Людмила Белякова - Конец легенды
– Валя, ну ты прямо скажи, а? – начал раздражаться Андрей Валиным укоризненным взглядом. – Я сделаю.
– Он, по-моему, приглашения ждет… В штат.
– Ну и пригласим!.. Настасья Степанна же не станет возражать?
– Наверное, нет. Она его любит.
– Его все любят. И что бы ему такого предложить?
– Ну, пусть бы он с общественностью работал. А?
«Вот уж общественность в виде пенсионеров, чиновников, изобретателей и товарищей из органов я Бороде сдам с превеликим удовольствием!» – подумал Андрей, размашисто подписывая споро изготовленный Валей приказ.
Михал Юрич вернулся в редакцию загоревшим и помолодевшим, получил собственный кабинет и титул заместителя главного редактора по связям с общественностью.
С «компетентными органами» у Андрея установился молчаливый нейтралитет – он не предъявлял им претензий за прошлые ошибки, они не пытались приписать ему новых… э-э… подвигов.
Не сразу получилось у Андрея и главное – мирная, размеренная интимная жизнь с Анной. Он так и не решился перевезти любимую женщину в съемную квартиру – слишком уж много неприятных дней и ночей провел там один. Зато теперь у них появилась своя, пусть служебная, зато хорошая, квартира. Они работали вместе, могли не разлучаться ни на минуту, но…
Однажды вечером, после ужина, Анна, как-то странно пряча глаза, спросила его, не передумал ли он оформлять их отношения. Андрей не первую неделю мыкался по кабинетам местных чинуш, переоформляя «Крестьянку» в собственность новобогачке Настасье Степанне и был очень усталым, слегка злым и не очень внимательным к любимой. Поэтому и ответил неопределенно – что за вопрос? Ну, постепенно… Окрутимся, не проблема. Чуть оклемаюсь от это чехарды… И сразу!..
– Угу… – Анна сидела понурая, сложив тонкие руки на коленях. – А когда будет это «сразу»?
Андрей был озадачен. Но если ей важно…
– Ну, давай хоть завтра пойдем заяву подадим.
– Ага… В четверг там как раз приемный день.
– Да?… Ох, извини, девочка! Завтра я весь день в мэрии… Я от них скоро сам мэрином сделаюсь. Давай на той неделе, а? Только ты мне напомни, хорошо? После пойдем куда-нибудь, отпразднуем.
То, что Анна уже прощупала подступы к оформлению отношений «через органы ЗАГС», Андрея слегка удивило. Разве это срочно? Ведь крепче их отношений, основанных на горячих чувствах и глубоких взаимных обязательствах, быть ничего не может. Зачем спешить? Тем более что они оба так заняты! Какая свадьба! Хорошее дело, конечно, но сейчас не до этого… Анна работала ответственным редактором и тоже пропадала в редакции целыми днями. Об организации пышного торжества думать было некогда.
Андрею – но не Анне.
Уже была середина октября, погода портилась, дел в редакции по-прежнему было выше крыши. Но Анна опять заговорила о свадьбе – Андрей так и не вырвался подать треклятое заявление. Он и дома-то появлялся не раньше десяти вечера, даже на работе Анну видел изредка.
И вот, в конце очередного дождливого, промозглого вечера Анна, угрюмо промолчав, опять напомнила Андрею о так и не поданном заявлении в ЗАГС.
– Если я у тебя только на то время, пока ты здесь работаешь, скажи сразу. Я приму это как данность. Но я должна знать, как мне строить мою жизнь! Мне нужна определенность, Андрей!
Анна не называла его так давно – может, только в первые эпизоды их непростой истории, это его насторожило. Что за новости! Он привык к тому, что Анна рядом, а тут на тебе – она строит «свою» жизнь?!
– А что тут неопределенного? Ты моя любимая жена…
– Я не твоя жена, Андрей! Я – твоя со-жи-тель-ни-ца! И меня это совсем не устраивает!.. Это ненамного лучше домработницы с проживанием.
Анна никогда не повышала голоса, а тут почти закричала на него. На глазах у нее появились слезы, этого Андрей тоже не видел с того момента, когда она рассказывала ему о похищении. На Андрея так и потянуло тяжким, могильным холодом из прежней жизни – а ведь он поклялся, что любимая никогда не будет плакать, ни единого дня – пока они вместе – не будет несчастной. Теперь она стояла посреди их кухни, почти плача крутила в руках какую-то цветастую тряпку… И выглядела такой жалкой и расстроенной… Андрей, как все нормальные мужчины, не переносил женских слез, поэтому ничего не мог сказать, только пытался сдержать какие-то неопределенные звуки в горле.
– Неужели ты не понимаешь, что со мной происходит?! – воскликнула Анна и почти выбежала из кухни.
– Это выходит – мы там, на празднике, так славно постарались? – слыша, как глуповато-растерянно звучит его голос, уточнил Андрей.
– Да уж… Попраздновали, ничего не скажешь.
Анна ласково поводила пальчиком по его слегка взмокшему лбу.
– Ну, в охотку ж было, – согласился Андрей, довольно улыбаясь. – Значит, Ванькой назовем.
– Ва-а-анечкой, – с упреком протянула Анна. – Ваняткой.
– Согласен. Будет хоть с кем в старости коньяку выпить, – опять согласился Андрей и отхлебнул из бокальчика.
Такую новость он без расслабляющего средства не осилил бы.
– А чего раньше-то не сказала? Я б сразу…
– Я не сторонница браков по залету. Мне важно было убедиться…
– Ох, да в чем тут убеждаться! – поднялся с тахты Андрей. – Неужели ты до сих пор во мне не уверена?!
Андрей посадил Анну перед собой, она недовольно захныкала:
– Ой, Андрюшик, осторожно…
Он ослабил хватку и легонько прижал ее к себе.
– А как ты себя вообще чувствуешь?
– Нормально… Мама говорит, папа тоже ничего не замечал чуть ли не полгода.
– А, значит, не я один такой тупой. Это утешает.
– Не прячься за чужой отрицательный опыт!
Они еще немного посидели молча, как бы разговаривая без слов.
– Маме, выходит, ты давно поведала? – задним числом вдруг обиделся Андрей.
– Так то ж мама! Да она и сама б догадалась.
Через некоторое время Анна сообщила, что у них будет дочка. Андрея это не огорчило. Дочка так дочка. Будет такая маленькая девочка с длинными светлыми волосами, русалочка… Что-то больно укололо Андрея в сердце. Русалочка? Он попытался успокоить себя тем, что наполовину, а может, и больше их дочка – обычная земная девочка. Никаких проблем, кроме ослепительной красоты, у нее не будет.
А Ванятку они успеют забацать потом. Русалов мужскаго пола в природе, кажется, не бывает? Поэтому-то светловолосые чаровницы и обольщают земных мужчин.
* * *
Небольшой, но радостной профессиональной победой Андрея стала первая публикация самого юного внештатника «Крестьянки» Сергея Павлючка, ученика девятого класса. Нет, не ошибся в нем Андрей, не ошибся! История, попавшаяся в цепкие ручонки Павлючка, была, вероятно, достаточно обычной, но с помощью газеты встряхнула успокоившийся было город.
