Ирина Щеглова - Змеиные глаза смерти
Тако да погибнут беси от лица любящих бога и знаменующихся крестным знамением!
И в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень!
Варя прижала руки к груди и почти бессознательно зашептала: «Господи помилуй! Господи, помилуй…»
Змеиная волна схлынула, откатилась к двери. Туда, где в темноте все еще угадывалась человеческая фигура, змеиный клубок замер у самых ног Дэна, распался, образуя одну длинную тень. Тела слились, послышался невыносимый свист, переходящий в громкое шипение, как будто плеснули масла на раскаленную сковородку, и вот уже одна черная огромная гадина, разинув пасть, бросилась на людей.
Прогоняй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшего силу диаволю, и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякого супостата.
Варя зажмурилась. У нее перехватило дыхание, в голове помутилось, колени предательски подогнулись, и она начала оседать на топчан.
О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай нам со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки.
Варя глубоко вздохнула: «Живы!» и открыла глаза.
— Аминь! — произнес Спиридон.
В хижине никого не было: ни змей, ни Дэна у входа. Только скрипела под ударами ветра плетенка из веток, заменяющая дверь. Свеча опять погасла, но в хижине стало на удивление светло. Это ярко, как лампочка, разгорелась лампада под образом.
Варя шумно вздохнула и без сил повалилась на топчан. Гоша, бледный, с каплями пота на лбу, устало опустился рядом. Старик, как ни в чем не бывало, повернулся к образу, перекрестился, а потом снова зажег свечку. Лампада постепенно угасла, как и прежде, в ней мерцал крохотный огонек. Было удивительно тихо. Где-то в углу запел сверчок.
— Что это было? — одними губами прошептала Варя.
— Встретились со старым знакомым, — спокойно ответил старик, поправляя фитиль. — Ты поспи, утром поговорим…
Варя послушно закрыла глаза, сразу же провалилась в сон. На этот раз кошмары не мучили ее.
XV
Она проснулась. Солнечный луч пробежал по веку и забрался под ресницы, защекотал. Варя открыла один глаз и тут же зажмурилась. Приставила ладонь ко лбу, закрываясь от луча. Приподняла отяжелевшую голову. Ухо горело, отлежала.
Старик сидел у окошка и кормил птичек. Размочил сухарь в кружке с водой, отламывал кусочки, пичуги подлетали, садились безбоязненно на подоконник и хватали угощение прямо из рук.
На полу, свернувшись калачиком, спал Гоша.
Варя осторожно, чтоб не потревожить его, села, опустила ноги. Старик повернул голову, улыбнулся ласково, кивнул.
— Доброе утро, — прошептала Варя, стараясь не спугнуть птиц. Старик отряхнул ладони.
— Ну как, немного отдохнула? — спросил он.
Варя пожала плечами, покосилась на спящего Гошу. Ей надо было выйти, хотелось в туалет, но она и боялась, и стеснялась спросить. Что ждало ее за дверью? Между тем с миром вроде бы ничего не произошло. Светило солнце, летали птички… и Спиридон выглядел спокойным.
— Мне надо выйти, — призналась Варя.
Спиридон медленно поднялся с табурета, с трудом разогнул спину.
Кивком позвал за собой. Варя с опаской последовала за ним, вышла наружу, утреннее солнце ослепило ее. Все так же шумел водопад, полянка выглядела вполне безопасно. Однако Спиридон напряженно осматривался и, как показалось Варе, даже принюхивался. Она невольно втянула ноздрями воздух. Ничего особенного. Земля и камни еще не успели накалиться, от водопада тянуло свежестью.
Спиридон указал ей небольшую загородку чуть в стороне, в кустах. Она быстро направилась туда, а он так и остался стоять.
Вернувшись, Варя застала его там же.
— Скажите, — робко начала она, — а теперь вы можете мне объяснить, что происходит? Кто эти люди? Почему они напали на нас? Этот Дэн, он кто?
Старик все еще прислушивался к чему-то и не сразу ответил. Варе даже показалось, что он не слушал ее. Но она ошиблась. Спиридон чуть повернул голову и наконец обратил на нее внимание:
— Кто он? Да никто… Точнее, был когда-то кем-то.
— Не поняла…
Спиридон вздохнул:
— Ладно, девонька, пойдем-ка, воды наберем, а потом поговорим.
Они подошли к неглубокой выемке, пробитой в скале водопадом. Старик зачем-то, прежде чем зачерпнуть, опустил в воду палец, попробовал. И видимо, остался доволен качеством воды, покачав головой.
Варя перехватила у него полное ведро, отзанесла в лачугу.
Гоша проснулся и сидел на полу, тер кулаками глаза.
— Умойся, — посоветовала Варя.
— Угу…
Спиридон разжег печь оставшимся с вечера хворостом. Гоша вышел. Старик крикнул ему вслед, чтоб не отходил далеко.
— Вы думаете, они еще вернутся? — переспросила Варя.
— Непременно…
— Но зачем? Что мы им сделали? Вы обещали объяснить, — напомнила Варя.
— Попробую…
Он уже не казался сумасшедшим. Просто очень усталый, старый человек, зачем-то живущий в полном одиночестве среди диких гор в жалкой лачуге. Нет, он не был монахом, как поначалу подумала о нем Варя. Хотя много лет назад подвизался в одной обители, помогал восстанавливать и даже стал послушником. Но не сложилось. И не потому, что монастырский устав был слишком тяжелым, нет.
Старик Спиридон был когда-то студентом университета, изучал языческие культы. Изучал серьезно, писал научные работы, готовился в аспирантуру, преподаватели прочили ему большое будущее. Каждый год он выезжал с экспедициями в Среднюю Азию, Крым, Кавказ, участвовал в раскопках. И вот однажды, будучи в одной экспедиции и возвращаясь в лагерь вечером, студент провалился в старую могилу. Могила была полна змей. Но они почему-то не тронули человека. Не напали на него. Его нашли утром. Кто-то в земле заметил голову, голову старика с абсолютно белыми волосами.
С тех пор в его жизни все изменилось.
Варя слушала раскрыв рот, и чем дольше слушала, тем необыкновеннее он ей казался. Особенно ее потрясла могила со змеями. Представив себя на мгновение на месте Спиридона, Варя поняла — она бы просто сошла с ума.
Но студент с ума не сошел. Он изменился. Ушел из университета, удалился от людей, работал то здесь, то там, в основном в лесничествах и заказниках. И прозвище у него появилось — Змеелов. Нет, он не ловил змей, он умел с ними договариваться. Одно время даже добывал змеиный яд…
Варе очень хотелось спросить, что он узнал тогда, стоя в могиле, полной змей? Может, они рассказали ему о себе? Открыли какие-то секреты? Но как об этом спросишь?
