Игорь Колосов - Лилипут
Фред повернулся, когда услышал первый крик Патрика, и тоже все видел. Он был бледен как полотно и стоял, застыв, словно восковая фигура из музея мадам Тюссо. Но даже и сейчас он не забыл про своего Сокса. Проволока наконец двинулась к Фреду; возможно, потому что тот был ближе, а может, по другой причине, но неодушевленный медный убийца спешил к Фреду, напоминая собой скелет освежеванной змеи.
— Берегись! — крикнул Дэнни.
Фредди ясно видел все, что происходит, он мог еще убежать от своей смерти, ползущей к нему в виде металлического обрубка, но потерял драгоценные секунды, когда повернулся и крикнул в холл:
— Сокс, где ты? Быстрее ко мне! Быстрее! Я здесь, Сокс!
— Что ты делаешь?! — в ужасе закричал Дэнни; он видел, как сокращалось расстояние между его другом и проволокой: это происходило катастрофически быстро. — Беги, Фредди! Беги! Беги! Она близко! Беги, Фре…
Фред обернулся и… понял, что опоздал. Он стоял на крыльце; с одной стороны была раскрытая дверь, с другой — ступеньки, где угрожающе раскачивалась кровавая проволока. Она молниеносным броском перекрыла ему пусть к отступлению.
— Фредди! — завопил Дэнни, но ничем уже не мог помочь другу.
Фред испуганно вскрикнул; он был ошеломлен тем, что проволока так быстро достигла крыльца; до этого она вроде бы двигалась медленнее.
— Фре-е-е-едди!
Дэнни хотелось прокричать, что именно он виноват во всем, что случилось, именно он однажды вынес эту проволоку из своего дома. Но какое все это имело сейчас значение?! Фред упустил последнюю возможность спастись бегством; парализованный страхом, он лишь попятился, пытаясь уберечься от тянувшегося к нему конца медной проволоки, и… оказался в холле своего дома.
— Фредди! — крикнул Дэнни — и замолчал, увидев, как из глаз Фреда брызнула кровь… затем из носа… изо рта, из ушей полились целые потоки крови, орошая плечи, грудь мальчика, упавшего на колени и закрывшего лицо обеими руками, — дом убивал ребенка, бросившего ему вызов, войдя в его пасть.
А медный кусок, обрекший на мучительную смерть Патрика Уолса, виновник гибели Фредди Гринэма, исчез. Его нигде не было! Мертвый Фредди лежал на полу прихожей, протянув за порог перепачканные кровью руки. Фредди больше нет! Дэнни почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Рыдая, он бросился прочь. Дэнни бежал в сторону Канзас-стрит, и ему все время казалось, что за спиной у него шуршит медная проволока, но он боялся оглянуться. Он захлебывался от рыданий, слезы застилали ему глаза, он на бегу пытался их смахнуть рукой, но ничего не помогало — он почти ничего не видел. Пробегая через задний дворик, смутно показавшийся ему знакомым, он споткнулся и упал. В голове зашумело. Дэнни зажмурился, представляя, что вот сейчас что-то хлестнет его по ногам. Но произошло неожиданное: чьи-то сильные цепкие руки обхватили его за бока, поднимая с земли. Дэнни Шилдс закричал.
Глава тридцатая
Жуткие стоны. Чарли чуть ослабил объятия, давая Монро возможность дышать свободнее, но руки, сцепленные за спиной у Джека, не разжал. Лоулесс ждал смерти. Но она не приходила. В какой-то момент Чарли охватила безумная радость. Конец! Эта мысль, ворвавшись в переутомленный мозг Чарли, наполнила его счастьем. Но это чувство было обманчиво, и шерифу очень скоро пришлось убедиться в этом. Монро хрипло дышал, время от времени над самым ухом Чарли раздавались его стоны, наполненные болью. Чарли, несмотря ни на что, хотелось жить. И он жил. Но, живой, он вынужден решать кучу проблем, в отличие от мертвых, у которых проблем нет. Он держал на руках раненого, который из-за нестерпимой боли уже ничего не соображал, из дома выйти нельзя — во всяком случае, Чарли предпочитал любую другую смерть той, что ждала их снаружи. Нет, монстры ждут их, и потому Чарли не покинет этот дом; без оружия и с Джеком на руках ему не уйти.
Дом погружался во тьму — на улице стремительно наступала ночь. Монро продолжал стонать, значит, они оба были живы. Чарли наконец опустил раненого на пол; нога не кровоточила, рана почернела и была похожа на сильный ожог. От нее воняло насекомым. Шериф не решился прикоснуться руками к стопе Джека. Нужен бинт. Чарли снял с себя куртку и подложил ее под ноги Джека. Затем поспешил в ближайшую комнату. Спальня супругов Лозано. В наступившей темноте Чарли плохо ориентировался; он обыскал все, но ничего не нашел. Он решил вернуться и посмотреть, в каком состоянии Джек. Включать свет Чарли на всякий случай не стал — жуки пока что оставили их в покое, но неизвестно, как они себя поведут, если увидят в доме свет. Оказавшись в холле, шериф сразу почувствовал, что здесь что-то изменилось. Он быстро понял, в чем дело — Джек больше не стонал. Может быть, он просто потерял сознание, но Лоулесс вдруг испугался — ему подумалось, что все гораздо хуже. Не зря его словно что-то толкало вернуться к Джеку. Чарли видел очертания его тела в темноте. Хотя стоны Джека отдавались болью в душе шерифа, его молчание пугало еще больше.
— Джеки! — позвал Лоулесс.
Тишина.
— Джеки! — Дрожащими пальцами шериф коснулся лба своего заместителя и отдернул руку. — Джеки, что с тобой?
Монро ничего не ответил… потому что уже не мог ответить: он был мертв. Кончиками пальцев Лоулесс опять дотронулся до его лица. Впечатление такое, будто щупаешь кусок замороженной говядины. Пальцы пощипывает от холода. Чарли быстро осмотрел Джека. Одежда стала ледяным панцирем, а сам он был куском льда.
— Джеки! — Из глаз шерифа полились слезы. — Джеки, прости меня, мой мальчик! — Лоулесс плакал. Он отдернул руки от лица Монро — в ладони впивались тысячи иголок. — Прости меня, Джеки!
Тяжелая горечь наполнила душу. Жгучие слезы скатывались по бледным щекам Чарли и бесшумно падали на замерзшего насмерть Джека Монро.
2Чарли не скоро пришел в себя. В голове кружились мысли. Ничего удивительного — он по-прежнему хотел бороться за жизнь… несмотря на то, что много часов назад, когда омоложение всего организма стало заметно прогрессировать, где-то в подсознании он смирился со своей смертью. Это будет продолжаться до тех пор, пока он не превратится в младенца, а дальше… Что дальше? Ему не хотелось даже думать об этом. Как бы то ни было, пока этого не случилось, он будет жить. И жить достойно. Если бы он был болен раком, неужели бы он начал поступать по-другому, узнав, что дни его сочтены? Прогрессирующее омоложение было своего рода раком. Раком Лилипута.
В ту ночь, когда Чарли вошел в дом Холистера, где рядом с умерщвленными Лилипутом хозяевами умирал от потери крови Ларри Донер, шериф на несколько минут оказался во владениях человечка. По-видимому, Лилипут, уничтожив одновременно столько человек, был в тот момент слишком слаб, чтобы убить и шерифа. Но Чарли допускал также, что Лилипут просто решил убить шерифа медленной смертью (быть может, Лоулессу суждено благополучно уходить от тварей, которыми кишат улицы, и наблюдать, как погибает его город?), поэтому и не убил его сразу. Глядя на покрытое толстым слоем инея (который не таял, хотя в доме было тепло) лицо Джека, Чарли представил, как шестидюймовый человечек наблюдал за его тщетными стараниями спасти Ларри Донера, как он улыбался своим сморщенным личиком, предвкушая душевные муки шерифа, когда он обнаружит, что тело его молодеет, молодеет, молодеет. Если даже допустить, что семья шерифа уцелеет (хотя как? Этот проклятый барьер!), Чарли все равно никогда не покажется на глаза Шерил и дочкам. Впрочем, это «никогда» не будет долгим; сейчас у него тело восемнадцатилетнего, а годы мчатся со скоростью часовой стрелки, только в обратную сторону.
