Светлана Прокопчик - Марш мёртвых блондинок
— Я-то нашел. А вот ты на свой бездник натуральный труп в постель получишь, это я тебе гарантирую, — пообещал Игорь.
— К-к-какой труп? — Колька начал заикаться.
— Обыкновенный. У меня их тут до хрена. Выберу какой пострашней, обмывать не буду, так и привезу — обоссанный. Чтоб на всю жизнь запомнил.
— Игорь, ты что?!
Тут-то Игоря и прорвало. Он высказался очень лаконично, и так, что его маме лучше бы не знать, как единственное чадо умеет строить витиеватые фразы из весьма ограниченного набора слов.
Колька мямлил, пытаясь перебить взбешенного друга. До Игоря не сразу дошло, что именно приятель ему объясняет.
— Чего? — растерялся он.
— Под книжным стеллажом, говорю. Рядом с пылесосом. Там место было. Ну, я ее туда и положил. Но она на труп совсем не похожа, правда! Обыкновенная резиновая телка… я на «Пушке» в секс-шопе брал…
— То есть ты диван не раскладывал и бабу эту не надувал?
— Да нет же!
Положив трубку, Игорь сел на край прозекторского стола, закурил, стряхивая пепел на пол. Значит, ребята подарили ему обыкновенную резиновую женщину. Не из дорогих. Ну да. У них бабок, конечно, хватило бы в складчину купить такое произведение искусства, но — зачем? Они, если бы вздумали сделать ему по-настоящему дорогой подарок, пригнали бы новую тачку. А если б им приспичило положить кого-нибудь в его постель, то пригласили бы живую девочку из любого «модельного агентства».
Но если эту «радость некрофила» ребята не дарили, то как она попала к нему домой?
Игорь в задумчивости совершил обход своих «владений». В коридоре на каталке лежала блондинка лет тридцати — пару часов назад привезли из реанимации. Самоубийца. Игорь постоял, разглядывая лицо. При жизни красивая баба была. Она и после смерти неплохо выглядела. Интересно, почему она покончила с собой? Да кто их разберет, этих баб, сказал сам себе.
Блондинка неприятно напоминала невесть как очутившуюся в его постели куклу. Впрочем, почему невесть как? Если она по квартире перемещалась свободно — вон, вернулась же из кухни, — то и в дверь, надо полагать, проследовала своим ходом.
Игорь схватился за голову. Его накрыло жутким ощущением близкого сумасшествия. Он обвел взглядом темный коридор, зачем-то заглянул в холодильник. Ему почудилось, что мертвецы за закрытыми дверями вели беседы и танцевали вальс, а при его появлении мигом позапрыгивали обратно на полки. И заткнулись. Чтоб он не догадался, что их жизнь продолжается. Своя, трупная. Вот сейчас Игорь отвернется, и кто-нибудь шустрый проскользнёт за его спиной, наружу, там прикинется резиновой куклой и прокрадется в чью-то квартиру, заберется в чью-то постель…
Игорь сжал кулаки. Он никогда раньше не боялся свихнуться. Что он, психов не видал? Люди как люди, не опасней наркоманов и бытовых алкоголиков. И окружающие к ним относятся не как к прокаженным. На улицах не шарахаются. И от него не станут. Подумаешь, три месяца в году придется проводить в больнице, в запертом отделении с решетками на окнах. Не смертельно же, правда?
Да, не смертельно. Но уж больно противно. Игорь криво усмехнулся, сообразив, как он выглядит со стороны. Мальчик из обеспеченной семьи, с высшим образованием, работает санитаром в морге. Разговаривает сам с собой, с трупами. Дает им концерты. Пьет как сволочь, вообще не просыхает. И думает при этом, что он весь из себя замечательный.
Выругался. Его собственный голос отразился от стен, вернулся холодным, мертвым звуком. Игоря накрыло волной панической атаки, показалось, что еще секунда — и на него обрушится потолок. Схватил куртку, вылетел на улицу. Трясущимися руками запер дверь и понесся в пятый корпус, в психосоматику.
Пока бежал, паника отступила, оставив после себя бешеное сердцебиение. Игорь забыл; что ночью все больничные корпуса заперты, и войти в здание можно только через приемный покой. Пока обегал корпус, замерз и почти успокоился, потому и не стал ломиться сразу в ординаторскую.
На мужской половине дежурил фельдшер Сашка. Игорь обменялся с ним несколькими ничего не значащими фразами. Помолчали. Здесь было хорошо, хотя мочой и нейролептиками воняло так, что наворачивались слезы.
— Плохо? — понимающе спросил Сашка.
Игорь отметил, как при этом изменился тон фельдшера. Кивнул.
— Хочешь, врача позову? У вас блатная палата свободна, положим тебя, прокапаем…
Игорь покачал головой. Ему расхотелось лечиться.
— Да нет, так-то все нормально, только спать плохо, стал, — соврал он.
— Это мы запросто, — нарочито бодро сказал Сашка.
Он принес из процедурной две пластинки аминазина в драже. Сунул Игорю:
— Вот. Пей по одной, перед сном. И учти, он давление сильно понижает.
— Спасибо.
Игорь собрался уходить, Сашка придержал его за рукав:
— Уверен, что врача не надо? А то глянь. — Сашка подтащил его к каталке, на которой, накрытое простыней с головой, лежало тело. Сдернул ткань, показал лицо, покрытое коростой. — Сегодня умер. Белая горячка. Молодой мужик совсем, двадцать девять лет. Ты подумай — оно тебе надо, такой смертью подыхать?
Игорь, уловив знакомые позывы, метнулся к рукомойнику в холле. Его вырвало.
Прополоскал рот, хрипло буркнул:
— Извини, водка паленая была. Меня с нее глючит. На жмуриков смотреть не могу, они мне даже дома мерещатся.
— В смысле — мерещатся?
— Ну, захожу домой с бухлом — а у меня в койке дохлая блондинка. Заметь — не настоящая.
— Крашеная?
— Да не в том смысле… Кукла, Я ее, главное дело, на кухню вынес, под стол запихнул, просыпаюсь — а она рядом, под одним одеялом со мной! Я подорвался — и на работу…
— А она тебя уже в морге ждет, — подсказал Сашка. Игоря передернуло.
— Нет. Но точно такую же вечером из реанимации привезли. Только не резиновую, а натуральную. Все, блин, я завтра точно уволюсь.
— И куда пойдешь? Игорь, не дури. Работу бросить никогда не поздно, а ты пойди, устройся.
— Да я, как бы тебе сказать, без проблем… У меня ж высшее, я юрист вообще-то. Сашка несколько секунд молча смотрел на него.
— И ты с таким дипломом не придумал ничего лучше, чем ворочать трупы в морге? Ты б еще свиньям хвосты крутить пошел!
— Мне так захотелось.
— Ненормальный.
— Что, заметно?
Сашка замялся.
— Вообще-то да, заметно. Особенно последний месяц. Я думал, ты на иглу сел. Игорь вздохнул:
— Ладно, пойду я.
— Лучше бы остался.
— Саш… Короче, я подумаю. Может, утром приду. Смену сдам и приду. А то как-то неудобно, у сменщика ключей нет, морг-то я запер, он войти не сможет… в общем, пойду я. И жмурика твоего давай, отвезу заодно.
