Голова, полная призраков - Тремблей Пол Дж.

Когда я заканчиваю с перечислением всех этих названий, Рэйчел спрашивает:

– Прости меня за, скорее всего, очевидный вопрос: ты смотрела все эти фильмы и прочла все эти книги?

– Да. Ну, по крайней мере все из этой секции. Не могу сказать, что я посмотрела и прочла все на этих полках.

– Признаюсь, Мерри, меня несколько шокирует тот факт, что ты коллекционируешь все эти… – Рэйчел останавливается и обводит рукой шкаф. – …произведения.

– Шокирует? Серьезно? Не знаю. Будем считать, что у меня есть личный интерес к этой теме. – Я смеюсь, отхожу к столу и присаживаюсь на черный стульчик.

– Шокирует, возможно, – резковатое слово, но оно точное. Меня поражает, что ты намеренно или даже с некоей одержимостью переживаешь вновь и вновь тот ужас, через который ты прошла в детстве.

– Ничего я не переживаю вновь. Ни одна книга, ни один фильм даже близко не похожи на то, что произошло со мной.

– Ты ищешь объяснение событиям, которые затронули тебя и твою семью?

– Не уверена, что я выразилась бы таким образом. Но я на самом деле постоянно ищу ответы на своем пути. Ты разве поступаешь иначе? Разве не поэтому ты пишешь обо мне книгу?

– Хороший вопрос, Мерри. Я хочу разобраться. Мне важно точно воспроизвести события.

– Ну, история и ее пересказ могут совершенно не совпадать.

Рэйчел улыбается, хотя очевидно, что она все еще в замешательстве от подборки в моем шкафу.

– Твоя правда. Итак, Мерри. Я понимаю, что чем больше мы общаемся, тем тяжелее может стать наша беседа. Я хочу заверить тебя, что я никоим образом не пытаюсь преуменьшить пережитый тобой кошмар, твой травматичный опыт. Я подойду к твоей истории с максимальным уважением. То, что ты стала ответственным и уравновешенным взрослым человеком, – свидетельство того, какой сильный у тебя характер.

– Ты слишком добра. Долгие годы терапии были мне в помощь. И я доверяю тебе. В противном случае тебя бы здесь не было.

Рэйчел снова бросает осторожный взгляд на полки.

– Хочу спросить тебя: просмотр этих фильмов дает тебе… Не знаю, как выразиться… Странное ощущение уверенности и комфорта?

– Что ты подразумеваешь под «странным» ощущением?

– Когда ты справляешься с воздействием образов на экране, которые гипертрофированы и открыто сверхъестественны по сравнению с тем, что ты пережила, это, возможно, придает тебе уверенность.

– Что можно сказать о тебе и обо всех людях, которые полагают, что психический срыв и прогрессирующая шизофрения моей сестры, показанные по национальному телевидению, не достаточно ужасны сами по себе?

– Я не о том, Мерри.

Я открываю рот, чтобы сказать что-то, но Рэйчел жестом останавливает меня и продолжает говорить.

– Ты не виновата ни в чем. Я просто плохо выразила мою мысль. – Она выдерживает паузу и добавляет: – Хорошо, Мерри. Мы еще долго можем ходить вокруг да около. Объясни, зачем ты привела меня в свою медиа-комнату? Ты должна была понимать, что я буду поражена увиденным.

– Просто хотела поделиться? – Ответ звучит вопросительно. Я пожимаю плечами. Мы обмениваемся улыбками в многозначительной тишине. – Ладно. Я готова признать, что есть некая доля правды в твоих словах о чувстве комфорта, которое я испытываю от этих книг и фильмов. Но я не ищу в них утешения. Я пытаюсь сделать произошедшее со мной более понятным в сравнении со смехотворной аляповатостью этих историй.

– Ты волнуешься, что события твоего детства сольются воедино с вымышленными сюжетами, которые ты читала или смотрела? В первую нашу встречу ты сказала, что твои личные воспоминания перемешиваются с рассказами других людей и вкраплениями элементов массовой культуры и сообщений СМИ.

– Я такое говорила? – спрашиваю я, совершая полный разворот в моем кресле.

– Возможно, другими словами, но, по сути – да.

– Узнаю свой стиль, – замечаю я. – Шучу. Помню, что говорила тебе это. Но я имела в виду только то, как массовая культура, Интернет и СМИ трактовали наше реалити-шоу и произошедшее с моей семьей. Речи не было о голливудском кино и книгах. Давай скажем так: в моих воспоминаниях есть неясные, расплывчатые моменты, но я уверена, что моя сестра не Риган.

– Ты не веришь, что твоя сестра была одержима?

– Некой сверхъестественной силой? Нет, не верю.

– А когда тебе было восемь лет, ты верила в это?

– В восемь лет я верила и в йети. Но в случае с Марджори я на самом деле не знала, во что можно верить. Не думаю, что я знала, во что мне нужно верить. Все, что я хотела, – это верить в нее. Так было всегда.

Рэйчел кивает и медленно отворачивается от меня, глядя в сторону книг. Задаюсь вопросом, сколько книг она прочла, сколько фильмов посмотрела. Она пробегает пальцами по корешкам книг.

Возможно, в моем кофе было многовато сахара. Или недостаточно. Немного кружится голова. Я поднимаюсь.

– Рэйчел, а я тебе говорила, что я получила свой первый коммерческий проект в качестве автора?

– Нет. Я вообще не знала, что ты пишешь. Это замечательно, Мерри.

– Спасибо, я очень счастлива. Это моя первая оплачиваемая работа не за барной стойкой или в качестве официантки. Денег не так много, но будет приятно жить не только на выплаты от шоу, семейный трастовый фонд и, конечно, гонорар от твоего издателя.

– Что за проект?

– Я несколько лет пишу блог о хорроре. Он довольно популярный, кстати. Мы начинаем сотрудничать с хоррор-изданием Fangoria [40]. Мой блог будет представлен у них на сайте, к тому же у меня будет специальная колонка в каждом номере.

– Впечатляет. Очень рада за тебя, Мерри. Могу почитать твой блог?

– Конечно! Он называется «Самая последняя девушка». Я пишу под псевдонимом Карен Бриссетт.

– Почему это имя?

– Совершенно случайный выбор. Правда. Fangoria вообще не представляет, кто я такая, поэтому они мне платят исключительно за мой писательский талант. Для меня это важно. Есть ощущение, ну не знаю, что меня ценят. Какая-то логика есть в этом?

– Да, вполне. Ты продолжаешь удивлять меня, Мерри.

– Да ладно тебе. – Я продвигаюсь к двери. – Давай продолжим тур по квартире. На крышу пойдем?

– Нет, спасибо. Я не фанат высоты, особенно открытых площадок. Вот такая я балда.

– Ничего страшного. Тогда возвращаемся на кухню. Хочешь воды или чего-нибудь еще?

– Воды, пожалуйста. Можем вернуться к разговору о том, как проходили съемки шоу?

– Да, конечно.

Мы входим на кухню и снова усаживаемся за стойку, в этот раз со стаканами воды. Рейчел начинает:

– Я хотела бы спросить тебя по поводу реконструкции сцены в подвале. Довольно шокирующая сцена. Марджори поедает землю и потом гонится за тобой по лестнице.

– Да. Сцена жуткая. К своему стыду, я вынуждена признать, что несколько преувеличила этот инцидент. Или скорее приукрасила. – Смеюсь. – Родители впервые позволили одному из сценаристов шоу, Кену Флетчеру, взять у меня подробное интервью. Кен был таким приятным. Он даже играл со мной в гостиной, когда ему нечем было заняться. Поначалу все было довольно тихо. В любом случае, я не хотела разочаровать его. К тому же я помнила папины слова о том, что новая работа нашей семьи – телешоу. Я хотела помочь всем, чем могла.

– Хорошо. Давай начнем с того, что в действительности произошло в подвале.

Глава 16

В первый же день съемочная группа выставила нас из дома.

Было очень рано, так рано, что, когда мама подняла меня с кровати, снаружи было еще темно. Папа и Марджори уехали раньше нас, куда – не помню. Мы их увидели уже утром следующего дня, когда вернулись домой. Когда мама и я вышли на переднее крыльцо, перед домом уже стояли три белых фургона. На лужайке толпилось множество людей. Некоторые из них ходили по двору с клипбордами, заглядывали в окна и делали какие-то замеры. Другие заносили в дом плотные черные короба, осветительное оборудование и туго закрученные толстые электрические провода. Была и группка, которая не таскала вещи. Они выглядели как обычная семья. Четыре человека стояли на лужайке и осматривались с улыбками новоселов. Мама, папа и две сестры. На них была новая яркая одежда, без единой складочки. Я помахала младшей из девочек. Она была похожа на меня, только повыше. Девочка помахала в ответ, но затем быстро спряталась за девушку, которая была сильно накрашена. Старшая сестра и родители внимали одной из женщин с клипбордом, которая что-то объясняла им, жестами показывая в сторону дома. Семья засмеялась. Мне не очень понравилось, что они смеются над нашим домом. Когда мы с мамой оказались в машине, она объяснила, что съемочная группа готовилась к «реконструкции» и что другая семья – группа актеров, которые будут изображать нашу семью. Мама постоянно прерывалась, чтобы убедиться, понимаю ли я все, что у нас происходит. Я солгала, что все понимаю. Она также сказала, что актеры будут у нас дома только одни сутки, а потом в шоу будем только мы. Этот день и эту ночь мы провели у тетушки Эрин. Помню, что объелась хот-догами, дважды посмотрела в одиночестве «Корпорацию монстров» и заснула на диване.