Роберт Блох - Таинственный остров доктора Норка
Долговязый отложил нож и принялся возиться с веревками, опутывающими девушку.
– Проклятые узлы, – выругался он. – Наверное, лучше воспользоваться дезинтегратором. Вот теперь порядок, Тутси.
Девушка слезла со стола, откинула волосы и улыбнулась мне… нет, улыбка предназначалась вовсе не мне, а стоявшей за мной обезьяне.
– А не пора ли отдохнуть? – проворковала она. Обезьянища кивнула и отпустила меня. Взявшись за руки, горилла и девушка вышли из комнаты.
Долговязый бородач ткнул ножом в мою сторону.
– Присаживайтесь, друг мой, – пригласил он. – Вы, наверное, устали с дороги. Или предпочитаете прилечь? Можно прямо здесь, на столе.
– Нет уж, благодарю. – Я судорожно сглотнул. – Вы, видимо, и есть доктор Норк?
– Он самый. Рад видеть гостя. Нечасто нам представляется случай поговорить с представителем прессы.
Доктор Норк принялся точить нож о ремень, пробуя остроту лезвия на волосках бороды.
Тут открылась дверь, и в комнату ввалилась горилла.
– Эй, док, там человека пришла… для эксперимента, – заявила обезьяна.
Норк покраснел и сделал вид, будто не замечает моего укоризненного взгляда.
– Скажи, я занят, – рявкнул он. – Пусть подождут.
– Но человека уже связана. Стенографист на месте. Все давно готовая.
– Черт возьми, – буркнул доктор. – Ну ладно. Он подошел к сияющей белизной стене и нажал на кафельную плитку. Раздался щелчок, и часть стены сдвинулась, открыв неглубокую нишу, в которой на крюках висели длинные черные хлысты, короткие девятихвостные нагайки, всевозможного вида дубинки, резиновые палки, кистени и кастеты.
Горилла залезла в стенной шкаф и вооружилась до зубов наугад выбранными орудиями пыток.
– Должно хватить, а, док? – прорычала она. Норк кивнул. Снова щелкнуло, и стена встала на место. Доктор нажал на другую плитку. В полу образовалось забранное решеткой отверстие. Решетка с шорохом отодвинулась и обнажила вход в мрачное подземелье. Обезьяна поскакала вниз по ступенькам потайной лестницы. С резким клацаньем ход закрылся.
Тут раздался пронзительный крик, перешедший в жуткий вой. Звук доносился из-под пола.
– Что это?
– Я ничего не слышал, – пробубнил доктор Норк. Сквозь пол снова прорвался душераздирающий вопль.
– Что там происходит? – задыхаясь, спросил я. – Что все это означает? В каких таких экспериментах необходимы хлысты и дубинки? Что там в подвале творится?
– Ну ладно, похоже, мне придется ввести вас в курс дела. – Норк вздохнул. – Но там действительно не происходит ничего особенного. Просто из одного подопытного выбивают натуральные звуки.
Я вцепился в рыжую бороду доктора.
– Вы изверг! – заорал я. – Теперь я знаю, кто вы… вы спятивший ученый, вот кто!
– Эй, полегче! – завизжал Норк. – Вы испортите произведение искусства.
И в тот же момент рыжая бородища доктора отделилась от подбородка и осталась у меня в руках. Под ней оказалась маленькая черная бородка.
– Не трогайте черную, она настоящая, – предупредил ученый. – В рыжей я позирую. Рыжая – именно то, что требуется в этом сезоне. Успокойтесь, позвольте объяснить вам суть дела.
– Объяснить, пока в подземелье мучают узника?
– Какого еще узника? Он доброволец! К тому же явный мазохист. Ему нравится, когда его бьют. Кроме того, я плачу ему пятьсот долларов за сеанс.
– Пятьсот?..
– Это мой бизнес, любезный.
Доктор нажал на плитку, и я последовал за ним во мрак жуткого подземелья. Крики и вопли заметно усилились.
Мы довольно долго шли вдоль сырого каменного тоннеля и, наконец, оказались в тускло освещенной камере. Передо мной открылся средневековый застенок.
Горящий факел мрачно освещал дыбу, «Железную Деву», колесо и скамью, на которой лежал вопящий человек, корчившийся под ударами двух здоровенных негров.
Тут, уже молча, стояла обезьяна, положив волосатую руку на плечо маленького человечка, восседавшего на высоком стуле. Человечек внимательно слушал, кивал головой и с бешеной скоростью стенографировал.
Время от времени коротышка радостно вскрикивал.
– ВООУ! – громко повторял он. – Ы-Ы-ААА!
– Что-что? – удивился я.
– ЭЭ-АХХ! Нет, вы слышали? ЭЭ-ААХ – это нечто новенькое, а, док? – Человечек поверх очков поглядел на негров. – Может, попробуем медные кастеты? Давненько мы ими не пользовались.
– Лады, – оскалился самый здоровенный из негров. – Можно и кастеты, если, конечно, жертва не против.
– Не против, не беспокойтесь обо мне, – булькнула со скамьи жертва.
Негры принялись молотить его медными кастетами. Избиваемый выл и хрипел при каждом ударе.
Доктор Норк похлопал меня по плечу.
– Достаточно? Я кивнул.
– Тогда пойдем отсюда.
У выхода он обернулся и сказал:
– Только не перестарайтесь, ребятки. Бейте аккуратнее. А то в прошлый раз вы сломали три хлыста и дубинку. Инвентарь стоит немалых денег, учтите.
– УОУ! – увлеченно орал стенографист. – УОУ-УОУ-УОХ!
Когда мы поднимались по лестнице из подземелья, доктор Норк озабоченно вздохнул.
– Слишком о многом приходится беспокоиться, – доверительно сообщил он. – Работы невпроворот. Поверьте, нелегко иметь репутацию величайшего ума в деле производства комиксов.
Теперь доктор Норк пригласил меня пройти в библиотеку. Мы уютно расположились в просторном и внушительном помещении, где сотни книжных полок – от пола до потолка – окружали нас со всех сторон. Все стеллажи были до отказа забиты книжками в красочных обложках. Норк перегнулся через стол и вытащил одну из них. Листая страницы, доктор сказал:
– Ну теперь вы поняли, чем мы занимаемся в подвале? Заполняем кружочки.
– Простите? – изумился я.
– Кружочки. Видите ли, персонажи комиксов разговаривают. Для того чтобы было понятно, кто говорит и что, на картинках рисуют вылетающие изо рта персонажа кружочки, эллипсы и прочие замкнутые кривые, в которых буквами написаны слова. Помимо слов они производят еще массу различных звуков. Например, если злодей получает от героя удар, он, естественно, издает определенный звук. Любое оружие тоже издает свои звук. Эти звуки также буквами записываются в кружочки.
– Вроде БАЦ, БАБАХ или ОЙ-ОЙ-ОЙ?
– Вот-вот! – просиял ученый. – Мы ведь не можем всякий раз только БАЦ, БАБАХ и ОЙ-ОЙ-ОЙ. Банально, плоско и быстро надоедает читателю. Наша компания выпускает свыше двадцати наименований комиксов в месяц. Мы, естественно, стремимся к разнообразию. Однако самого по себе разнообразия недостаточно. Мой издатель – ярый сторонник реализма. Мистер Флэшинг, платит мне изрядные деньги, чтобы я создавал целые серии комиксов. Он содержит лабораторию, выделяет фонды на исследования и заключил со мной контракт с единственной целью – быть на сто процентов уверенным, что шесть миллионов читателей таких популярных сериалов, как «Капитан-Палач» и «Человек-Топор» получают исключительно достоверную и максимально реалистичную литературу.
