем продолжила: – Дьявол любит всякие подлости и поэтому хотел выводить ее из себя все больше, и больше, и больше, понимаешь? Именно поэтому надо молиться. Так случилось с моей кузиной Соней. Она жила в Сан-Диего, и ее мама умерла. Она была с нею очень близка. И мужа лишилась из-за матери – пока она за ней ухаживала, тот завел любовницу. Поэтому после смерти мамы она сказала: «Моя мама приходила ко мне и разговаривала со мною». Когда она рассказала об этом своему папе, то он сказал: «Как это, говорила с тобой?» И они тоже молились. Понимаешь, это была не сама мама, а только ее оболочка. Потому что Соня все время плакала. А плакать нельзя. То есть можно, но не каждый день, каждый день, каждый день, понимаешь?
– То есть если слишком сильно горюешь, то они возвращаются. – Джулия никак не могла согреться.
– Возвращается Зло. Поэтому, когда Джон умер, я молилась каждую ночь. Это тяжело, но совсем просто. Если ты произнесла молитву, то злой дух не появится. Когда молишься, им это совсем не нравится. Тогда дьявол уходит.
Такие вещи случаются.
Джулия была рада, что рядом находятся Грегори и его мать, что она не одна в доме.
– По крайней мере, я в это верю. Думаю, так все и происходит. – Агафья со значением посмотрела на Джулию и вернулась к раковине. – Вода остывает, – добавила она.
Грегори допил свой кофе и виновато пожал плечами, но Джулия его полностью проигнорировала. Она продолжала смотреть в спину Бабуне, которая опять занялась посудой. Ей было неудобно за то, как они обращались с ней все эти годы, и стыдно за то, что все они так небрежно отмахивались от того, во что эта женщина, по-видимому, глубоко верила.
Значит ли это, что Джулия тоже стала во все это верить?
Нет, конечно, нет. Она, конечно, была напугана, но объясняла это тем, что слишком много времени проводит в доме. И именно в этом был корень всей проблемы, а не в каких-то сверхъестественных силах. Ей просто надо почаще выходить, встречаться с людьми и найти себе какое-нибудь занятие.
Может быть, волонтерство – это и не такая уж глупая затея…
Сейчас она по-новому зауважала свою свекровь и, направляясь к себе в спальню, чтобы сменить пижаму, поклялась себе, что больше не будет с пренебрежением относиться к ее верованиям. Ведь это часть и ее культуры. Джулия была американкой, но и молоканкой тоже; так, может быть, пришла пора начать уважать свои корни?
Она вошла в спальню. Шторы были отдернуты, но в ней все равно царил полумрак, и, зажигая свет, Джулия невольно поежилась.
III
Когда Адам вернулся домой из школы, его ждало письмо от Роберто. Взяв его, мальчик немедленно прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Там он бросился на кровать, разорвал конверт и принялся за чтение. Роберто совершенно сумбурно описал ему свой первый школьный день и рассказал о том, что ребята делали во время каникул: о том, что Шейла Хичкок еще больше раздалась вширь и теперь похожа на белого кита; и о том, как училка в шестом классе, миссис Мейя, вертит своим задом, когда пишет что-то на доске; и о том, как Джейсон Агилар встал прямо за нею и передразнивал ее на потеху всему классу, а потом успел сесть на место, прежде чем она повернулась. Как и обещал, Роберто вложил в конверт новую открытку с Человеком-пауком, и Адам немедленно добавил ее к своей коллекции, положив на самый верх пачки, которую он держал у себя в шкафу перетянутой резинкой.
Он еще раз перечитал письмо и улегся на кровать, глядя прямо в потолок.
Хотя ему очень нравился Скотт, он бы хотел, чтобы на его месте оказался Роберто. Адам скучал по своему другу и по Южной Калифорнии. Но к Макгуэйну он тоже уже стал привыкать, и его тоска уже не была такой сильной, как в первую неделю после приезда.
Адам достал свою тетрадь по английскому языку, вырвал из нее листок и написал Роберто ответ, в котором тоже изобразил свой первый день в школе, своих соучеников и Скотта. Затем старательно все отлакировал и преувеличил, так что в его описании день оказался значительно более интересным, чем был на самом деле. Адам задумался, не написать ли Роберто о banya, но не знал, что о ней сказать или как ее описать, так что решил вернуться к этому попозже.
Письмо его развеселило, и у него было превосходное настроение, когда он заадресовал конверт, приклеил на него марку и отнес письмо в почтовый ящик, который стоял у самого въезда на их участок. Затем поднял красный флажок на ящике, чтобы обратить на него внимание почтальона, и подпрыгнул от неожиданности, когда почувствовал легкий подзатыльник.
– Лузер, – сказала Саша и отправилась дальше по дороге к дому, размахивая своим ранцем и уже начисто забыв о его существовании.
У Адама появилось желание догнать ее и отвесить ей ответный подзатыльник. Или выбить у нее в грязь рюкзак? Но, хотя сестра и была девчонкой, она все-таки была больше его и легко могла надрать ему задницу, поэтому Адам подождал у почтового ящика, пока она не пройдет половину расстояния до дома, а потом двинулся следом.
