"Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Парфенов Михаил Юрьевич

Зоотехник вскочил и побежал прочь от вольера.

– Стой! – крикнул Мартын.

Зоотехник не послушался. Его ружье осталось на траве.

Мартын тоже вскочил. Приклад в плечо, палец на спуске. Он целился в звездное небо, проглядывающее между тяжелыми ветвями. Услышал бормотание ветврача:

– Не понимаю… как это она…

– Ружье, – процедил Мартын.

Ветврач поднял ружье, но держал его так, словно собирался отдать первому встречному.

Над головой затрещали ветки. Посыпались листья и яблоки. Деревья ожили, ломко заголосили, одно, второе, третье. Зверь ловко и стремительно двигался в кронах.

– Они древолазы, – сказал ветврач. – Они…

– Да подними ты ружье! – крикнул Мартын.

Тяжелая тень мелькнула вверху и слева. Панда проворно цеплялась за ветви шестипалыми передними лапами. На прошлой неделе ветврач объяснил Мартыну, что пальцев на самом деле пять, а шестой – не палец вовсе, а обтянутый кожей костный нарост, подаренный пандам эволюцией.

Тень пролетела над головой, на этот раз справа. Панда приземлилась в дальнем конце сада. Замерла – голова опущена, глаза-угольки смотрят прямо на человека.

Мартын прицелился и нажал на спуск.

Панда развернулась и огромными скачками понеслась к озеру.

Мартын ошалело смотрел на предавшую его винтовку. Предохранитель! Не снял с предохранителя!

Он побежал за пандой. Удивился – увидел бегущего рядом ветврача.

– Я не смог, понимаешь? – задыхался тот. – Я же врач… Как в нее выстрелю?

– Раком! – огрызнулся Мартын и выстрелил на бегу.

Мимо. Спустил второй курок. Панда рывком ушла в сторону. Мартын замедлился, перезаряжая двустволку.

Крякали утки. В клетках кричали обезьяны. За бетонным валом слоновника отрывисто и тревожно трубил слон.

Панда догнала зоотехника, набросилась и повалила на землю. Зоотехник заорал.

Мартын остановился и прицелился.

Человек и зверь катались по земле. Панда вонзила зубы в ногу зоотехника, тот вопил, пытаясь побороть ощетинившееся животное. Неудачно перевернулся, оказался под задними лапами панды – острые когти прошлись по лицу. Сорвали его как маску. Брызнула кровь, черная в свете луны.

Крик оборвался.

Мартын выстрелил, боясь задеть зоотехника. Облачко дроби прошло выше.

Панда уселась на человеке, вцепилась лапами в ногу-соломинку, через которую продолжала сосать кровь, и… Мартына передернуло от громкого треска, с которым сломалась кость. Руки дрогнули – и он снова промазал.

Переломив ружье, он уронил в траву патрон, не стал поднимать, зарядил только левый ствол, рванул рамку вверх и прицелился.

Что-то заслонило панду. Спина ветврача.

Ветврач подбежал и набросил на голову панды куртку.

– Дурак! – прошипел Мартын. – Отойди!

Панда отпустила зоотехника и поползла назад, мотая головой. Ветврач попятился.

Мартын рванулся вперед. Медведь – страшный черно-белый зверь, который казался костистым и грязным, – все никак не мог стряхнуть куртку. Он поднялся на задние лапы и стал рвать ее когтями. Будто хотел раскроить себе морду.

Зоотехник развернулся и замахал руками.

– Не надо… не стреляй…

Мартын оттолкнул его.

Панда прихватила превратившуюся в лохмотья куртку ложным пальцем и сдернула с головы.

Мартын влепил заряд дроби в черно-белую кровоточащую морду. Стрелял в упор.

Дробь сработала как разрывная пуля – снесла половину головы вместе с глазом и ухом. Кровосос повалился на спину в траву, заляпанную собственной кровью и плотью. Забился, дергая лапами.

Правую ногу Мартына полоснуло болью.

Он отскочил и, прыгая на одной ноге, зарядил ружье. Панда гребла лапами. Мартын обскакал ее справа и спустил оба курка. Брюхо зверя взорвалось черным фейерверком.

Вампир затих.

Мартын опустился на землю, отложил ружье, согнул в колене раненую ногу и стал рвать штанину на полосы.

На ногу наложили больше двадцати швов. Крепко зверь приложил: до кости разодрал. Но мог ведь и сломать. С зоотехником вот что натворил: в открытый гроб не положишь.

В больницу приходили из милиции. Навещали коллеги. Часто забегал ветврач: нес вздор про вспышки вампиризма среди панд. Про эпидемию в китайских заповедниках и панда-резервах.

– Я с Пекинским зоопарком разговаривал… по-английски… – лепетал ветврач. – Там у них такое… такое…

«Почему я? – подумал Мартын. – Ему что, поговорить не с кем?»

И догадался: не верят ветврачу в зоопарке. Не хотят верить. Бешеная панда – хорошо, допустим, а панда-вампир – тут уж увольте.

Мартын зажмуривался. А он сам верит?

Ветврач дергал его за рукав и просительно заглядывал в глаза. Что-то там искал.

– А если не только панды? Если во всей экосистеме? Это ведь не только через укус передается… у них, в Пекине… даже медведи наши заразились… по воздуху!

– По воздуху, – повторил Мартын.

– Да! А ведь что выходит, ведь как раньше считали… не человеческий это феномен, не только человеческий! Душа ни при чем! Не нужна душа, чтобы кровь пить!

А потом вздор прорвался на экраны телевизоров.

После выписки Мартын перебрался к дочери. Та была испугана новостями. Мир катился к черту под хвост.

По старенькому телевизору в квартире дочери этот мир был черно-белым, как панда.

Телемосты между Ленинградом и Шанхаем вел Познер. Больше всего стращал «Взгляд». Рассказывал об участившихся нападениях на людей диких панд в Южном Китае. О зачистке войсками тренировочного центра для панд в горах Тяньтая. «И никакие они не милые! – кричал в камеру краснолицый эксперт. – Это свирепые хищники со своими инстинктами! Только раньше они нападали в целях самообороны, а теперь делают это по воле неизвестного науке неклеточного организма!»

«Взгляд» закрыли, журналисты Москвы вышли на Красную площадь с митингом в защиту гласности. «Взгляд» ушел в подполье. Подключились независимые газеты. Вещали на русском «Радио Свобода», «Голос Америки» и «Немецкая волна». Даже на радио «Россия» стали проскакивать панические нотки.

Неизвестная инфекция распространялась на Дальнем Востоке с огромной скоростью.

Ветврач заявился без звонка. Топтался на пороге, лопотал:

– Он ускоряется, понимаешь, ускоряется… и адаптируется… сначала только ночью, а теперь…

– Кто ускоряется?

– Вирус! У них это раньше началось… медленно шло, а потом… Может, и видовой барьер сломает! Люди, понимаешь, люди! Я разговаривал, прервали… а дозвониться больше не смог… Понимаешь?

Мартын захлопнул дверь. От слов ветврача похолодело в желудке.

Через неделю он вышел на работу.

Заглянул в секцию, где работала укушенная пандой лаборантка.

– С больничного не вернулась, – сказала женщина в матерчатом комбинезоне.

– А давно ушла?

– С неделю, может.

– И никто не знает, что с ней?

Женщина пожала плечами и стала натягивать резиновые перчатки.

Биометрическую яму залили бетоном.

– Зачем? – спросил Мартын у начальника отдела.

– Затем, – сказал начальник. – К директору дуй. Вызывал.

Развернулся и двинул прочь.

– Так зачем забетонировали? – крикнул Мартын.

Начальник обернулся и долго молчал, пристально глядя на перевозчика.

– Шевелились они, – сказал он наконец и ушел.

Под глазами директора пролегали черные тени.

– О, Мартын… – вяло сказал он. – Дуй с ящиком в аэропорт.

– С каким ящиком?

– Ну, с этой… пандой.

– А ее что, не в яму?

– Нет. Надо на родину отправить. Там разберутся.

– Кто сказал?

– Кто надо.

– Чего тогда сами не заберут?

– Ты езжай, езжай.

Ящик был металлический, массивный. Стоял в кузове грузовика; гроб, одним словом.

Водитель – тот самый молодой парень, с которым они забирали панду и манулов, – с четвертой попытки залез в кабину. Мартын постоял, посмотрел и тоже залез.