Сергей Дубянский - Египтянка (сборник)
Андрей прекрасно понял свое место, свои задачи и вполне осмысленно согласился с новым положением. Тем более, этот род деятельности сулил такие деньги, о которых он не мечтал, ни в армии, ни в автомастерской. Только на «той» войне платили больше, но у него пропало желание стрелять по живым мишеням; видеть, как они умирают, и воспринимать это в качестве обычной рутинной работы. Иногда, правда, в нем вспыхивали искры беспричинного гнева, и тогда он чувствовал – окажись в его руках АКМ!.. Но он старался давить в себе подобные порывы и как следствие, появлялись они все реже и реже.
– Приехали, командир, – весело объявил водитель.
Андрей протер глаза. Наверное, он все-таки задремал, раз не почувствовал, как КамАЗ остановился и облегченно выпустил воздух из пневмосистемы.
Они стояли в двух шагах от старого пятиэтажного дома, в котором Володя снял квартиру под офис. В сущности, назвать это помещение офисом было трудно, потому что всю обстановку составляли стол и три облезлых стула, оставшиеся от прошлых хозяев. Недвусмысленно вытертые обои четко показывали, где раньше стоял диван, а где кресло, в котором кто-то когда-то подолгу смотрел телевизор, упираясь локтем в стенку.
Нежелание делать ремонт и покупать новую мебель Володя объяснял тем, что скоро они переберутся в один из утративших былую значимость проектных институтов, фасады которых последнее время запестрели вывесками всевозможных коммерческих структур и фондов. Вот, там все будет серьезно и по-настоящему.
Перспектива посидеть в мягком кресле за красивым столом Андрея не прельщала (он привык работать и в худших условиях) – его вполне устраивало то, что здесь имелся телефон, факс и компьютер, которые в комплексе полностью обеспечивали работоспособность фирмы, а живые посетители приходили к ним редко. Кто ж поедет из какого-нибудь захолустного райцентра, чтоб лично посмотреть на полипропиленовые мешки, одинаково белые, шуршащие и отличающиеся только ценой? Для всех этих сахарных заводов и мукомолок они лишь неприятная мелочь, без которой невозможно реализовывать собственную продукцию.
– Спасибо, – Андрей отсчитал необходимое количество купюр и легко выпрыгнул из кабины, – если что, позвоню.
– Мы завсегда, – улыбнулся водитель, пряча деньги.
Зайдя в подъезд, Андрей услышал пронзительный телефонный звонок – таким противным голосом обладал только их аппарат. Пока он шел к двери, телефон еще продолжал звонить, но трубку никто не снял. Что Володя уехал на поиски новых клиентов и вернется лишь послезавтра, Андрей знал, но Вика должна была находиться на месте. Они, собственно, и взяли ее, чтоб отвечать на звонки и записывать информацию в их отсутствие; причем, платили неплохую, по общегородским меркам, зарплату.
Еще на фирме имелся бухгалтер-совместитель из одной солидной строительной компании, появлявшийся в офисе только в момент составления квартальных балансов. Даже подписывать платежные документы Володя ездил к ней в просторный кабинет, отделанный светлыми панелями, с точечными светильниками на потолке и телевизором в углу. Андрей посетил его всего раз и сразу решил, что иметь такой кабинет можно от избытка, либо средств, либо честолюбия.
Телефон смолк, так и не дождавшись ответа. Андрей, на всякий случай, пошарил по карманам, хотя прекрасно помнил, что не брал ключ от офиса, чтоб не рвать карман его острыми гранями. Да и зачем таскать его в другой город, если секретарь должна находиться на рабочем месте до пяти часов?
Для очистки совести, Андрей несколько раз нажал кнопку звонка и медленно спустился вниз. Уселся на лавочке у подъезда, поставил кейс на землю и плотно сжав его ногами, устремил взгляд в другой конец двора, где между домами то и дело возникали цветные пятна двигавшихся по улице автомобилей.
…Подожду – может, отошла за кофе или за сигаретами. По-моему, курить и пить кофе – ее основное предназначенье в этой жизни… нет, еще причесываться и красить ногти… За другими занятиями Андрей Вику практически не видел, хотя, справедливости ради, следует заметить, что сам бывал в офисе не каждый день, да и надолго не задерживался.
Прошло десять минут.
…Это все Володькина инициатива, – подумал Андрей неприязненно, – взял смазливую соплячку. Наверняка, трахает ее, но работа-то здесь при чем? Может, это звонил клиент, который хотел купить тысяч сто мешков, а сейчас найдет их в другом месте. Я б посадил сюда аккуратную бабулю, которая, при своей скудной пенсии, пахала б и пахала!.. А Вика на панели больше заработает… так нет, Вовку бабуля не устраивает – ему нужны ноги из-под коренных зубов…
Через двор прошел мальчик с рюкзачком на плече, жующий жвачку так смачно, что изо рта вылезали блестящие розовые пузыри, а лицо у него было глупое и довольное. Мужчина с толстым, перекормленным ротвейлером на поводке скрылся в подъезде соседнего дома. Женщина лет тридцати вышла из их подъезда; остановилась, похоже, соображая, куда идти. Ее лицо выглядело совершенно растерянным, словно она заблудилась среди пяти тополей, тесной кучкой сгрудившихся посреди двора. Она стояла так близко, что Андрей мог легко разглядеть каждую складку на ее потертой кожаной куртке, но делать этого не хотелось – слишком невзрачным показалось ему это существо. Он перевел взгляд в дальний конец двора – туда, где уже потемневшие окна скрывали чужую, недоступную жизнь. Пустые окна… хотя, нет – пустые окна выглядят совсем не так…
Андрей прикрыл глаза – сразу, будто из тумана, возникла площадь. Разграбленный магазин с разбитыми витринами; улица, перегороженная бронетранспортером, и столик на углу, экспроприированный в ближайшем кафе с разбитой, нечитаемой вывеской. За столиком сидел человек в камуфляже и кроссовках; склонив голову на бок, он что-то писал. Рядом стояли люди, молча переминаясь с ноги на ногу, готовые в любую минуту покинуть совсем недлинную очередь и скрыться… но куда?
Справа зияло пробоинами и искореженными окнами солидное, в прошлом административное, здание – видно, что его долго расстреливали в упор из танков и гранатометов. У дверей «Скорая помощь», в которую грузят накрытые тряпкой носилки; рядом парень в джинсах и голубой штатской рубашке, но с автоматом на плече сует в машину сумку с буханкой хлеба и пучком зеленого лука. Скорее всего, сумка принадлежала лежавшему на носилках телу… Звуки почему-то отсутствовали, хотя Андрей прекрасно знал, что буквально в двух кварталах танки с сине-желто-красными флагами, корежа асфальт, двигаются по улице, и их гул непременно должен быть слышен на площади. На броне сидят вооруженные люди с белыми повязками на рукавах; они бездумно палят из автоматов, поливая свинцом окрестные дома; дождем сыплются оконные стекла. Все эти звуки тоже должны были быть слышны, но Андрей радовался, что «громкость выключили», ведь иначе в общий фон вплелись бы еще женский плач, стоны и крики раненых…
