Брайан Ламли - Возвращение Титуса Кроу
Когда я прочитал это имя, обрывки видений хаотически замелькали передо мной. Но по крайней мере теперь я знал, что жуткие сцены, которые я видел перед пробуждением — не сны, не порождения воспаленного воображения, а воспоминания реального прошлого — воспоминания человека, который был членом фонда Уилмарта. Мои взгляд снова обратился к вазе с цветами — к ней был прислонен забавный камень в форме звезды, очень похожий на ископаемую морскую звезду из силурийских коралловых отложений. Вид его успокоил меня, сердце перестало бешенно колотиться в груди.
И вдруг я вспомнил. Я вспомнил все! Тут же мои губы непроизвольно произнесли имя.
— Кроу! — закричал я. — Титус Кроу! Где вы?
Его имя и мой вопрос эхом разнеслись по палате и повисли в воздухе.
Действительно, где?..
Видимо после этого я уснул, потому что открыв глаза в следующий раз, я обнаружил, что наступила ночь, или, скорее, поздний вечер. Тени в комнате стали гораздо длиннее, и за окнами повисли клочья серого тумана. Кондиционер на противоположной стене наполнял комнату свежим воздухом. Приятная прохлада взбодрила меня. Несомненно, я находился не в Лондоне — это было очевидно. Кроме того, я почему-то решил, что Писли недалеко и поэтому я защищен от… них!
От чудовищ, обитающих подземелий, и всех других тварей мифов Ктулху. Мысль об этих созданиях заставила меня содрогнуться, затем я попытался не думать о них.
В первую очередь мне нужно было подумать о себе.
Теперь я чувствовал себя гораздо лучше. Боль значительно ослабла, а освобожденные от повязок шея и голова позволили мне осмотреть больничную палату. Над постелью на стене я увидел кнопку. Под ней красовалось слово — «Звонок». Интересно, как бы я смог им воспользоваться, даже если бы и захотел, ведь мои руки были в гипсе? Впрочем, мне не хотелось никого видеть…
На этот раз я чувствовал себя полностью проснувшимся и, кажется, был в состоянии все обдумать. А тем для размышлений у меня оказалось предостаточно. Я несколько раз обвел глазами комнату, убедившись, что действительно нахожусь в больнице, скорее всего, в частной — если судить по безупречной отделке помещения и чистоте. Затем я занялся более серьезным делом — стал копаться в памяти, пытаясь понять, какое же происшествие привело меня сюда. Я старался выстроить воспоминания в более или менее упорядоченную последовательность…
Память услужливо подсовывала мне разнообразные обрывки кошмаров, свидетелем которых я стал в прошлом. Многое казалось невероятным до такой степени, что любой «счастливчик», убежденный в реальности происшедшего, считался бы жутко доверчивым простаком. Тем не менее, сам-то я верил, да и безумцем себя не считал…
Нет, я ощущал себя вполне здоровым — и физически, и психически.
Меня переполняло приятное чувство безопасности…
Но вот что же произошло с Титусом Кроу?
В последний раз я видел его в Блаун Хаусе, в загородном доме на Леонард-Уок Хиз. В тот день, 4 октября 1989 года, дух воздушных стихий Итаква напал на нас. Мы оказались в доме, как в ловушке. Нас ждала верная смерть — дом Титуса Кроу рушился на глазах! В конце концов нам осталось лишь доверить свою судьбу «волшебным» часам. Этот древний механизм, похожий на гроб, когда-то принадлежало моему отцу, и по этой причине Титус Кроу называл его: «Часы де Мариньи».
Но «часы» ли это были?
Нет. Вовсе не часы, а некое устройство, пришедшее из доисторических времен, когда на Земле правила магия — механизм-игрушка самих Старших Богов!
В далеком прошлом, эти «часы» принадлежали йогу Хиамалди, другу несчастного мистика из Каролины Харлея Уоррена. Хиамалди, вместе с Уорреном, был членом группы психо-феноменолистов в Бостоне в 1916-18 годах. Хиамалли клялся, что он — единственным из людей, кто побывал в Ян-Хо, среди руин древнего Ленга. Он привез много странных предметов из заброшенного и враждебного людям некрополя. По неизвестным причинам йог подарил часы моему отцу, хотя я не припомню, чтобы видел эту вещь в детстве, до того как меня привезли из Америки. Могу только предположить, что отец хранил их в своем убежище в Нью-Орлеане. Это место, всегда привлекало меня, но моя бедная мать старалась держать меня от него подальше. После смерти отца часы были проданы вместе с другими необычными вещами одному французскому коллекционеру. Титус Кроу не смог определить, каким образом эта вещь много лет спустя оказалась на аукционе старинной мебели в Англии. Ему даже не удалось отыскать следы предыдущего французского владельца. Казалось этот человек исчез с лица земли!
Я вспомнил еще об интересном случае, который произошел с одним мистиком из Восточной Индии, Свами Чандрапутрой (кажется так он называл себя) «исчезнувшим» при странных обстоятельствах, как-то связанных с часами. Утверждать не берусь, поскольку я тогда уже жил отдельно от отца, но Кроу знал эту исторю — ведь он изучал все непонятные события, связанные с этим древним предметом. Однако мой друг был не в состоянии определить, где, когда, кто и зачем создал этот зловещий механизм. Было ясно только, что беспорядочно двигающиеся стрелки «часов» перемещались совершенно не в лад с любой земной хронологической системой, а хаотическое тиканье загадочного механизма могло довести до безумия любого.
Титуса Кроу, однако, пленяли бесполезность и непостижимая тайна происхождения часов. Именно это делало их такими ценными в глазах моего друга. Он потратил много лет тщетно изучая механизм, то бросая это занятие, то снова принимаясь за изыскания. Однажды, будучи гостем профессора Писли в университете Мискатоника, Кроу в одонм из больших старых оккультных томов вдруг увидел такую же любопытную последовательность странных клинописных знаков, что и на циферблате его огромных «часов». Более того, в книге приводился перевод этих иероглифических выражений на латынь!
Получив ключ к расшифровке надписей, мой друг вернулся в Лондон, где вновь принялся за работу. Теперь он смог открыть многие тайны странного механизма. Он оказался средством перемещения — пространственно-временной машиной, построенной на принципах, совершенно чуждых нашему пониманию. Однако Титус Кроу был не из тех людей, кто отказывается от затеи. Если уж он взялся за что-то, то непременно доведет дело до конца. И со всей настойчивостью истинного ученого он продолжал изучение механизма. Как-то он написал мне о работе над «часами»:
Я нахожусь сейчас в положении неандертальца, изучающего инструкцию по управлению авиалайнером, хотя, наверное инструкция не такая сложная! Ну, может быть я немного преувеличиваю, однако это достаточно трудно, с какой стороны ни посмотри.
