До тошноты (ЛП) - ЛаСарт К.У.

- Хорошо, - сказал он. – В последний раз.

* * *

Сердце было теплым и скользким и Мика чуть было не выронил его на пол, вспомнив, как оно отчаянно билось у него в руках некоторое время назад. Нож был туповат и для разделывания грудины совсем не годился, поэтому у него не было другого выбора, кроме как, разрезав тело почти пополам, достать его через брюшную полость. Но даже это далось ему с трудом, особенно по части крупных сосудов. Он боялся повредить само сердце, поэтому работать пришлось медленно, учитывая, что литры крови практически полностью закрывали ему обзор. К тому времени, как он закончил, весь в поту, в крови и других физиологических жидкостях, воняло от него, как от подсобки в мясной лавке.

Мика осторожно положил сердце на кучу костей-камней и стал ждать. Ничего не произошло. Он был уверен, что расположил их в правильном порядке. В ожидании эффекта Мика тяжело вздохнул и почесал лоб, размазав по нему кровавое пятно.

Несмотря на яростное рычание и удивленную обиду, застывшую в пустом взгляде черных глаз, ее оказалось на удивление легко задушить. А вот потрошить ее было ужасно, ее внутренности снаружи смердели хуже, чем будучи внутри, а он еще случайно проткнул толстую кишку, выпустив тем самым в комнату спелый запах дерьма и кишечных соков. Ее дерьмо, казалось, пропитало каждый дюйм его тела и он чувствовал этот вкус во рту, но свою работу он выполнил. Но это не сработало! Кости-камни просто отказывались выпускать заветный дым. Вот бы знать нужные слова, те невнятные гортанные бормотания Музы на непонятном языке. Ведь он их не произнес. Поэтому ничего и не получилось.

Мика вошел на кухню, намереваясь помыть посуду и подумать, что делать с ее расчлененным телом, но остановился как вкопанный. Резко развернувшись он бросился обратно, перекинул вонючий труп Музы через плечо и таща за собой ее внутренности, вошел в офис, бросив ее тело как мешок рядом с компьютерным креслом. Ее стеклянные глаза слепо смотрели на Мику, пока он барабанил окровавленными пальцами по столу, ожидая загрузки компьютера. К чему бы он ни прикасался, он везде оставлял кровавые отпечатки, но Мика этого не замечал. Он был всецело поглощен ясностью поставленной задачи.

Когда машина ожила, Мика усмехнулся, глядя на труп старухи. В его памяти вереницей пронеслись воспоминания ее руки, мастурбирующей его член, мертвого котенка и сжатых кулачков младенца. Он положил пальцы на клавиатуру и начал с громкими звуками собирать огромную порцию соплей на задней стенке глотки. Когда во рту сформировался внушительный тошнотворный комок, он выразительно выплюнул ком зеленой слизи прямиком в мертвое лицо Музы!

Он смотрел, как густая слюна скатывается по контурам ее морщинистого лица, пока его пальцы выбивали слова на экране. Ему не нужно было смотреть на то, что он печатал, он знал, какую историю они собираются рассказать.

А на мерцающем экране в этот момент печаталось:

В тот день, когда Мика встретил Музу, он практически отказался от своей мечты стать писателем.

Перевод: Роман Коточигов

"ПЛОТЬ"

Музыка громко гремела над переполненным баром, когда Скотт сел на табурет, его глаза сканировали танцпол.

Боже, я ненавижу это техно-дерьмо, - подумал он, слегка приподнимая подбородок и поднимая палец, когда появился бармен. Он обменял десятидолларовую купюру на свежую водку с тоником, покачав головой, показывая, что мужчина может оставить сдачу себе. Он снова обратил свое внимание на танцующих.

Люди самозабвенно кружились, натыкаясь друг на друга в ограниченном пространстве. На них вспыхивали синие и красные стробоскопы, придавая толпе сюрреалистичный вид и рисуя сцену перед его глазами маленькими вспышками, похожими на моментальные снимки. Некоторые женщины сняли свои топы, их кружевные лифчики светились в черном свете. Другие носили блузки, которые открывали больше, чем бюстгальтер: прозрачная ткань, прилипшая от пота к обнаженной груди. В обтягивающих брюках и коротких юбках они подпрыгивали и скрежетали, притягивая взгляды мужчин, стоящих по краям, их напитки были зажаты в потных руках, члены наполовину одеревенели от парада плоти.

Иногда храбрая душа "ввязывалась в драку" только для того, чтобы получить отпор от тех самых женщин, которые, казалось, приглашали его присоединиться к ним своими непристойными движениями и взглядами "трахни меня". Это был жестокий вид спорта.

Кто-то толкнул его в плечо, и Скотт обернулся, его чувства обострились от сильного запаха духов и пота. Женщина улыбнулась, ее глаза остекленели и налились кровью.

- Извини, - прокричала она сквозь музыку, в ее дыхании ощущался дрожжевой запах пива.

Скотт кивнул ей и отвернулся, но она наклонилась ближе, прижимаясь к нему грудью. Он почувствовал, как ее возбужденные соски уперлись в его руку.

- Привет. Хочешь угостить меня выпивкой?

Еще одна волна пивного запаха.

- Не очень, - oн поморщился.

- Что? Ты педик?

Она могла бы быть привлекательной, если бы была трезвой и не носила так много косметики, но она ухмылялась так, что это подчеркивало ее чрезмерно большой рот, а потекшая тушь делала ее глаза похожими на две темные дыры.

- Может быть.

- Ну, и пошел ты, приятель.

Она, пошатываясь, пошла прочь, быстро поглощенная толпой.

Окинув взглядом барную стойку, он уже собирался отказаться от этого вечера, когда увидел ее, сидящую на табурете спиной к танцполу. То же, что и всегда. Скотт отхлебнул водки и немного повернулся на своем стуле, чтобы видеть ее, делая вид, что наблюдает за танцующими. Он окинул взглядом ее длинные темные волосы, ниспадающие прямо на спину, резко контрастирующие с колючими, затвердевшими от геля стрижками и асимметричными стрижками, которые носили другие женщины. Он восхищался консервативным нарядом, который она носила. Сквозь ее скромную одежду не было видно ни намека на ее грудь или кружево. Все зависело от воображения Скотта, что скрывалось под этими волнистыми складками. И он потратил много часов, занимаясь именно этим.

В первый раз, когда Скотт увидел ее, он понял, что она была той самой. Он наблюдал за ней уже три ночи, и это чувство только усилилось, обжигая его грудь, когда он наблюдал, как она потягивает свой напиток, не обращая внимания на толпу вокруг нее, ее тонкие руки вертят соломинку в бокале. Он хотел заполучить ее. Сегодня вечером.

Скотт, сжав кулаки, наблюдал, как мускулистый бармен перегнулся через стойку, что-то говоря ей на ухо. Изгиб губ другого мужчины, когда он улыбнулся девушке, сказал Скотту, что он флиртует, но она только смотрела на него в ответ своими бездонными темными глазами, не улыбаясь и не говоря ни слова, пока бармен не покачал головой и не ушел. Скотт наблюдал, как она повернула голову в его сторону, ее лицо ничего не выражало. Его пульс участился, когда он отвел взгляд.

Краем глаза Скотт увидел, как она встала, чтобы уйти, прокладывая себе путь сквозь шумную толпу. Он сохранял хладнокровие, неторопливо допивая свой напиток. Он знал, куда она направлялась.

Выйдя на парковку, Скотт закурил сигарету и прислонился к грубой кирпичной стене, глубоко затянулся и задержал на мгновение. Ему не нравилось, что во всех барах запретили курение. Он нигде не мог разглядеть женщину, но это не имело значения.

* * *

Скотт проехал мимо непритязательного одноэтажного дома и припарковался в конце квартала под древним кленом, низко свисавшим до земли. Машина была бы почти скрыта. Включив зажигалку на приборной панели, он оглядел тихий район. Прикуриватель выдвинулся, и он зажег сигарету, неторопливо выкуривая ее. Глупо было торопиться. Спешка могла сделать его беспечным, а он не мог позволить себе беспечности. Сунув руку в бардачок, он вытащил пару кожаных перчаток и маску, которые купил в магазине S&M в городе. Онa плотно облегала его голову, когда он застегнул вертикальную молнию на затылке, оставив горизонтальную открытой на губах. Скотту понравилась возможность использовать свой рот. Ему также нравился ужас, который это внушало его жертвам. Сунув руку под пассажирское сиденье, он достал большой охотничий нож с зазубренным лезвием. Взглянув на цифровые часы на приборной панели, он увидел, что было несколько минут второго ночи.