Антология - Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник)
Гилэйн замирает и ждет гнева бога, живущего в Древе.
Почему он медлит?
Была бы она рада, если бы тот наказал Бергетт? О да! Но, несмотря на это, Гилэйн подходит к дереву, низко склоняется, как уже делала раньше, и шепчет:
– Не сердись. Она невежа, вот и все.
– Вообще-то, я все слышу!
Бергетт оттаскивает Гилэйн от Древа и дает ей под дых.
Пока Гилэйн лежит на земле, пытаясь восстановить дыхание, Бергетт швыряет недоеденные яблоки в ствол, так что они разлетаются на множество кусочков.
– Грязные язычники! – вопит Бергетт, хотя ее голос дрожит от страха. – Чего тут бояться? Что за бредни? Да нет здесь никого!
Едва договорив, она разворачивается и убегает в лес.
Гилэйн не пошла бы за ней, даже если бы могла. В конце концов, это Бергетт заблудилась, а не она. Она отлично знает, где находится.
Гилэйн с трудом поднимается и бредет к Древу.
Она стоит, глядя наверх, где сквозь изумрудную листву пробиваются золотые лучи. Затем осторожно касается коры.
– Прости, что так вышло. Не сердись, пожалуйста.
Гилэйн вытаскивает монету, на которую должна была купить яйца, и кладет ее на алтарь.
– Я знаю, что деньги для тебя не имеют значения, но больше у меня ничего нет.
Почему она так делает? Гилэйн и сама не понимает.
В голове сами собой возникают кошмарные образы: Бергетт бросают в темницу за ее проступок. Может, она и заслуживает такой участи, но Гилэйн – из сострадания или из впечатлительности – не в силах вынести эту картину.
Древо шумит и вздыхает, будто ему точно известно, что сделает с Гилэйн мать за «потерянную» монетку и невыполненное поручение. Ну конечно, ему известно.
Божество и его Древо знают все.
Христианский священник, каждый вечер пропускавший пару-тройку (десятков) кружек пива, наставлял деревенских на путь истинный: языческие верования – ложь и блажь, деревья – всего лишь деревья, волки – всего лишь волки, и не бывает ни демонов, ни духов. Зато есть дьявол, завлекающий души в ловушку с помощью суеверий и примет. Он обитает в лесу, заявлял в подпитии священник, в лесу и нечестивых сердцах язычников.
В отличие от него, Гилэйн не верит в дьявола, но ничто не заставит ее усомниться в существовании духов и демонов.
Гилэйн бредет по лесу к хижине Вдовы. У нее нет других идей. Может, Бергетт все-таки найдет дорогу. Или Вдова отдаст хотя бы одно яйцо бесплатно… Она уже делала так пару раз, когда жадная до денег сестра прикарманивала монетку.
Говорят, что Вдова была замужем за крестоносцем, который, вернувшись из похода, по каким-то таинственным причинам решил поселиться именно здесь. Звучит, конечно, неправдоподобно, но что-то в этом есть.
Вдову не перепутаешь ни с кем другим: это сгорбленная старуха с тонкой коричневой кожей, напоминающей пергамент, и длинными узловатыми пальцами. Она, будто женщина с языческого Востока, прячет лицо и волосы под слоями ткани. Иногда сквозь них блестят узкие глаза, однако их цвет рассмотреть не удается.
Лицо всегда надежно скрыто.
Ее ветхая хижина выглядит совсем неопрятно, а еще там живет, наверное, целый десяток кошек. И жаба, огромная и ярко-зеленая, как лист плюща. Как ни странно, они отлично друг с другом ладят. От посягательств кошек страдают только куры, а время от времени – птицы в лесу. Но когда дело касается жабы, они лишь лениво потягиваются, зевают и идут охотиться на кого-нибудь другого.
В этот час Вдова сражается с сорняками в саду, где растут дикая капуста, сельдерей и низкие ореховые деревья. Куры путаются у нее под ногами.
Ни следа Бергетт.
Вдова медленно выпрямляется, и Гилэйн чувствует ее взгляд.
– Доброго утра, – говорит Гилэйн. – У вас не найдется лишних яиц?
– Кто тебя поколотил? – вместо ответа осведомляется старуха.
Как она узнала? Может, птицы рассказали?
– Сестра.
– А что еще она натворила? – не успокаивается Вдова.
– Украла подношения Древу.
И почему она обо всем этом выспрашивает?..
К искреннему изумлению Гилэйн, Вдова хохочет в ответ. А потом объявляет:
– Яиц нет. Последние три дня куры не неслись.
Гилэйн разворачивается, чтобы уйти. У нее нет ни денег, ни яиц, и за это придется расплатиться с лихвой – теперь мать точно ее выпорет.
– Зайдешь? – неожиданно приглашает Вдова.
И так же неожиданно – для самой себя – Гилэйн соглашается. В хижине витает причудливая смесь запахов: лекарственных снадобий, лесных трав, а еще кур и кошек.
Они садятся на стулья под единственным узким окном.
– Значит, ты приносила подношения Древу? – спрашивает Вдова.
Гилэйн не пытается лгать. Отчего-то ей кажется, что от этого не будет никакого толку – Вдова спрашивает так, будто все уже знает и просто хочет удостовериться.
– Да.
– И что просила взамен?
– Ничего особенного. Например, чтобы меня не били.
– Не сработало, да?
– Нет.
– Но ты все равно думаешь, что это не просто дерево?
– Да… Просто, наверное, он слишком занят, чтобы выполнять мои желания. Я знаю… Я точно знаю, что он там.
– Значит, это мужчина? – лукавым голосом интересуется Вдова.
– Да, – отвечает Гилэйн. – И нет, – она заливается краской и отводит взгляд. – Однажды я его видела.
Ее слова только больше веселят Вдову.
– И что же ты видела?
Щеки девочки алеют еще сильнее. Из-за всех этих мыслей голова идет кругом, но она все же послушно припоминает:
– Было раннее утро. Бергетт вывернула на меня плошку горячего супа, и я сбежала к Древу. Едва я приблизилась, как заметила там дикого кабана. Он не подрывал корни, не топтал подношения, ничего такого. Просто стоял. Потом ушел. Тогда я подняла взгляд, а среди листьев, будто притаился за ними, стоял…
– Кто?
– Он.
– И как же он выглядел?
– Как…
Гилэйн запинается, не в силах признаться, что слова до сих пор разбегаются при каждой попытке его описать.
Она могла бы сказать, что он похож на прекрасного принца… Но нет.
Наконец она произносит:
– Он очень красивый. Его глаза меняют цвет от зеленого до черного, а в волосы вплетены листья и виноградные лозы. Ветер качнул ветвями – и он исчез.
– Я расскажу тебе, что ты делаешь неправильно, – говорит старуха. – Ты просишь слишком мало.
– Слишком мало? Но…
– Слушай внимательно. Я не стану повторять. Не проси его уберечь от лишнего синяка или унять боль. Это не сработает. Предположим, один раз он поможет. А на следующий день тебя поколотят снова. Ну куда это годится?
Гилэйн кивает, не отрывая взгляда от кур.
– Так чего ты хочешь от бога из Древа на самом деле? Подумай, девочка. Подумай хорошенько. А потом уж проси.
Гилэйн вскакивает так стремительно, что ее волосы взлетают, словно от порыва ветра.
