Эстер Холланд - Библиотека
Как только Маргарет добралась в ту ночь до усадьбы, ее сразу же проводили в огромную гостиную. Леди Фаррел сидела на маленьком старинном диванчике перед бушующим пламенем камина. Тепло огня и крепкий чай вскоре привели девушку в бодрое состояние духа, и впервые за долгие месяцы ей опять показалось, что теперь она будет совершенно счастлива. Ей даже стало немного жаль эту хрупкую старушку, кажущуюся такой беспомощной в этом громадном замке. Дом и в самом деле был необычайно велик, и в его архитектуре причудливо сочетались самые разные стили. В главном, самом большом зале, висели старинные рыцарские доспехи и боевые знамена. А в соседних комнатах можно было увидеть столько древних реликвий, что казалось, будто находишься в музее, посвященном военным походам против иноземцев.
Но, как ни странно, несмотря на чистоту и простор, в доме почему-то было очень тревожно. Маргарет сразу почувствовала это на себе. Как только она вошла в большой зал, ей показалось, что из темноты на нее пахнуло какой-то враждебностью. Будучи натурой тонкой и чувствительной, она не могла не заметить этого. Дом будто бы сопротивлялся ее присутствию. Наверное, он вообще был против любых новичков. Высокие мрачные стены смотрели хмуро и недружелюбно. А входя в главный зал, Маргарет ощутила нечто вообще очень странное. Ей почудилось, что она находится внутри огромного часового механизма. Казалось, будто откуда-то издалека доносится мощное биение пульса какого-то чудовищного организма — приглушенно, но все же вполне различимо. Наверное, это работал какой-нибудь агрегат, поставляющий электричество или качающий воду. Скоро она привыкла к этому звуку и перестала обращать на него внимание, как привыкают к звуку метронома или тиканью каминных часов. Но чувство острой враждебности дома не проходило. Это чувство усиливалось еще и первым впечатлением о доме, которое Маргарет получила, подъезжая к нему на машине. В тот поздний час света в верхних окнах уже не было, а горели только тусклые фонари у порога, походившие на узкие глаза-щелочки — зловещие красные глаза, хищно глядящие в огромный парк, окутанный темнотой ночи.
Зрелище было не из приятных. Все здание будто бы сжалось в комок, как зверь перед прыжком. Маргарет вздрогнула, подумав об этом. А когда она вошла в дом, ей почему-то сразу же показалось, что он живой. Но через несколько дней она успокоилась и считала, что все это почудилось ей с непривычки. Ведь раньше ей никогда не приходилось видеть ни таких больших комнат, ни полной гармонии огромного дома с людьми. Весь уклад жизни здесь напоминал какой-то нескончаемый ритуал. Прекрасно обученные слуги каждый день будто бы состязались друг с другом в своем искусстве доводить комнаты до совершенства. Они были буквально помешаны на чистоте. А Маргарет не могла найти себе никакого занятия. Целыми днями она вместе с хозяйкой занималась составлением каталогов различных картин и реликвий. Хотя с этим вполне мог бы справиться и любой лакей. Ей уже начинало казаться, что леди Фаррел специально придумала это занятие, чтобы только не оставлять ее совсем без дела. Каждый день из многочисленных ящиков доставали старинные гобелены и выколачивали их, стирали кружевные занавески, чтобы потом вновь сложить их и убрать в шкафы. У девушки не было возможности самостоятельно осматривать дом — везде за ней следовала хозяйка и сама все показывала. Она очень гордилась своими владениями, но слуги работали здесь с таким усердием не из-за любви к чистоте и порядку, а как бы поклоняясь некоему божеству. И работа эта ни на минуту не прекращалась. В комнатах ежедневно меняли цветы, натирали пол и пылесосили мебель, стараясь при этом делать все как можно тише, чтобы не потревожить покой этого каменного исполина.
За день до отъезда хозяйки Маргарет зашла в бильярдную. С блокнотом и ручкой в руках она обходила все комнаты и переписывала висящие на стенах портреты. Здесь ее ждали сэр Уолтер Рейли и леди Катерина Грей у камина. Больше картин в комнате не было, и это показалось Маргарет довольно странным. Лица на портретах были какими-то злыми и недружелюбными. Она прошла по паркету к окну и сама удивилась, как неестественно громко зазвучали вдруг ее легкие шаги. Ей показалось, что она находится сейчас в чреве громадного зверя и рано или поздно будет переварена его могучим организмом. Она здесь чужая. Вот почему ей настолько не по себе в этом доме. Ведь все здешние слуги и сама леди Фаррел обожают и боготворят его. И вместе они составляют как бы единый организм. А она — пришелец извне. Может быть, поэтому появляется такое ощущение, будто сам дом ненавидит ее? Но как могут ненавидеть кирпичи и известка? Маргарет молча смотрела на стену. Это была одна из немногих стен, не покрытых деревянными панелями, а выкрашенных под цвет слоновой шкуры.
И вдруг словно ветерок прошел по стене, и она вся наморщилась, как лошадиная кожа, когда животное пытается стряхнуть с себя назойливую муху. Потом чуть заметные волны пробежали по стене еще и еще раз. Маргарет испуганно вскрикнула и кинулась прочь из комнаты. Убираться отсюда, и как можно скорее! Дом живой. Теперь-то она знала это наверняка. Недаром, когда она просыпалась по утрам, каждый раз ей казалось, что она чувствует, будто дом шевелится и потягивается, подобно громадному зверю, очнувшемуся ото сна. Слуги приходили на работу гораздо позже, и Маргарет, лежа в кровати, с замиранием сердца слушала, как где-то вдалеке бьется его медленный пульс, и этот стук гулким эхом разносится по всем комнатам. Она рассказала о своих страхах хозяйке и сообщила, что хочет немедленно уехать, но старушка только горько расплакалась.
— Как?! Покинуть меня именно сейчас? Я едва успокоилась, что нашла наконец верного друга, который будет мне помогать… А теперь я не смогу уехать — мне некого оставить в доме. Ну я прошу вас, останьтесь, хотя бы до моего возвращения!
Маргарет пришлось уступить, и хозяйка долго благодарила ее за это.
— А потом вы посмотрите библиотеку, — пообещала она. — Вы пойдете туда, как только она к вам подготовится.
После отъезда леди Фаррел Маргарет пробовала полностью посвятить себя работе, но заняться было абсолютно нечем, а то, что она пыталась делать, казалось ей пустым и ненужным. Дом и так получал отменный ежедневный уход, и добавить к нему что-то было просто выше ее сил. За ним следили многочисленные вышколенные слуги, которые, подобно священникам у алтаря, день за днем совершали свои таинственные богослужения. Каждый день они без устали мыли и прибирали комнаты. Все работало, как хорошо отлаженный часовой механизм. Даже младшие служанки и лакеи работали так же старательно, как и старшие. Каждый день они чистили, подметали, скребли и полировали все, что попадалось им под руку. Проветривали постели, разбирали белье, начищали до блеска столовое серебро. И дом впитывал в себя их труд, как растение, высасывающее влагу из почвы. Но для чего все это было нужно? Ведь все равно никто, кроме самой Маргарет, не мог оценить эту стерильную чистоту и идеальный порядок в шкафу или сверкающие медные заклепки на мебели. Не удивительно, что дом не воспринимал ее, как работницу: ей было здесь совершенно нечем заняться. Однажды, проверяя комнаты, Маргарет заметила, что леди Фаррел оставила на ее связке свой ключ от библиотеки.
