Роберт Стайн - Легенда Дремучего леса
Синий морской лев!
– Это же тот самый! Синий морской лев, которого ищет папа! – воскликнул Джастин.
Они с Мариссой не сводили глаз с удивительного существа, не в силах поверить в свою удачу.
– Синий морской лев. Единственный – прошептала Марисса. – Лев из старинной легенды. Уже давно никто не верит, что вообще существует.
«А где же папа? – думал Джастин. – Как он мог пропустить такое?! Ведь он специально приехал в Антарктиду, чтобы разыскать это сказочное существо. А теперь потерялся… Куда же он пропал? А синий морской лев – вот он. Пожалуйста. Смотри – не хочу. Какая досада, что папы здесь нет».
– Как ты думаешь, сможем мы подойти поближе, – спросила Марисса, – к самому краю воды? Я хочу получше его рассмотреть.
Джастин замялся.
– Папа говорил, что это странное существо, – нерешительно протянул он. – Что оно обладает какими-то непонятными магическими способностями. Может быть, лучше не приближаться к нему?
– Но мне хочется рассмотреть его получше, – повторила Марисса.
Она уже собралась спрыгнуть с саней, как вдруг застыла на месте.
Раздался ужасный грохот.
Сначала глухой и раскатистый, он становился все громче и громче.
– Что это? – испуганно прошептала Марисса.
– Может быть, это ревет морской лев? – предположил Джастин. Нет, не похоже.
Грохот повторился. На этот раз совсем близко.
Как будто гром грохотал…
Но не в небе, а под ногами.
А потом послышался страшный треск. Джастин глянул вниз и увидел, что лед раскалывается.
Испуганно вскрикнув, он в мгновение ока оказался в санях.
– Что происходит? – закричала Марисса, прижавшись к брату.
Внизу опять затрещало.
Сани покачнулись и начали валиться набок.
Вокруг стоял оглушительный треск ломающегося льда.
Лед пошел трещинами. Впечатление было такое, как будто раскололась сама земля.
Синий морской лев спокойно сидел на своей сверкающей глыбе посреди синего озера и безмятежно смотрел на испуганных до полусмерти ребят.
Треск усилился.
Собаки скулили не переставая.
Сани здорово тряхнуло. Джастин изо всех сил вцепился в ручку и поглядел вниз.
Льдина, на которой стояли сани, отломилась от ледяного поля. Лед ломался повсюду. Как будто озеро вскрылось и вода хлынула наверх.
Только теперь Джастин сообразил, что это никакое не озеро. Под ними был океан, скованный ледяным панцирем.
– Нас уносит! – закричала Марисса.
Вой собак заглушал треск льда. Вокруг саней плескалась вода. Она поднималась все е и выше. Сильное течение увлекало льдину вперед – в открытый океан.
Большого труда стоило детям удержаться в раскачивающихся санях.
Синий морской лев растворился в синей дали. А они уплывали в неизвестность.
В ледяной океан.
3
– А что было дальше, пап? – спросил я.
– Ну, пожалуйста, расскажи, что случилось потом, – умоляюще протянула Марисса. – Как ты можешь бросить нас с Джастином на дрейфующей льдине посреди океана? Ты должен закончить историю.
Я подтянул край спальника к самому подбородку. Костер снаружи уже догорал. Вокруг стояла такая тишина, что, лежа в палатке, я слышал жужжание насекомых.
Через откинутый полог я выглянул наружу. В лесу было темно. Так темно, что я даже не различал деревьев, виднелась только узкая полоска бурого неба. Луны не было. Ни луны, ни одной звезды.
Зато в палатке горела керосиновая лампа. От ее желтого и мягкого света становилось уютно. Но она совсем не давала тепла.
Папа застегнул верхнюю пуговицу на вороте свитера. Когда мы забрались в палатку после ужина у костра, нам было жарко. Но сейчас палатка отсырела от росы, и внутри стало заметно прохладней.
– На сегодня всё, – заявил папа, почесывая бороду.
– Но нам интересно, что было дальше, – не отставала Марисса. – Пожалуйста, папа, закончи историю.
– Да, – поддержал я сестру, – чем все закончилось? Нас с Мариссой унесло в море. А как мы спаслись? Вероятно, ты пришел нам на помощь?
Папа пожал плечами. В своем пушистом коричневом свитере он был похож на лохматого медведя.
– Не знаю, – сказал он с хитрой улыбкой. – Конец истории я еще не придумал.
Он вздохнул, грузно склонился над своим спальным мешком и принялся его разворачивать. Папа у нас большой. Просто огромный. И живот у него большой. Поэтому ему трудно наклоняться.
– Может, сегодня ночью мне приснится продолжение этой истории, – сказал он. – Со счастливым концом.
Мы с Мариссой чуть не лопнули от досады. Мы ненавидим, когда папа останавливается на середине. На самом-самом интересном. Он всегда прерывает рассказ в том месте, когда нам угрожает страшная опасность. А продолжения приходится ждать иногда по нескольку дней. И все эти дни мы мучаемся: удалось нам спастись или нет?
Папа сел на пол палатки. Громко кряхтя, стянул с себя сапоги и полез в спальный мешок. Это далось ему не без труда. Обычные спальники не рассчитаны на таких больших пап.
– Спокойной ночи. – Марисса зевнула. – Я что-то устала.
Я тоже устал. Сегодня мы весь день шли по лесу. С самого раннего утра. Пробирались сквозь густые заросли и завалы камней.
– Джастин, сделай одолжение, – папа указал пальцем на керосиновую лампу, – потуши свет.
Я потянулся к лампе.
Но рука у меня дрогнула, и лампа упала.
Пламя охватило палатку в считанные секунды.
4
Я завопил дурным голосом, силясь выбраться из спальника.
Папа вскочил первым. В жизни не видел, чтобы он так проворно и быстро двигался. Обычно папа у нас медлительный.
Он подхватил кусок брезента с пола палатки и сбил им пламя со стены.
– Папа… прости меня, – выдавил я.
Мне наконец удалось справиться со спальным мешком.
К счастью, пожар был совсем не таким страшным, как мне показалось с перепугу. Загорелась только одна стена. Должен признаться, у меня излишне богатое воображение. Я сразу представил себе вселенский пожар.
Наверное, я унаследовал это от папы. Иногда мне удается обуздать свою разыгравшуюся фантазию. Но порой я такого навоображаю, что самому жутко становится.
Неожиданно я ощутил, что меня трясет, как в ознобе.
– Простите меня, – промямлил я.
– Мы чуть не сгорели! – закричала Марисса. Ее тоже била мелкая дрожь. – Джастин такой неуклюжий!
Я и не заметил, когда она успела выбраться из спальника и подскочить к выходу из палатки.
Папа покачал головой.
– Ничего страшного. Только дырочку небольшую прожгло, и все. Сейчас я ее залеплю. – Он прикрыл дырку куском брезента.
– Быстро, зараза, горит, – пробормотал я. Папа что-то проворчал себе под нос, но вслух ничего не сказал.
