Людмила Белякова - Темная арена
Старик издал что-то вроде смешка, открыл глаза пошире и недоуменно уставился на Юрасика.
— Кого ты привела? — неожиданно громко обратился он к внучке. — Это не он!
— Это хозяин того дома. Все как ты сказал.
— Это не он, это не он! — страдальчески застонал старик, откидываясь назад и мотая по подушке головой в белом растрепанном пушке.
— Да я это, дед, чего ты! — Юрасику стало обидно.
— Это не о-о-он!
— Дед, ты говори — я сделаю! Я что, некрещеный, что ли?
Юрасик крестился в двадцать лет, вместе со своей тогдашней братвой, и гордился тем, что никогда не мокрушничал, не махал кулаками без особой нужды, тем более не обманывал престарелых и алкашей, не изменял жене, хоть она и была порядочной сукой, редко ругался матом, внес солидную сумму на восстановление храма в ближайшем селе.
Вдруг прибор перестал петюкать и тоненько завыл. Девушка бросилась к старику, но ее оттеснил фельдшер с фонтанирующим шприцем наготове. Юрасика тоже отбросили от носилок. Почувствовав себя лишним, он вылез из «скорой» и пошел к дому.
— Подождите! — позвал его какой-то мужчина.
— Чего еще? — неприветливо бросил через плечо Юрасик.
— Я ехать не смогу — трейлер мешает.
Очевидно, это был шофер «скорой».
— Придется его к вам на участок загнать. А то вам тоже не выехать.
Аргумент был веский, и Юрасик кивнул. Уже сидя в машине, они с художником наблюдали, как шофер «скорой» после долгих усилий все-таки вытянул трейлер из колеи и завел его на обширный Юрасиков двор. Смотрелся трейлер здесь еще нелепее, чем на дороге.
— Цирк приехал, — радостно произнес художник.
— Цирк, точно, — отозвался Юрасик.
Через некоторое время «скорая» убыла. Они вырулили на дорогу и без приключений добрались до Москвы.
Трейлер не забрали ни на следующий день, ни через неделю. Его облепило зарядами последнего снегопада, омыло первым весенним дождем, а потом он почти скрылся за разросшимися кустами и крапивой, резво попершей на неокультуренном участке.
Юрасику, который приезжал домой только ночевать, быстро примелькался полускрытый зеленью автомонстр. Вспоминал он о его незадачливых хозяевах по утрам, выезжая на работу, а днем за делами забывал предпринять что-то, чтобы найти владельцев. Да и дом Юрасика обживался трудно, что отвлекало его от мыслей о шарабане бродячих циркачей.
Рисунки, которые привез ему художник, оставили его почти равнодушным, но ребятам из офиса понравились, и он дал добро на персикового и салатного цвета стены, картинки из треугольников и квадратов и, не торгуясь, заплатил авансом за дистрофичную, как манекенщица, мебель, которую должны были доставить из Италии для первого, гостевого этажа.
На втором этаже еще конь не валялся, потому что художник не делал эскизов, говоря, что будет идти от противного тому, что образуется на первом. Юрасик художника не торопил, потому что его предупредили, что творческую личность понукать нельзя, а то у него дело не заладится и выйдет черт-те что.
…Персиковые и салатные стены оказались, на Юрасиков вкус, не намного лучше белых, наводивших на мысль об операционной. Теперь пустой первый этаж напоминал офис фирмы, хозяина которой посадили, а сотрудников распустили по домам, взяв подписку о невыезде. Юрасику, болевшему за свое, налаженное и абсолютно законное дело, это особенно не нравилось. Дома — настоящего, своего — у него все еще не было…
Как-то рано утром, проснувшись от надсадного воробьиного чвяканья, Юрасик вышел на двор помахать гантелями и будто впервые увидел намалеванный на боку трейлера огненный лошадиный глаз, который игриво и задиристо посматривал на него в прореху между развернувшейся листвой. Юрасик вдруг ясно вспомнил события двухмесячной давности. Девчонка так и не забрала фургон, которому он, как сказал дед, был полный хозяин.
У Юрасика было достаточно времени, и он пошел к прятавшемуся в кустах цирковому мамонту. Проникнуть в трейлер можно было только с торца, где была небольшая дверка. Юрасик, проклиная крапиву, кусавшую через треники, подергал дверку за низ, и она, скрипя, отворилась. Не решившись ступить на хилую откидную лестничку, Юрасик подтянулся за деревяшки проема и мощным усилием протолкнул себя внутрь. Свет поступал сюда через два маленьких грязноватых оконца и дверь, которую Юрасик не закрыл, чтобы проветрить салон от застоявшегося воздуха.
Видимо, в трейлере не только хранили имущество, но и жили. Юрасик разглядел в глубине, ближе к кабине, две наспех застланные постели, полки с кастрюльками и иную простоватую утварь. А еще там стояли разные непонятные предметы и толстые книги…
«Раз я хозяин…» — подумал Юрасик и протянул руку за первым попавшимся фолиантом с корешком в остатках позолоты — все-таки книги были ему привычней, нежели скипетр с хвостом из блестящих нитей, висевший на гвоздике.
Книга оказалась старинной, с плотными желтоватыми страницами, с «ятями» и иллюстрациями, изображавшими пышноусого фокусника с осиной талией и в накинутом на плечи черном плаще. Фокусник, размахивая волшебной палочкой, показывал чудеса небольшой аудитории. Зрителями были дамы в шляпах с перьями, детишки в оборчатых платьицах и господа в туго затянутых сюртуках. Книга называлась «Как показывать фокусы, или Домашний факиръ».
От чтения Юрасика отвлек шум подъехавшей машины — прибыли рабочие делать электрику и проводить сигнализацию в гараж. Дав бригадиру указания, Юрасик быстро переоделся и укатил в Москву.
Уже на подъезде к офису его остановил толстый, злой и потный от первой жары гаишник. Махнув жезлом, он направил Юрасика к обочине и взял под козырек. Юрасик удивился, потому что ездил аккуратно и с дорожной службой обычно не ссорился.
— В чем провинился? — спросил он, опуская стекло.
— А сам не знаешь? Зачем из дорожного движения балаган делать? — пробурчал гаишник, листая Юрасиковы документы.
Юрасик не понял и поэтому слегка смутился.
— Не жаль иномарку портить? Денег девать некуда? — поинтересовался чин недовольно и вернул бумаги. — Проезжайте, гражданин.
— А кто ее портил? — пожал плечами Юрасик, выруливая на середину улицы.
Две девчонки-подростка в будоражаще коротеньких юбочках, не спеша переходившие улицу перед его машиной, прыснули в кулачки и, сколько он видел в зеркало заднего вида, хихикали ему вслед.
— Перегрелись, шалые, — пробурчал Юрасик и затормозил перед жилым домом, первый этаж которого занимал его офис.
Юрасик вылез из машины и… застыл на месте, мгновенно поняв, почему его остановил гаишник и над чем потешались те куколки. Его «мерс», модной окраски металлик, словно мерцающей изнутри, был расписан такими же цветными фонариками и оскалившимися пуделями, что и цирковой фургон.
