Анатолий Маевский - Музыканты
2
Вышли за ворота — стоят сани богатые, черными шкурами застелены. Тройка лошадей черных — упитанные, на спинах попоны черные. За возницу — незнакомец. Обернулся он, и головой кивнул: усаживайтесь, мол. Глаза его снова блеснули огнем. Уселся мельник с сыновьями, и сани тронулись. Не просто поехали, — полетели будто. Только руками держаться приходилось, чтобы не свалиться. Снег лепил сплошной пеленой, но сани мчались быстро и уверенно. Куда ехали — ничего видно не было — ночь да снег кругом. Сколько ехали — тоже неведомо, но не близко.
Вот уже и дом панский показался: весь в огнях, окна все ярко светятся, сани с гостями богатыми подъезжают, смех, громкие веселые разговоры.
Зашли и музыканты в дом. Провели их большой зал, где были столы расставлены, а еды на них — какой только не было. Посадили музыкантов возле большой печи за отдельный накрытый стол: графин водки, жареный поросенок, вареная бульба, хлеб, хрен и соленья. Сели музыканты, выпили, закусили, да как начали играть — в две скрипки, да бубен. Э-эх! Что тут началось: сорвались паны и панянки танцевать — только вихрь из платьев разноцветных понесся! Вот веселье то было!
Играют музыканты, чубы мокрые — а гости отдыхать им не дают: играйте, мол, без остановки — уж больно хорошо играете, денег не пожалеем! Раззадорились музыканты, играют вовсю. Жарко стало — поснимали свитки, потом и сапоги — повесили все на печь, чтобы подсушилось. Свадьбы такой, отродясь, не видели — веселой да богатой.
3
Утром едут речицкие мужики на базар. Слышат: музыка гремит где-то рядом. Оставили сани и пошли глянуть. Видят чудо невиданное: сидит на пне мельник с Речицкого фальворка с сынами, посреди замерзшего болота, кожухи и сапоги поснимали, да на кустах развесили. И играют, да так весело и красиво! Подошли мужики поближе — не замечает их мельник, ни сыны его. А все играют, на болото смотрят, улыбаются кому-то. Тронул, самый смелый из любопытных, мельника за плечо — тот играть перестал, да на мужика и смотрит. Улыбаться сразу перестал, вскочил на ноги:
— Матерь Божья! Срам-то, какой!
Растормошил мельник сынов, оделись они и домой поехали — благо знали их хорошо мужики речицкие, вот и вызвались им помочь добраться до дома. Дома мельничиха заставила мужа с сынами раздеться прямо на дворе, и всю одежду их сожгла. Вместе со скрипками и бубном. А как помылись, в чистое переоделись, так и отправились все вместе в костел, на исповедь и на причастие — благо воскресенье было.
Только пришли после костела — так сразу к сундуку и кинулись, где кошель с золотом был, что незнакомец прошлым вечером дал. Глянули — а на месте кошеля только листья осенние, желто — красные, кучкой лежат.
Вот такая история. А предок мой, мельник, больше на скрипке с тех пор не играл. И сыны его тоже. И никто из потомков их, музыкантами никогда не были.
Всякое бывало, во времена седые да славные.
