Клайв Баркер - Книга крови 5
– Ты меня слышишь? Я спрашиваю.
– Слышал. Оставь его в покое.
– Надо делиться, – сказал Лауэлл. – Я могу и тебе оказать какую-нибудь услугу. Мы можем кое-что придумать.
– Он этим не занимается.
– Хорошо, почему бы не спросить его! —сказал Лауэлл, улыбаясь сквозь щетину, покрывавшую все лицо. – Что скажешь, детка?
Тейт оглянулся на Лауэлла.
– Нет, благодарю вас.
– Нет, благодарю вас, —повторил Лауэлл и подарил Кливу вторую улыбку, в которой не было ни капли юмора. – Ты хорошо его выдрессировал. Может, он еще садится на задние лапки и служит?
– Вали, Лауэлл, – ответил Клив. – Он этим не занимается, вот и все.
– Ты не можешь сторожить его каждую минуту, – заметил Лауэлл. – Рано или поздно ему придется самому встать на свои две ноги. Если он не лучше на коленях.
Намек вызвал грубый хохот сокамерника Лауэлла, Нейлера. Не было людей, с которыми Клив охотно бы встретился в общей драке, но его искусство блефовать было отточено как бритва, его он сейчас и использовал.
– Не надо волноваться, – сказал он Лауэллу, – борода твоя скроет сколько угодно шрамов.
Лауэлл взглянул на Клива. Юмор исчез, и он не мог теперь отличить правду от лжи, и явно не испытывал желания подставить горло под бритву.
– Только не передумай, – сказал он. И ничего больше.
* * *О столкновении за завтраком не упоминали до того момента, когда не погасили свет. Начал именно Билли.
– Тебе не следовало этого делать, – сказал он. – Лауэлл – мерзкий ублюдок. Я все слышал.
– Хочешь, чтобы тебя изнасиловали? Да?
– Нет, – быстро ответил он. – Боже, нет. Я должен быть цел.
– После того как Лауэлл наложит на тебя лапу, ты уже ни на что не сгодишься.
Билли соскользнул со своей койки и теперь стоял на середине камеры, едва различимый во тьме.
– Думаю, и ты в свою очередь тоже кое-чего хочешь, – сказал он.
Клив повернулся на подушке и взглянул на расплывчатый силуэт, находящийся в ярде от него.
– Так чего, по-твоему, мне хотелось бы, Билли-бой? – спросил он.
– Чего хочет Лауэлл.
– Так ты думаешь, весь шум из-за этого? Я защищаю свои права?
– Ага".
– Как ты сказал – нет, благодарю вас.
Клив опять повернулся лицом к стене.
– Я имел в виду...
– Меня не волнует, что ты имел в виду. Просто я не хочу об этом слышать, хорошо? Держись подальше от Лауэлла, и хватит мне компостировать мозги.
– Эй, – пробормотал Билли, – не надо так, прошу тебя. Пожалуйста.Ты единственный друг, который у меня есть.
– Ничей я не друг, – сказал Клив стене. – Просто я не люблю никаких неудобств. Понятно?
– Никаких неудобств", – повторил мальчик уныло.
– Правильно. А теперь... Перейдем к положенному по распорядку сну.
Тейт больше ничего не сказал, он вернулся на свою нижнюю койку и лег. Пружины под ним скрипнули. Клив молчал, обдумывая сказанное. Он не имел никакого желания прибирать мальчика к рукам, но возможно, он высказал свое мнение слишком резко. Ну, дело сделано.
Он слышал, как внизу Билли почти беззвучно что-то шепчет. Он напрягся, пытаясь подслушать, что говорит мальчик. Напряжение длилось несколько секунд, прежде чем Клив понял, что Билли-бой бормочет молитву.
* * *Той ночью Клив видел сны. О чем – утром он вспомнить не мог, хотя пытался собрать сон по крупицам. Едва ли не каждые десять минут тем утром что-нибудь случалось: соль, опрокинутая на обеденный стол, крики со стороны спортивной площадки – вот-вот что-то натолкнет на отгадку, сон вспомнится. Озарение не приходило. Это делало его непривычно раздражительным и вспыльчивым. Когда Весли, мелкий фальшивомонетчик, известный ему еще по предыдущим каникулам здесь, подошел в библиотеке и затеял разговор, будто они были закадычными приятелями, Клив приказал коротышке заткнуться. Но Весли настаивал.
– У тебя неприятности! У тебя неприятности!
– Да? Что такое?
– Этот твой мальчик. Билли.
– Что с ним?
– Он задает вопросы. Он очень напористый. Людям это не нравится. Они говорят, тебе следует его приструнить.
– Я ему не сторож.
Весли состроил рожу.
– Говорю тебе как друг.
– Отстань.
– Не будь дураком, Кливленд. Ты наживаешь врагов.
– Да? – спросил Клив. – Назови хоть одного.
– Лауэлл, – сказал Весли мгновенно. – Второй Нейлер. Всех сортов. Они не любят таких, как Тейт.
– А какой он? – огрызнулся Клив.
Весли в виде протеста слабо хмыкнул.
– Я только попытался тебе рассказать, – произнес он. – Мальчишка хитрый, как долбаная крыса. Будут неприятности.
– Отстань ты со своими пророчествами.
* * *Закон среднего требует, чтобы и худшие из пророков время от времени бывали правы: казалось, настало время Весли. Днем позже, вернувшись из Мастерской, где он развивал свой интеллект, приделывая колеса к пластиковым тележкам, Клив обнаружил поджидающего его на лестничной площадке Мейфлауэра.
– Я просил тебя присмотреть за Вильямом Тейтом, Смит, – сказал офицер. – А ты на это наклал?
– Что случилось?
– Нет, думаю, все-таки не наклал.
– Я спросил, что отучилось, сэр?
– Ничего особенного. На этот раз. Его просто отлупили. Кажется, Лауэлл сохнет по нему. Правильно? – Мейфлауэр уставился на Клива, но не получив ответа, продолжил: – Я ошибся в тебе, Смит. Я думал, обращение к крепкому парню чего-то да стоит. Я ошибся.
Билли лежал на своей койке с закрытыми глазами. Когда вошел Клив, он глаза так и не открыл. Лицо его было разбито.
– Ты в порядке?
– Да, – тихо ответил мальчик.
– Кости не переломаны?
– Я выживу.
– Ты должен понять...
– Послушай, – Билли открыл глаза. Зрачки его почему-то потемнели, или причиной тут было освещение. – Я жив, понятно? Я не идиот, тебе это известно. Я знал, во что влезаю, когда попал сюда. – Он говорил так, будто и в самом деле мог выбирать. – Я могу убить Лауэлла, – продолжил он, – а потому не мучайся зря. – Он на какое-то время замолчал, а потом произнес: – Ты был прав.
– Насчет чего?
– Насчет того, чтобы не иметь друзей. Я сам по себе, ты сам по себе. Верно? Просто я медленно схватываю, но в это я врубился. – Он улыбнулся самому себе.
– Ты задавал вопросы, – сказал Клив.
– Разве? – тут же ответил Билли, – Кто тебе сообщил?
– Если у тебя есть вопросы, спрашивай меня. Люди не любят тех, кто сует нос не в свои дела. Они становятся подозрительными. А затем отворачиваются, когда Лауэлл и ему подобные начинают угрожать.
При упоминании о Лауэлле лицо Билли болезненно нахмурилось. Он тронул разбитую щеку.
