Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2)
— Ы? — доходчиво спрашивает Мутабор, глядя на сидящего в пыли босса.
— Хьясссо — отвечаю ему я.
— Ы? — удивляется морф.
— Время конец — отвечаю я стараясь отодвинуться от как-то нехорошо заинтересовавшейся мной морфиней. Уповать на запах конечно можно, но у меня такое впечатление, что эта зверюга как-то оживилась, словно после бокала ледяного шампанского в прошлой своей жизни.
— Сыой! — строго говорит Мутабор и дергает за поводок.
Та недовольно осаживается, потом снова оживляется на этот раз в сторону Сереги.
Серега недвусмысленно направляет на нее ствол пулемета.
А мне кажется, что Блондинка лыбится. Ну, назвать улыбкой такой оскал никак не выходит, но определенно гримаса выразительная. Она что, по старой памяти кокетничать взялась? Вот уж совсем другие ответные чувства вызывает ее такая ухмылка. Страшно, если честно. Хотя почему бы и осталось что-то с прошлого, вроде как не старой погибла. Ясно видно, что грязнючие белые волосюшки без столь характерных для основной массы блондинок темных корней. И ловкая она, гибко движется. Грациозно. Гимнастка что ли была?
Идем по обочине, парочка морфов — по дороге.
Лейтенантик конечно тот еще фрукт, но держится спокойно.
— Вы ведь обещали? Мы ведь договорились? — несколько нервно спрашивает у него вывалянный в пыли глава анклава.
— Разумеется — очень искренне и убедительно заявляет синеглазый.
— Тогда зачем эти? — показывает пальцем на стоящих от него в паре метров морфов.
— Чтобы у вас не было глупой попытки бежать. Сейчас пойдем по кустам, нас как видите совсем мало, хотелось бы доставить вас целым и невредимым, а не с простреленными конечностями. Так что будьте паинькой. А мутантка выдрессирована отлично, можете даже ее погладить по голове, она ничего не сделает, не бойтесь.
Не успеваю я удивиться, как этот идиот и впрямь тянет руку к Блондинке. Ну да, если он политик, то должен автоматически моментально переходить от панического страха к наглой самоуверенности, иначе бы не удержался б в кресле.
— Хас! — выдыхает Мутабор.
Длины поводка как раз хватает, Блондинка достает жертву даже не прыжком, просто мягко шагнула и теперь повалив босса на дорогу дерет его вовсю. Тот орет и пытается отбиваться, но движения зубастой башки на гибкой шее так молниеносны, что страшно становится, мельком вижу, что и Серега побледнел, приготовился стрелять.
Но мне кажется это он зря. Морф свою подружку держит крепко и она что-то сильно мне напоминает. Точно! Так кошки с мышами играют. Даже укусы не такие, как могла бы, не как у акулы, скорее как у собаки не слишком крупной. Если бы не адская слюна зомбаческая — вполне бы босс сошел за человека, нарвавшегося на питбуля… Его бы и вылечить было можно. Она ему даже и лицо повредила несильно.
Искусанный орет, визжит и пытается даже аппелировать к вероломному лейтенантику, не понял что ли, что все организовано было? Толку-то теперь помощи просить…
Мне показалось или нет, но в его панический визг вроде как вплелся тот самый шип-свист, который я слыхал уже, когда морф посылал Блонду в атаку.
— Ффу! — вроде как говорит Мутабор, оттаскивая напарницу от корчащегося на земле толстяка. Та напоследок рвет лежащему щею. Под ним стремительно расползается странно-карминового цвета лужа, руками плачущий и мычащий хозяин жизни пытается заткнуть дыру в шее. Но засос зубастой блонды вырвал ему кусок трахеи и явно порвал сонную артерию. Во всяком случае струйка крови цвиркает пару раз на несколько метров. Толстяк хрипит, булькает, слабеет на глазах, пытается свернуться в калачик и медленно вытягивается на спине во весь рост.
— Отходим! — командует равнодушно наблюдавший все это ясноглазый лейтенантик. Ну, точно старший лаборант кафедры патологической физиологии…
Все, уходим. Мне проще всех — я иду по следам Мутабора, а вот остальные чего-то мудрят и химичат выбирая себе дорогу не абы как. Мне разрешено топтать траву как попало, моя задача — морфы, так что на них я и смотрю, а вот остальные отходят как-то мудрено, выбирая свой маршрут тщательным образом. Вижу далеко не всех — только тех, кто был с нами на дороге, сапер что-то доделывает за нами, потом исчезает из моего поля зрения. Все действо оказывается заняло, оказывается, 18 минут, мне-то показалось, что мы тут полдня торчали. За моей спиной остается стоящий посреди дороги сверкающий джип, битое стекло в пыли, новехонькая запаска, блестящие на солнце инструменты и домкрат из набора, кровища и вот — вот встанущий очередной зомби. Идею я понял — босс как раз успеет отожраться до шустера на своих подчиненных и потому те холуи, что прибудут, а они обязаны прибыть в ходе поисков пропавшего шефа, будут иметь возможность тоже повеселиться.
Тем временем начинает накрапывать и чем дальше, тем гуще сыплется вода с неба. Наконец асфальт. Не вижу где партнеры — впереди меня морфы, рядом Серега, сзади и сбоку — Ремер.
Очень приятно обнаружить наконец свои джипы — они грязные и запыленные, словно давно тут стояли, только вблизи понятно, что нет, недавно катались. Грузимся, я с морфами — первым, в шикарный ранее джип у которого сзади не багажник, а забранное сеткой здоровенное отделение. То ли на пяток овец, то ли на пару крупных псов. Сейчас там приварено кресло такого вида, что может даже и самолетное. Морфы располагаются там. Я предлагал Мутабору сесть в салон, к моей хорошо скрытой радости он отказался. Все, хлопают двери и тут сильно темнеет и падает стеной нормальный такой ливень, здорово получилось. Теперь черта лысого кто что сумеет доказать. Пульты в руках уже высохли, напряжение спало, тут же приходится себя обругать, чтоб не разблаженствовался, такие обмякшие потом дурно кончают. Операция еще в ходу.
Енот тихо ругается на то, что пришлось сегодня побегать, Ремер помалкивает, аккуратно вертит руль, мы куда-то быстро едем всей колонной. Потряхивает, словно прем не по дороге, а то и дело проезжая поребрики.
— Здорово все прошло, гладко — говорю я просто чтоб что-то сказать.
— В общем да. Если не считать, что если б Андрей не прострелил нашему начальничку плечо, неизвестно чем дело бы кончилось. Ишь, обрюзг, растолстел, а как пользоваться автоматом не забыл, навыки. Старая школа.
— А я и не слышал выстрела…
— Тык ПБС — он и в Африке соответственно.
— А…
Дождь льется струями, ничерта не видно, и как у нас в Питере бывает, кажется, что так оно будет литься вечность, пока не затопит город по пятые этажи. Посвежело. Даже похолодало. И тут же внезапно и кончилось. Опять солнце вылезло. Но в салоне уже прохладно.
