Майкл Ньютон - Глаза в спальне
— Я не должен их называть, ясно? В том смысле, что против вас я ничего не имею, но…
Он развел руками и улыбнулся. Майло извлек бумажку в пятьдесят долларов и положил на прилавок, рядом с кассой.
— Я понимаю — дело деликатное.
Наступила короткая пауза. Гектор нахмурился и сделал так, чтобы банкнота исчезла.
— Ладно, видно, парень вы надежный. Так вы сказали, высокая, темные волосы? Титьки красивые, но, пожалуй, чуток маловаты, так?
— Да.
От нетерпения Майло чуть не потерял голос.
— Это Лейни Тэтчер, но она обойдется недешево.
— Сколько?
Гектор лениво пожал плечами.
— А я почем знаю? Свободный рынок, сами понимаете. Не надо быть слишком нетерпеливым, когда будете звонить: она может накинуть.
— Ее номер?
К этому времени Гектор уже вернулся к своему журналу, сосредоточив внимание на центральном развороте.
— В телефонной книге.
* * *На самом деле он обнаружил в телефонной книге шестьдесят семь Тэтчеров и никого из них по имени Лейни. Лорен Тэтчер была самой близкой из всех, кого он смог отыскать, но двое числились просто с инициалами «Л», без указания на пол, что упростило бы его задачу.
Возможно, Гектор соврал, но Майло не хотел об этом думать, и, лежа в ту ночь в постели, он подыскивал другие объяснения. Эта женщина — Лейни могла взять себе незарегистрированный в книге номер, или, возможно, у нее вообще не было телефона. Двое Л. Тэтчеров оставались его единственной надеждой, и было чертовски поздно, чтобы проверить их сейчас же.
На следующий день, когда он набирал номер, у него дрожала рука.
Первым под именем Л. Тэтчер оказался угрюмый старик, голос которого напомнил Гримдайку скрежет рашпиля о гнилую деревяшку. Звали его Лоуренсом, и жил он один, если до этого вообще есть дело тому, кто звонит куда попало и сует нос куда не надо.
Положив трубку, Майло переборол нерешительность и набрал второй номер. Ему ответили уже после первого гудка — женский голос, лишенный каких-либо эмоций — Алло?.
— Я звоню… То есть можно поговорить с Лейни Тэтчер?
— Слушаю.
Майло показалось, что стены пустились в пляс вокруг него. Некоторое время он не знал, что еще сказать.
— Алло?
— Меня зовут Майло Гримдайк.
— Да, я ждала вас.
— Простите, не понял?
Смешок. Звенящий, как разбитое стекло.
— Я сказала: чем могу помочь?
Показалось. Снова воображение сыграло с ним шутку.
— Вы меня не знаете, — сказал он. — Я вас видел… Обнаженной…
— И что?
В ее голосе звучало любопытство, неподдельный интерес.
От внезапного приступа сомнения у Майло перехватило горло.
— Я хотел бы знать… Я имею в виду — вы работаете — Танцовщицей? Да.
Ладонь у него вспотела настолько, что трубка прикипела к руке. Неужели возможно, что она прочитала его мысли?
— Как-то вечером на прошлой неделе. Ее голос зазвучал хрипловато.
— Я вас помню, — произнесла она. — Я надеялась, что вы, возможно, позвоните — Гектор с вами говорил? — выпалил он, прежде чем понял, что сказал.
— Гектор?
— Нет, ничего. Удивительно, что вы меня запомнили.
— Вы слишком скромны.
Сердце Майло колотилось в грудной клетке, и эти удары отдавались в паху. Он заговорил, не давая себе возможности передумать:
— Я хотел бы вас видеть.
— Вы меня уже видели, Майло. И я вас видела.
Глаз…
Щеки у него пылали.
— Я просто подумал, если бы мы встретились…
— Конечно.
Сердце у него остановилось, затрепетало, снова забилось.
— Сегодня вечером вряд ли…
— Почему бы и нет? Я заканчиваю работу в девять. Разум отказывался повиноваться.
— В девять вечера?
— Давайте в десять. Пока доберусь, приведу себя в порядок. У вас есть мой адрес?
— Я…
Она объяснила, как добраться до ее дома.
— Значит, вечером. Буду ждать.
Она повесила трубку, прежде чем он успел ее поблагодарить, сослаться на безрассудство или сказать еще что-нибудь, что тут же пришло на ум. Они договорились о свидании, и Гримдайк знал, что у него никогда не хватит духу — силы воли — отменить встречу.
Он знал, что такой шанс скорее всего больше не представится.
* * *Жилой квартал был настолько новым, застроенным так недавно, что многие дома еще пустовали, стояли с темными окнами, а дворы были маленькими пустырями, ожидавшими новых жильцов и ландшафтных архитекторов. Поставив машину перед домом Лейни Тэтчер, Майло заметил, что с обеих сторон дома пустые и темные.
Машины Лейни на дорожке не было, ворота гаража были закрыты и заперты на висячий замок. Майло подумал, ездит ли она на работу на машине, но потом поймал себя на том, что тянет, теряет время. Он закрыл машину, не забыв взять подарок, купленный по дороге.
Поначалу Майло хотел купить цветы, но передумал, поскольку не мог решить, какие именно подойдут для данного случая. Свидание вслепую с вероятным продолжением — скользкая штука Он заехал в кондитерский магазинчик, где за лишний доллар сделали подарочную обертку.
Он нажал кнопку, услышал нежный перезвон внутри. Когда к двери сразу никто не подошел, разум начал дразнить его, подсказывая, что Лейни могла передумать, куда-нибудь уйти, вместо того чтобы встретиться с Майло сейчас, когда между ними уже не было защитного стекла. Он не стал бы винить ее за это, но подумал, что может тогда умереть от разочарования и смятения чувств.
Приглушенные шаги, все ближе. Майло в последний раз подтянул галстук и засунул коробку с конфетами под мышку. Была б такая возможность, он бы убежал — или испарился на месте, — прежде чем она посмотрела бы на него и посмеялась.
Открылась дверная защелка. При виде Лейни Тэтчер, стоявшей перед ним на фоне освещенного дверного проема, Майло скорчил подобие улыбки.
— Добрый вечер, Майло.
— До… добрый вечер.
— Прошу.
Она отошла в сторону, и Гримдайк ощутил дуновение какого-то экзотического аромата, шагнув в узкую прихожую. Благовоние или духи? Он не мог сказать.
— Рада, что вы пришли.
Он заставил себя посмотреть прямо на нее, ощущая, как полыхают у него щеки. На ней было простое платье черного бархата, которое ей шло, но на нескромные мысли не наводило.
— Я принес вам это.
Она взяла пакет, понюхала и улыбнулась.
— Я люблю темный шоколад, спасибо. Хотите посмотреть дом?
— Если можно.
— Вообще-то я только что въехала. Мебель вам придется вообразить.
Он двинулся за ней через гостиную, столовую и кухню, завороженный движением ее бедер. Обстановка была скудной, в соответствии с предупреждением. Там, где она начала отделку, Майло обнаружил сюрреалистические картины на стенах, небольшие изящные фигурки, расставленные на полках и стойках.
