Светлана Людвиг - Наперегонки со смертью
— Если бы случилось, мы бы уже были в курсе. Это скорее предупреждающие действия, — ответила Тори, с интересом разглядывая мельтешение сотрудников жандармерии. — Подожди меня здесь, я пойду спросить, не нужна ли помощь.
— Да чем ты поможешь? — попыталась урезонить подругу Лотти, но та в ответ только раздраженно пожала плечами. Кто знает.
Виктория решительно встала, прихватив с собой трость, с которой никогда не расставалась. Девушка ее возраста смотрелась с таким аксессуаром нелепо, но Тори не смущали подобные предубеждения. Она хранила трость как зеницу ока, не смея оставить даже не секунду.
Уверенным шагом, Виктория прошла через два вагона. Капитана, который командовал операцией, она нашла только в третьем по счету, почти пустом. Вежливо поклонившись, девушка учтиво, но настойчиво осведомилась:
— Что происходит?
— Ничего серьезного, просто проверка, — капитан к любопытной девушке интереса не проявлял, желая освободиться как можно скорее. Но Тори настаивала, а вежливости не позволяла проигнорировать ее.
— Ваши люди просматривают все вагоны. Что-то ищите?
— Кого-то, — сдался капитан.
— Возможно, стоит предупредить пассажиров, и мы поможем вам по мере сил? — предположила Виктория, всегда отличавшаяся активной гражданской позицией. К тому же, лучше побыстрее закончить со всем этим, иначе могут возникнуть проблемы.
— О нет, что вы! — тут же забеспокоился жандарм, словно бы отгораживаясь от девушки руками в шутливом жесте. — Ничего страшного. Просто нам сообщили, что на поезд пробрался один известный фальшивомонетчик. Эта информация может оказаться просто слухами, так что мы не желаем тревожить граждан!
Виктория с недоверием посмотрела на него и откланялась, поняв, что ее помощь принимать не желают. Странно, что так много жандармов отправили на поиски фальшивомонетчика. С другой стороны, возможно, это крупная рыба, нельзя относиться даже к таким, казалось бы, неопасным преступникам с пренебрежением. Они тоже могут нанести обществу непоправимые «раны».
Виктория направилась обратно к Лотти, чтобы та не волновалась. Подруга может многое себе надумать, если ее компаньонка будет отсутствовать слишком долго. Тори подумала об этом с какой-то страной улыбкой, подхватила рукой, в которой держала трость, платье, чтобы не мешалось, и вошла в очередной тамбур. Да там и встала, как вкопанная, не в силах сдвинуться с места.
Мужчина лежал на полу, с трудом напоминая живого человека. Шрамы и ссадины покрывали все его тело, жуткими узорами заползая под частично разорванную одежду. Соломенные волосы паклями прилипали к окровавленному лицу с разбитой губой. Виктории смелости было не занимать, поэтому она без оглядки бросилась перед человек на колени, бегло пытаясь осмотреть его повреждения. Что можно сделать? Стоит позвать врача!
— Помоги, — прохрипел пострадавший, поднимая голову. И Виктория замерла, пронизанная странным чувством: его глаза выразительные и прекрасные, даже когда их обладатель находится в таком ужасном состоянии, словно проникли в ее душу. Они завораживали и одновременно молили о помощи.
— Я позову врача, — решилась девушка, и уже собиралась подняться на ноги, как мужчина схватил ее за руку, привлекая внимание.
— Не надо, меня ищут, — прошептал он, а Виктория невольно огляделась по сторонам. Жандармы на какое-то время притихли, дежуря в вагонах.
— Так ты тот самый фальшивомонетчик? — спросила девушка шепотом, а в ответ в его глазах отразилось такое искренне недоумение, такой ужас, что все сразу стало ясно.
— Нет! — все же прошептал он в ответ испуганно. — Они ищут повод, чтобы меня схватить! Я перешел дорогу одному начальнику, а он решился сжить меня со свету. Помоги мне выбраться, красавица. Умоляю тебя…
Виктория еще раз огляделась, раздумывая. Вытащить человека из поезда на полном ходу, который напичкан внимательными жандармами, не так-то просто. К тому же, неизвестно, далеко ли несчастный сможет уйти в таком состоянии.
— Бежать сможешь?
— Да, еще остались силы, — кивнул он утвердительно. Виктория бы никогда так не сказала по первому взгляду, но сейчас она только и могла, что верить этому человеку на слово.
Его действительно требовалось вытащить отсюда любой ценой, каждая минута могла дорого обойтись. Она многое знала о бесчинствах правительства, жандармов, которые на людях демонстрировали себя благообразными сотрудниками правопорядка. Нежелание жандармов сотрудничать с пассажирами все больше подтверждало слова несчастного. Не ясно, что сделал этот человек, но они поймают его любой ценой. И убьют, если им больше ничего от него не нужно.
Иногда человеческой жестокости не было предела: люди не просто убивали себе подобных, их мучили, избивали, доводили до такого состояния, когда сам уже рад умереть, потому что жить так невозможно.
Виктория отчаянно пыталась придумать план, в то время как мужчина, чувствуя приближающееся спасение, поднялся на ноги. Несмотря на увечья, держался он довольно уверено. Возможно, еще и прорвутся.
— Спрячься здесь, — указала девушка на небольшую нишу, которая могла скрыть человека, если никто не станет присматриваться. — Я дерну за стоп кран и направлю жандармов по ложному следу! Как только они уйдут — беги!
— Хорошо, — кивнул он, убрал волосы от лица, обнажая разбитый лоб и безобразный синяк на скуле. Потом укрылся в предложенном месте, улыбнувшись напоследок.
Виктория всегда отличалась решительностью в своих поступках, ни о чем не жалея. Первым делом девушка сложила трость, спрятав ее в рукав платья, чтобы не мешала, теперь можно преступать к решительным действиям. Схватившись за поручень, она повернула ручку и со всей силы толкнула дверь поезда. Ветер ворвался в помещение со страшной силой, ударяя в лицо так, что становилось трудно дышать. Стук колес стал отчетливее, безумная бесконечная полоса леса пролетала мимо слишком быстро, что любоваться ей. Вот она бешеная нечеловеческая скорость этого механического зверя! Чудесное изобретение человечества, которое несется, подгоняя время.
Виктория, задыхаясь, хватала ртом воздух и жмурила глаза, чтобы не было больно. Волосы в мгновение растрепались, делая прическу неопрятной и безобразной. Подол платья напоминал большое синее крыло диковинной птицы, которая бьется в желании взлететь. И страшно сделать даже шаг, потому что неизвестно, удастся ли тебе удержаться в схватке против этой силы.
Собравшись, Виктория все же отошла от двери, для верности постоянно держась за что-нибудь. В вагон прошмыгнула быстро, чтобы никто не увидел, со всей силы отчаянно дернула за стоп-кран, от усердия чуть не повалившись на пол. А потом, не успев вздохнуть, выскочила обратно к этой страшной открытой дыре во время, упала и закричала, почти не притворяясь. Сердце колотилось с бешеной скоростью: только бы пронесло. А ветер еще бил ее по лицу, пока они останавливались, словно наказывая за безрассудный поступок.
