Евгений Константинов - Моя любимая Йордань
Мне никогда не нравился принцип «поймал — отпусти», о котором все чаще стали упоминать в рыболовных журналах, а тут — на тебе! И ведь не какую-нибудь краснокнижную рыбу она отпустила, не берша или синца, запрещенных к вылову в Подмосковье, а обычную плотву, которую было бы неплохо почистить и поджарить на сковородке с лучком, да еще и залив куриным яйцом.
Возможно, рыбачке просто захотелось передо мной покрасоваться, подразнить меня. Или позлить?
— Вас как зовут? — не найдя ничего другого, поинтересовался я.
— Дань, — сказала она, насаживая на крючок желтоватого ручейника, и вновь забрасывая удочку.
— Интересное имя… А как оно звучит не в уменьшительно-ласкательном смысле?
— Это и есть уменьшительное. Ласкательно — можно Данька, Данечка. А если официально, то Йордань.
— Йордань? Так это же другое название речки Истра.
— Правильно, — девушка, наконец-то посмотрела мне в глаза и улыбнулась. — Вы знаете кое-что из истории здешних мест?
— Да я не просто знаю, я…
Плывущий по течению поплавочек вновь вздрогнул и нырнул, а рыбачка ловко сделала подсечку, и вскоре очередная рыбка была вытащена из воды, после чего вновь освобождена от крючка и отпущена на свободу.
Я присел на замшелый камень. Надо же — Данечка. От одного этого имени можно было голову потерять. Но девчонка-то еще была и миловидненькой, и рыбу ловила — как с такой не познакомиться поближе!
— А я вот решил здесь с металлоискателем походить. Подумал, вдруг чего-нибудь нарою. Места-то — сами знаете…
— И что нарыть собираетесь? — следя за поплавком, спросила Даня.
— Хотелось бы монетки старые. Да и вообще — что-нибудь ценное. Меня, кстати, Павлом зовут. Можно — просто Паша.
— Мне больше нравится — Пашенька, — сверкнула глазами рыбачка и тут же подсекла еще одну плотвицу — на этот раз мелковатую, но все равно после снятия с крючка отпущенную в воду.
— А почему кошкам рыбку не берете?
— Обойдутся, твари! — с такой злостью ответила она, что я даже вздрогнул. Кошки, конечно, существа непростые, но называть их тварями…
— Данечка, а вы где живете? — зачем-то поинтересовался я.
— В реке, — ответила она простецки.
Что на это сказать я не знал. Молчал, глядя, как она забрасывает удочку и следит за плывущим по течению поплавком.
— Я и есть — эта река, — добавила вдруг Данечка.
— Как это? — у меня пересохло во рту.
— Я — река, понимаешь? Моя жизнь — течение — понимаешь?
— Как это?
— Ну, вот смотри. Ты берешь себя пальцами за нос и можешь повернуть хотя бы половину своего носа влево или вправо. Ведь можешь — попробуй!
Я попробовал — да, кончик носа поворачивается и довольно сильно. Не очень приятно, конечно, но сам факт, что поворачивается, типа, водить носом по ветру.
— А я — течение. Тоже — влево, вправо. Ага?
— Обманываешь?
— Проверь.
— Как?
— Расчехляй свой металлоискатель и садись на меня, поплывем всякие монетки и ценности искать.
— В каком плане — садись?
— Тупой что ли? На спину мне садись, на закорки.
— Так ты же… — я абсолютно растерялся.
— Совсем тупой? — нахмурилась Данечка.
— Но как ты меня удержишь? Ты ведь де…
— Я — река, понимаешь? — Данечка вдруг бросила удочку в воду, и ее развернуло на течении и потихонечку потащило.
— Расчехляй свой искатель, Пашенька!
Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться, и пока я доставал и приводил в рабочее положение металлоискатель, Данечка сняла с себя платье, под которым ничего из одежды не оказалось. Какая же она была красивая в своей наготе! У меня аж сердце екнуло! Вот только ноги… что-то с ногами у нее было не так…Или это у меня что-то случилось со зрением?
Она поманила меня пальцем, и я подошел с собранным металлоискателем в руках.
— Не урони, — кивнула Данечка на прибор. — И вообще — держись покрепче, а то соскользнешь, лови тебя потом по всей Йордани.
После чего рыбачка повернулась ко мне спиной, предоставив на обозрение свою аккуратненькую попку, и, слегка наклонившись, сказала:
— Чего пялишься, давай, запрыгивай, да поплыли.
Словно в дурмане я сделал это — подошел к обнаженной, хрупкой с виду девушке и, сжимая металлоискатель, запрыгнул ей на спину. Она покачнулась, но на ногах устояла, хотя с ногами, как мне казалось, у нее все так же оставалось что-то не так. Еще больше наклонившись, Данечка подхватила меня за ляжки, подсадила, я же обхватил ее свободной рукой и, сжал левую грудь, — не очень большую, но тверденькую, словно налитое медовое яблоко, и сразу почувствовал, как под пальцами начинает увеличиваться сосок.
Данечка пошла медленно, наверное, боясь поскользнуться и упасть, вынесла меня из-под моста, и в это время как-то разом прекратился дождь. Она поднесла меня к урезу воды, и только тут до меня дошла мысль, что она-то голая, а я в одежде — в кроссовках, рыбацких штанах, футболке, жилетке, да еще и с рюкзаком на спине. Но было поздно, Данечка вошла в воду — сначала по щиколотку, потом по колени, а потом просто опустилась и поплыла, а я поплыл на ней, как наездник на коне. Только подо мной был не конь, а хрупенькая девушка. Или не девушка?
В детстве одним из любимых занятий во время летних каникул у меня и брата Сашки было купание именно в этой самой реке. Не просто купание: мы приходили к Никулинскому мосту, раздевались до плавок, прятали одежду в прибрежные кусты и отправлялись в настоящее долгое плавание. Истра, или Йордань была неглубокой, в некоторых местах даже мы, мальчишки могли перейти ее вброд. Но имелись и глубины, омуты. Где-то мы плыли, где-то просто шли, отдыхая… Какой же это был кайф!
Вокруг Новоиерусалимского монастыря по плавной дуге Истра делает большую петлю, протекает под еще одним мостом — Корсаковским, затем несет свои воды мимо футбольного поля, куда каждый год традиционно приезжает команда ветеранов «Спартака» чтобы погонять мяч с местной командой, затем под крутым берегом, по-над которым установлен памятник самолету ИЛ-2 — времен Отечественной войны, делает крутой поворот и устремляется дальше, к железнодорожному мосту Рижского направления, и течет дальше, чтобы в итоге влиться в Москва-реку.
Мы с братом заканчивали заплыв в районе футбольного поля и напрямую возвращались к Никулинскому мосту за своей одеждой — уставшие, но донельзя счастливые.
Но что происходит сейчас? Заплыв с целью пустить в ход металлоискатель? Я-то — ладно, хотел найти что-нибудь интересненькое, а ей-то, девушке, на спине которой я был наездником (или плавателем), для чего это надо?
