Кэти Макалистер - Ты меня просто убиваешь
Джим поднялся и направился по узкому коридорчику в сторону спальни.
— Эй, ты куда?
— Пойду попью из унитаза. Ты, по-моему, забыла, что мое чудесное тело нуждается не только в пище, не и в воде!
— Но больше ничего не трогай! — предупредила я вернувшись к магическому рисунку на ковре и мысленно обзывая последними словами демонов, которые не могут прямо ответить на поставленный вопрос. — Открыть врата своим возможностям. Какого дьявола, откуда мне знать, что это означает?
Я вспомнила дверь в моем сознании, которая открылась, когда Дрейк опалил меня своим огнем, и решила попытаться повторить то же самое без поцелуя с самым сексуальным драконом в Западной Европе.
— Думаю, попробовать стоит. Хуже уже не будет. Я закрыла глаза и вытянула руки в сторону круга.
Через несколько секунд, отогнав суетные мысли и заботы, кружившиеся у меня в голове, я решила для начала сосредоточиться на комнате. Приглушенный шум города, хлюпанье Джима, пьющего из унитаза, и затхлый, гнилостный запах, стоявший в квартире, постепенно отступили, и на первом плане оказался круг. Я мысленно распахнула дверь и была потрясена тем, что раньше чувствовала лишь слабое покалывание, вытянув руку над кругом. Теперь мощь, заключенная в нем, заставила волоски на моих руках встать дыбом. Даже с закрытыми глазами я различала его, он был виден гораздо четче, чем раньше. Как будто во время погружения в себя я повернула некий переключатель, давший мне потрясающую четкость зрения. Я посмотрела на ковер и ясно увидела шесть демонических символов, выведенных солью; подобно крупинкам соли, составлявшим круг, они осыпались на основу ковра.
— Бафамал, — произнесла я; это имя возникло у меня в мозгу настолько четко, что я поверила в него, прежде чем узнала его символы. — Круг был начертан, чтобы призвать Бафамала, но он не ответил на призыв.
— Почему?
Голос принадлежал Джиму. Я вслепую обернулась к столу, около которого Джим что-то обнюхивал. Я слышала эхо шагов того, неизвестного, демона, видела его следы, словно его присутствие осквернило комнату.
— Потому что он уже был вызван кем-то раньше. Он побывал здесь и ушел через окно.
— Ты, наверное, весишь больше пятидесяти килограммов. Ответ — нет. Ты же демон и боли не чувствуешь. Давай прыгай.
— Если я не чувствую боли, это не значит, что я хочу испортить это замечательное тело, сломав ему ноги, — проворчал Джим, но ухитрился сползти почти до конца лестницы, прежде чем спрыгнуть.
— Есть какие-нибудь мысли насчет того, куда пошел демон? — спросила я, осматривая аллею, тянувшуюся сбоку от дома.
Я вглядывалась в тени, пытаясь определить, не пошел ли демон в эту сторону. Джим не ответил.
— Слушай, я не прошу тебя абсолютно все за меня делать, но ты мог бы время от времени хоть посоветовать что-нибудь. Вряд ли ты от этого переломишься. — Я развернулась, чтобы пригвоздить Джима яростным взглядом, и оказалась лицом к лицу с инспектором Прустом, смотревшим на меня своими спокойными карими глазами. — Ой!
— Вам тоже доброго дня, — сказал инспектор. Он разглядывал меня, слегка подняв бровь. — Простите мое неуместное любопытство, мадемуазель Грэй, но мне ужасно хочется спросить, часто ли вам удается получить совет от собаки?
Я посмотрела на Джима, сидевшего с необыкновенно самодовольным видом, и лихорадочно попыталась придумать какое-нибудь объяснение своему приходу сюда, но у меня ничего не получалось. Мозг мой явно устроил себе обеденный перерыв, оставив меня, так сказать, за главного. С поводком Джима. Рядом с пожарной лестницей, которая вела в квартиру мертвой женщины.
В убийстве которой меня подозревали.
— Дерьмо! — сказала я. И это была правда.
Глава седьмая
— Вы не возражаете, если мы немного пройдемся вместе? — предложил инспектор Пруст вежливым тоном, в котором звучали стальные нотки.
— До полицейского участка? — с несчастным видом спросила я, следуя за ним; он неторопливо направился по улице к набережной, на которой виднелось несколько скамеек.
Джим ковылял рядом со мной, слава богу, наконец-то молча. Я мысленно пообещала себе купить ему самый большой гамбургер, какой только смогу найти в Париже… если мне удастся избежать тюрьмы. Я невольно задала себе вопрос, используется ли сейчас по назначению Бастилия?[13] Мысли насчет гильотины были еще менее радужными.
— Я не собираюсь вести вас в участок. Если, конечно, вы сами этого не захотите, — ответил инспектор Пруст. Он шагал, заложив руки за спину, как будто мы были двумя старыми приятелями, вышедшими прогуляться в обеденный перерыв. — Я искал вас сегодня все утро, хотел с вами поговорить. Вижу, вы купили собаку.
Я быстро взглянула на Джима:
— Ну, на самом деле… это она, вернее, он вроде как меня нашел. Он заблудился, дома у него нет, никому он не нужен, поэтому я решила взять его себе на время, пока мне не удастся пристроить его куда-нибудь.
Это была не совсем ложь, но, с другой стороны, и не полная правда.
— Вот как. Весьма похвально. — Мы подошли к скамейке, и инспектор, любезно подождав, пока я усядусь, опустился рядом со мной. — Вы не возражаете?
Я кивнула, и он, вытащив пачку сигарет, встряхнул ее и предложил мне закурить.
— Хорошая погода на этой неделе, правда? Удивительно, что девушка, впервые приехавшая в Париж, предпочитает проводить время в помещении, вместо того чтобы осматривать наши достопримечательности.
Я немного поерзала на месте, потом, сообразив, что делаю, прекратила. Он либо собирался меня арестовать, тогда ерзанье мне совершенно никак не могло помочь, либо хотел выжать из меня информацию, а в таком случае мое поведение могло означать, что я что-то скрываю.
— Вы хотите знать, зачем я сейчас ходила в квартиру мадам Довиль?
— А вы готовы рассказать мне об этом?
— Ну да, я подумала, может, вам это интересно. — Я собралась было соврать, но мой бывший всегда говорил, что я совершенно не умею врать, поэтому я решила сказать правду. — Я хотела взглянуть на круг, который был нарисован под тем местом, где висело тело мадам Довиль.
— Ах да, оккультный круг. А зачем вам нужно было его осматривать?
Я покосилась на инспектора:
— Я подумала, что если хорошенько изучу его, то смогу выяснить, кто ее убил.
Пруст приподнял брови:
— Я, конечно, весьма ценю вашу помощь, но должен вам напомнить, что в отделе расследования убийств имеется полный штат полицейских и следователей. Я думаю, вам лучше потратить свое время более продуктивно.
Я играла с поводком, стараясь не смотреть в глаза ни Джиму, ни инспектору.
— Например?
— Например, объяснить, что связывает вас с дамой по имени Амели Мерлен.
— Амели? — нахмурилась я. Какого черта он спрашивает об Амели? В голове у меня начали крутиться неприятные мысли. — У нее магазин в Латинском квартале. Меня с ней ничего не связывает, кроме того, что я заглядывала в этот магазин.
— Правда? И тем не менее вчера вы посещали ее лавку дважды.
— Это было… Я была… Мне просто было нужно… — Я замолчала, не желая признаваться, что покупала принадлежности для вызова демонов.
Инспектор Пруст взглянул на меня мягко и печально, как будто я его каким-то образом разочаровала.
— Понятно. Тогда, возможно, вместо ответов на эти каверзные вопросы, вы захотите обсудить ваши взаимоотношения с господином, известным как Альбер Камю?
— С Венецианцем? — удивилась я. Пруст наклонил голову:
— Да, по-моему, это один из его псевдонимов.
— Так вы за мной следили! — Я вскочила со скамейки, чтобы окинуть его яростным взглядом.
Он сделал этот свой галльский жест, пожал плечами; я уже подумывала о том, чтобы перенять его, он был очень выразителен.
— А вы думали, я позволю вам свободно разгуливать по городу?
Я снова села и поразмыслила над этим немного.
— Наверное, вы правы, хотя мне это не нравится. Я не убивала ее — я же вам говорила.
Инспектор Пруст несколько минут попыхивал сигаретой, глядя на проплывавшую мимо баржу. Здесь было на удивление приятно сидеть, это был такой мирный, тихий уголок. Близился полдень, но ветер с реки приносил прохладу; знакомая мне теперь какофония парижской жизни, казалось, осталась где-то далеко-далеко, и мы очутились в некой тихой гавани.
— Я не считаю, что вы убили мадам Довиль, — внезапно заговорил инспектор Пруст. — Я очень тщательно изучил ваши перемещения и не верю, что с момента вашего появления в квартире и до прибытия полиции у вас хватило бы времени на то, чтобы убить ее и подвесить тело к потолку.
Только после этих слов до меня дошло, что я затаила дыхание. Я перевела дух и откинулась на спинку скамейки, немало удивленная тем, что инспектор не считает меня виновной в убийстве.
— Вы так и не признали, что я говорю правду, но все равно мне стало легче.
