Г. Ловкрафт - Заявление Рэнфольда Картера
В этот же момент из образовавшегося черного отверстия извергся поток зловоннейших газов, настолько тошнотворных, что мы в ужасе отпрянули от могилы. Однако через некоторое время мы снова приблизились к открывшейся яме и обнаружили, что испарения стали более сносными. Наши фонари осветили начало каменной лестницы, ступени которой были усеяны каплями какой-то отвратительной жидкости, которая может образоваться лишь под землей, а влажные стены полностью покрывал толстый слой селитры. И только тогда я впервые услышал человеческие слова — это Уоррен обращался ко мне. Его чудный мягкий голос был как всегда спокоен; казалось, ужасная обстановка, окружающая нас, на него ничуть не подействовала.
— Извини меня, но я попрошу тебя остаться на поверхности, — сказал он. — Было бы тяжким грехом позволить человеку с такими слабыми нервами, как твои, спуститься вниз. Ты даже не можешь себе представить, ЧТО мне предстоит там увидеть и сделать. Все, о чем ты читал до сих пор, и все то, о чем рассказывал тебе я, — все это просто детские забавы по сравнению с той задачей, которая стоит передо мною сейчас. Это дьявольская работа, Картер, и я сомневаюсь, что кто-нибудь, не имеющий стальных нервов, смог бы проделать ее и вернуться назад живым и в здравом рассудке. Я не хочу обижать тебя, и бог свидетель, что я был бы рад взять тебя с собой. Но ответственность за это предприятие в определенном смысле лежит именно на мне, и я не смею подвергать такой комок нервов, как ты, возможной опасности смерти или безумия. Я говорю тебе, ты не представляешь себе, что там будет! Но я обещаю сообщать тебе о каждом своем шаге по телефону. Смотри, провода здесь достаточно, чтобы добраться до центра Земли и вернуться обратно!
В моей памяти так и остались эти спокойно сказанные слова, и еще я помню, что начал бурно протестовать. Мне очень хотелось сопровождать своего друга в глубину этого таинственного склепа, но он был непреклонен. Дошло до того, что Уоррен даже пригрозил мне, что прекратит дальнейшие исследования, если я не перестану упорствовать. Угроза на меня подействовала, поскольку только он один знал ключ к этой загадке. Все это я еще помню, хотя и не знаю уже, что именно мы там искали. После того как Уоррен добился моего молчаливого согласия, он поднял моток провода и наладил телефонные аппараты. По его кивку я взял один из них и сел на старое серое надгробье неподалеку от свежевскрытой могилы. Потом он пожал мне руку, перекинул провод через плечо и исчез в этом неописуемом склепе.
В течение минуты я еще видел свет его фонаря и слышал звук разматываемого провода, но вскоре свет неожиданно исчез, как будто скрывшись за поворотом, и почти одновременно стихли все звуки. Я был один, привязанный проводом к неизведанным глубинам загадочных переходов, и их потревоженная поверхность зеленела под пробивающимися сквозь туман лучами бледного полумесяца.
Все это время я постоянно смотрел на часы, освещая их электрическим фонариком, и напряженно прислушивался к телефонной трубке, но за добрых пятнадцать минут так ничего и не услышал. Затем в аппарате раздалось слабое позвякивание, и я громко позвал своего друга.
Хотя я и разбирался немного в особенностях наших исследований, тем не менее не был подготовлен к словам, прозвучавшим из этой зловещей ямы. Причем сказаны они были более взволнованно, чем я когда-либо слышал от Гарли. Именно Уоррен, только что оставивший меня с таким олимпийским спокойствием, теперь настороженным испуганным шепотом — шепотом, который говорил мне больше, чем пронзительный крик, — произнес:
— Боже мой! Если бы ты только видел то, что вижу я!..
Я был не в состоянии отвечать. Я продолжал молча ждать и вскоре вновь услышал его напряженный и взволнованный голос:
— Картер, это жутко, чудовищно, невероятно!
На этот раз я совладал со своим языком и выплеснул в трубку целый поток вопросов. Я продолжал испуганно повторять:
— Уоррен, где ты? Уоррен, что там?
Опять послышался полный страха голос моего друга, но теперь в его интонациях уже сквозило отчаяние.
— Я не могу сказать, тебе, Картер!.. Это уму непостижимо, я не смею даже говорить об этом — ни один человек на Земле не сможет знать это и жить. О, великий боже! Я никогда не мог и в мыслях держать такое!
Снова наступила тишина, и только слышались мои невнятные испуганные выкрики. Затем в трубке раздался голос Уоррена, кричавшего уже на грани дикого ужаса:
— Картер! Ради любви к Богу, задвинь назад плиту и выбирайся отсюда, пока не поздно. Только быстрее! Оставь все, как есть, и убегай — это твой последний шанс! Делай, что я тебе говорю, и не проси меня ничего объяснять…
Все это я прекрасно слышал, но не переставал в отчаянии задавать свои дурацкие вопросы. Меня окружали мрачные тени могил, а там, внизу, таилась какая-то невероятная, нечеловеческая опасность. И мой друг был в гораздо худшем положении, чем я. Поэтому, преодолев страх, я принял решение, что не дам ему повода думать, будто способен бросить товарища при таких обстоятельствах. Опять послышался хруст и позвякивание и, после недолгой паузы, жалобный крик Моррена:
— Удирай! Картер, ради бога, задвинь плиту и беги!
Было что-то ребяческое в этих словах моего потрясенного друга, но, как ни странно, от этого я сразу же пришел в чувство и крикнул:
— Уоррен, держись! Я спускаюсь к тебе.
Но услышав эти слова, Уоррен в полном отчаянии изо всех сил закричал:
— Нет!! Ты ничего не соображаешь! Задвинь назад плиту и беги. Больше ты уже ничего не сможешь сделать!
Внезапно голос его снова переменился — на этот раз он стал уже каким-то более спокойным, будто примирившимся с безысходностью. И хотя напряженность в нем все еще сохранялась, видно было, что она вызвана уже заботой обо мне.
— Быстрее, пока не поздно! — умолял меня Уоррен.
Я старался не обращать внимания на эти слова, пытаясь преодолеть охватившее меня оцепенение и кинуться вниз в соответствии со своим намерением. Но следующие слова Гарли застали меня на том же месте — я не мог пошевелиться, скованный страхом.
— Картер, спеши! Все бесполезно. Ты должен уходить — лучше я один, чем двое… Плита…
Молчание, потом снова позвякивание и слабеющий голос Уоррена:
— Все почти уже кончено, не осложняй ничего… Закрой эту проклятую лестницу и убегай — спасай свою жизнь. Ты теряешь драгоценное время… Прощай, Картер, мы больше не увидимся…
При этих словах шепот Уоррена перешел в задыхающийся крик, который постепенно сменился отчаянным воплем, полным глубокого и безысходного ужаса.
— Проклятье этим бесам! Их миллионы!! О, боже мой!.. Удирай! Удирай! У-ДИ-РА-А-АЙ!!
