Антология - Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник)
Кельтские племена Британии и Ирландии наделяли деревья магическими свойствами – а их верхние ветви высоко ценились друидами, воинами и целителями. Каждая буква огамического алфавита обозначала какое-либо растение и несла в себе магические ассоциации. Кельтская символика деревьев необычайно поэтична и нашла широкое отражение в мифах. В своей выдающейся книге «Белая богиня» английский поэт Роберт Грейвс подробно анализирует последовательность и значения всех букв «древесного алфавита». Также он высказывает предположение, что знаменитая валлийская «Битва деревьев» (группа поэтических произведений, собранных в древнем манускрипте «Книга Талиесина») подразумевает стихотворное состязание друидов-сказителей, а не буквальное сражение растений.
Священные деревья и рощи также играют центральную роль в греко-римской мифологии. Дуб издавна почитался как дерево Зевса, и жрецы слышали волю своего бога в шелесте его ветвей. Адонис, бог сменяющихся времен года и новых урожаев, был рожден из ствола миррового дерева. Нимфа Дафна, пытаясь избежать домогательств Аполлона, обратилась в лавр, который стал символом поэтического вдохновения и священным растением в различных женских культах.
Многие ученые полагают, что предшественником Зеленого человека был бог Дионис – он тоже часто изображался в маске, увенчанный листьями плюща и винограда. Это притягательное, но опасное божество считалось покровителем дикой природы, вина, безумия и религиозного экстаза. Помимо этого, в своей ипостаси Океана Дионис являлся богом подземного мира и ассоциировался со смертью и возрождением, – не в последнюю очередь потому, что был, по некоторым легендам, рожден трижды. В первый раз – как сын Зевса и Персефоны (еще во младенчестве растерзанный титанами), затем – как сын Семелы Фивской (из-за ревности Геры, погибшей до рождения ребенка) и, наконец, как сын Зевса, которого тот извлек из чрева Семелы и доносил в собственном бедре.
Различные ученые указывали на параллели между Дионисом и кельтским богом-оленем Кернунносом, супругом лунной богини и хозяином британских и галльских лесов. Он также ассоциировался с подземным миром и круговоротом смертей и рождений. В древности резные головы, символизировавшие этого бога, украшали двери, источники и деревянные сундуки; порой в них делались отверстия для оленьих рогов или лиственных букетов.
Еще одно лесное создание – богиня Артемида, окруженная свитой бессмертных дриад и незамужних девушек. Хотя в позднейшей греческой и римской традиции она изображалась вечной девой, в древности ее представляли Матерью всех существ – не столько девственной, сколько независимой от мужчин. Артемида славилась как великая охотница, а ее дикая, темная сторона внушала страх. Многие рощи считались ее святилищами, и смельчак, преступивший их границы, мог не надеяться уйти безнаказанным. В известной легенде об Актеоне прекрасный юноша, охотившийся в лесу вместе с друзьями, забрел в рощу Артемиды и случайно подсмотрел ее купание. Разгневанная богиня превратила Актеона в оленя, сохранив ему человеческий разум, и несчастного растерзали собственные собаки.
Несмотря на позднейший образ вечной девы, Артемида также считалась богиней деторождения. Беременные женщины обращались к ней под именем Эилейтьи, моля даровать им избавление от болей. В этой своей ипостаси Артемида близка Зеленой женщине – феминному аналогу Зеленого человека. Сохранились ее каменные изображения в виде первобытной женщины, рождающей зеленые побеги. Образ Зеленой женщины распространен куда меньше, чем Зеленого человека, поскольку ее сложнее было включить в христианскую иконографию или викторианское декоративное искусство. Тем не менее, довольно много ее изображений можно найти в ирландских церквях, построенных до XVI века, – там она была известна под именем Шила-на-гиг. Некоторые фигурки сохранились до наших дней, другие были сожжены или разбиты во время обновления церкви в XIX веке. Существовало поверье, что если облизнуть палец и коснуться их, они принесут удачу – как и индийские статуэтки «йони».
Согласно легенде, город Рим также обязан своим появлением лесам. Рея Сильвия (дословно «Рея Лесная») была дочерью царя Альбы-Лонги Нумитора. Ее дядя вероломно захватил трон, а Рею, чтобы избежать появления законных наследников, насильно сделал весталкой. Однако через некоторое время она родила от бога войны Марса сыновей-близнецов – Рема и Ромула. Ложный царь приказал утопить младенцев, но, как это часто бывает в сказках, их просто бросили в лесу. Детей вскормила волчица, а позднее нашел и воспитал пастух. Повзрослев, Ромул помог своему деду отвоевать трон, после чего вернулся в лес, очистил холм и основал там новый город, названный в его честь.
По римским обычаям, лес никому не принадлежал и на его территории не действовали человеческие законы. Это были владения Сильвана – бога священных границ и дикой природы. По мере того, как рос и ширился Рим, власть Сильвана слабела – не только в той области, но и везде, где простиралась Римская империя. Как пишет Роберт Поуг Харрисон в работе «Forests: the Shadow of Civilization»[3], в те времена «леса были буквально повсюду: в Италии, Галлии, Испании, Британии, старом бассейне Средиземного моря. Отделенные друг от друга непроходимыми чащами, родственные и городские общины столетиями сохраняли свои границы и своеобразие. Леса препятствовали завоеваниям, объединению, усреднению. Заключенные в плотное зеленое кольцо, поселения придерживались того строя, который существовал в этих местах испокон веков. Сразу за околицей жили духи и божества, фавны и нимфы, характерные именно для этой общины – и никакой другой. Стремясь объединить свою империю, римляне нашли способ проредить или пересечь прежде неприступный зеленый массив: строя мосты, прокладывая дороги, учреждая новые общественные институты и в целом создавая то, что мы теперь назвали бы сетью телекоммуникаций».
Повсеместная вырубка лесов для застройки и сельскохозяйственного использования даже в древности имела последствия для экологии. По мере того, как леса исчезали один за другим, почва утрачивала свое плодородие. Уже в IV веке до н. э. Платон с горечью писал в «Критие» о голых холмах, которые окружили Афины после того, как городские рощи пустили под топор ради строительства кораблей.
Согласно греко-римской традиции, дриада умирала, когда срубали ее дерево. Такое поверье существовало и в отношении других зеленых духов, населявших леса Европы. В некоторых легендах-предостережениях «маленький народец» жестоко мстил людям, потревожившим их жилища; в других историях фея, лишившаяся дома, начинала тихо чахнуть, пока не угасала совсем. Разумеется, когда она погибала, красота и волшебная душа земли умирали вместе с ней.
