Райчел Мид - Академия вампиров. Ледяной укус
— Я не нашла никаких подтверждений о других, но зато обнаружила отчеты о… м-м-м… некотором необъяснимом феномене.
— Какого рода? — удивилась я, поскольку плохо представляла себе, что могут счесть необъяснимым феноменом вампиры.
Когда мы с ней жили с людьми, нас рассматривали как необъяснимый феномен.
— Разрозненные записи… Я прочла об одном парне, который мог заставить других видеть то, чего на самом деле не существовало. Он заставлял верить, будто они видят монстров, или других людей, или еще что-нибудь.
— Принуждение?
— По-настоящему могущественное принуждение. Я так не могу, а я сильнее — или, точнее, была раньше сильнее. И я знаю по себе, эту силу дает дух…
— И отсюда ты сделала вывод, — закончила я за нее, — создатель иллюзий тоже использовал Дух.
Она кивнула.
— Почему бы тебе не связаться с ним и не выяснить?
— Потому что такой информации нет! Она содержится в тайне. И есть другие, такие же странные. Вроде того типа, который мог физически истощать. Стоящие рядом с ним люди испытывали слабость и теряли силы, а иногда и сознание. А другой мог останавливать в воздухе брошенные в него предметы.
Ее лицо светилось возбуждением.
— Может быть, его стихией был воздух.
— Может быть.
Я чувствовала, какое волнение и любопытство охватили ее. Она отчаянно хотела верить, что не одна такая на свете.
Я улыбнулась.
— Кто знает? У мороев есть Розуэлл — и Зона пятьдесят один — для изысканий. Это просто чудо, что меня до сих пор не взяли на обследование, чтобы разобраться в природе нашей связи.
Лисса решила поддразнить меня.
— Иногда я жалею, что не могу заглянуть в твое сознание. Хотелось бы понять, какие чувства ты испытываешь к Мейсону.
— Он мой друг, — решительно ответила я, удивившись столь резкой смене темы. — Вот и все.
— Раньше ты флиртовала с любым парнем, который подворачивался под руку.
— Эй! — Мне стало обидно. — Я никогда не была настолько скверной.
— Ладно… Может, и нет. Но теперь, похоже, парни тебя вообще не интересуют.
Парни меня очень даже интересовали — ну один парень.
— Мейсон милый, — продолжала она. — И без ума от тебя.
— Да, — согласилась я.
Я вспомнила о том кратком мгновении, когда мы стояли у входа в класс Стэна и Мейсон показался мне сексуальным. Плюс он реально забавный, и мы прекрасно ладим. Не такая уж плохая перспектива, если заводить речь о бойфрендах.
— Знаешь, вы во многом схожи. Оба делаете то, что не должны.
Я рассмеялась. Это тоже было правдой. Я вспомнила страстное желание Мейсона бросить вызов всем стригоям в мире. Может, я к такому и не готова — несмотря на вспышку в автомобиле, — но отчасти и мной владело безрассудство.
«Может, пора предоставить ему шанс», — подумала я.
Поддразнивать его забавно, и я уже сто лет ни с кем не целовалась. От Дмитрия у меня болело сердце… но, похоже, этим все и ограничится.
Лисса смотрела на меня оценивающим взглядом, как будто знала, о чем я думаю. Ну может, и знала — если не считать всего, связанного с Дмитрием.
— Я слышала, Мередит говорит, ты идиотка, раз не встречаешься с ним. Она говорит, ты слишком хороша для него.
— Что?! Это неправда.
— Эй, это же не мои слова. Как бы то ни было, она сказала, что подумывает сама заполучить его.
— Мейсон и Мередит? — усмехнулась я. — Глупость какая! У них же нет ничего общего.
Мелочно, конечно, но я привыкла к мысли, что Мейсон сходит с ума по мне.
— Ты собственница.
Лисса снова угадала мои мысли, неудивительно, что ее так раздражает моя способность читать ее мысли.
— Совсем чуть-чуть. Она засмеялась.
— Роза, Мейсон там или нет, но тебе определенно нужно начать встречаться с кем-то снова. Здесь полно парней, которые жаждут проводить время с тобой… на самом деле очень симпатичных парней.
Когда дело доходит до мужчин, я не всегда делаю лучший выбор. И снова на меня нахлынуло неодолимое желание поведать Лиссе обо всех своих тревогах. Я так долго не рассказывала ей о Дмитрии, хотя эта тайна сжигала меня изнутри! Лисса ведь моя лучшая подруга. Я могу рассказать ей все, и она не осудит меня. Но, как и чуть раньше, я упустила шанс поделиться с ней тем, что у меня на уме.
Она перевела взгляд на будильник и вскочила с постели.
— Я опаздываю! У меня свидание с Кристианом!
Радость переполняла ее, радость, за которой ощущалось чуть нервное предвкушение. Любовь. Ну что тут поделаешь? Ревность начала поднимать свою мерзкую голову, но я затолкала ее обратно. Снова Кристиан отбирал Лиссу у меня. Сегодня вечером не получится излить душу.
Мы вышли вместе с Лиссой, и она тут же умчалась, пообещав поговорить со мной завтра. Я поплелась в свой спальный корпус. Оказавшись в комнате, я подошла к зеркалу и застонала, увидев свое лицо. Глаз окружало распухшее темно-багровое пятно. Увлекшись разговором с Лиссой, я почти забыла об инциденте с матерью. Удерживаясь от более близкого разглядывания, я просто стояла и смотрела на свое лицо. Может, это эгоистично, но я знала, что выгляжу хорошо. У меня третий размер груди и тело, которого домогались многие в школе, где девушки в основном худющие, как супермодели. И, как я уже говорила, лицо у меня тоже красивое. В обычный день — на девять очков из десяти, а в удачный на все десять.
Но сегодня? Да… Сегодня я практически в отрицательной зоне. На лыжной базе я наверняка прослыву мифическим чудовищем.
— Мама врезала мне, — сообщила я своему отражению.
Оно ответило мне сочувственным взглядом.
Вздохнув, я решила, что готова лечь. Ничего больше этим вечером делать не хотелось, и, может, дополнительная порция сна ускорит исцеление. Я умылась, расчесала волосы, надела свою любимую пижаму; прикосновение мягкой фланели немного улучшило настроение.
Я складывала рюкзак на завтра, когда благодаря связи с Лиссой на меня обрушился шквал эмоций. Это было так неожиданно, что я не успела отразить его — как будто ураганный ветер сбил меня с ног, и внезапно я больше смотрела не на свой рюкзак. Я оказалась «внутри» Лиссы, воспринимая ее чувства.
Мне стало ужасно неловко.
Потому что Лисса была с Кристианом.
В самом, можно сказать, разгаре.
ВОСЕМЬ
Кристиан целовал ее, и — класс! — вот это был поцелуй. На этот раз он не дурачился. Поцелуи такого рода нельзя видеть детям. Черт, такие поцелуи вообще никому нельзя видеть и тем более сопереживать через духовную связь.
Я уже говорила прежде, такое обычно происходило, когда Лиссой владели сильные эмоции — они как бы втягивали меня внутрь ее головы. Но до сих пор всегда это были негативные эмоции. Она расстроена, или сердита, или угнетена — и я воспринимаю. Но на этот раз? Нет, она не расстроена.
