Владимир Аджалов - О Главном. IT-роман
Глава 2
Примерно 30 год нашей эры. Римская провинция Иудея. Иерусалим
Когда пыльная туча ушла, стих ветер и тьма над горой рассеялась, оказалось, что солнце уже склонялось к западу. Усталые, запыленные римские воины терпеливо ждали команды снять оцепление. За этой неровной, сообразно рельефу горы, цепочкой безразличных ко всему происходящему солдат, стояли три группы людей. Все зеваки давно ушли. Остались только самые близкие, те, кто считал своим долгом быть с несчастными до их последней минуты.
Человек, внешний вид которого выдавал в нем чиновника, был явно старшим среди троицы, медленно, в последний раз обходившей место казни. Подтянутый Сотник, вооруженный легким мечом, и высокий плечистый воин с длинным копьем составляли ему компанию.
Сотник был профессиональным военным, он не любил казни, не любил чиновников. Но он знал, что многое в его собственной жизни, и даже сегодняшний отдых его солдат целиком зависят от этого невзрачного человека. Поэтому он подчеркнуто вежливо пропустил чиновника вперед к последнему из трех крестов, дабы тот мог лично удостовериться в смерти третьего распятого. Воин стал слева от креста, лицом к Сотнику. Осмотрев висящее на кресте тело, чиновник негромко сказал что-то Сотнику. Тот дал короткую команду воину и воин, не задумываясь, одной рукой легко и точно вонзил широкое лезвие своего копья в правый бок распятого. Кровь и лимфа истекли из раны, человек на кресте не пошевелился. Он был мертв.
Трое повернулись и направились вниз. Сотник, не глядя, поднял высоко руку и быстро ее опустил. Это его движение мгновенно преобразовалось в звук в командах десятников. Звуковая волна гортанной команды прошла вокруг горы и преобразовалась в волну людскую, спускающуюся с горы, мерно покачивая копьями. Они не собирались охранять мертвых. Вряд ли кто осмелится без соизволения снять казненного на кресте преступника, рискуя занять его место.
Сотник и чиновник сразу отправились для доклада о завершении казни к прокуратору Иудеи Понтию Пилату. Однако они не были первыми с этим известием у Пилата. Их опередил на своей дорогой колеснице другой свидетель казни – Иосиф Аримафейский.
Иосиф – член Совета иудейского (синедриона), был ранее тайным, а отныне стал явным последователем учения казненного Иисуса из Назарета. Иосиф просил Пилата выдать ему тело Иисуса для погребения в недавно приобретенном для себя склепе. Склеп был в саду у подножия горы, на которой состоялась казнь. Приехавший с Иосифом брат покойного по прозвищу Фаддей подтвердил согласие родственников.
Обычно в римской империи распятых преступников оставляли на крестах, и птицы и бродячие собаки довершали начатое палачом. Однако Пилат никогда не отказывал иудеям, если они хотели похоронить казненных по своим законам. Пусть хоронят до заката солнца, при условии, что они клянутся хоронить так, как положено в Иудее хоронить преступника. Тем более Пилат не хотел отказать Иосифу – человеку известному и достойному. Все, что он захотел до принятия решения – это убедиться, что распятый мертв. Прибывший Сотник снял последние сомнения Пилата.
Иосиф спешил обратно к горе. По пути он остановился у дома своего старого знакомого – продавца тканей. Тот был предупрежден заранее и без заминки вынес подготовленный длинный отрез тон ко го полотна для погребального пеленания. Пока Иосиф покупал полотно, один из его слуг побежал с вестью о разрешении погребения к Никодиму, приятелю Иосифа, тоже члену синедриона и тайному почитателю Иисуса.
У креста, где родные и близкие так и продолжали ждать с замиранием сердца решения грозного прокуратора Пилата, Иосиф и Никодим оказались почти одновременно. Слуги Никодима принесли сосуды с благовониями, составом из смирны и алоэ. По Кодексу еврейских Законов, точнее, по Закону о трауре, казненного преступника нельзя было омывать перед погребением. Все, что было разрешено – это умастить благовониями погребальный саван – плащаницу – перед тем, как овить ею тело погребаемого.
Мужчин у креста было много, поэтому раскачать и опустить крест, снять тело и положить его на плащаницу не составило труда. Женщины бережно обернули тело плащаницей. Прошло лишь несколько минут, и скорбная процессия уже была на полпути к гробнице. Все спешили, их подгоняли наступающие сумерки. Нужно было успеть положить тело в гробницу до наступления темноты, наступления великого для каждого иудея праздника пасхи.
Течение времени внутри гробницы как бы остановилось. Даже слабый свет, проникавший из-за огромного камня, закрывавшего гробницу, вроде бы и не изменялся. Там, во внешнем мире, уже прошла шумная праздничная суббота, и начинался новый день, а здесь были безмолвие и покой.
Вдруг в гробнице появился другой свет, он исходил из плащаницы. Свет становился все ярче и ярче. Его испускало само тело, завернутое в плащаницу, вся его поверхность. Яркость этого свечения стала стремительно нарастать.
Неожиданно полотнище вздрогнуло и опало на каменную плоскость последнего земного ложа Иисуса из Назарета. Свет исчез, как исчезло и испускавшее этот свет тело. Лишь легкий дым медленно поднимался от еще теплого полотна, по-прежнему спеленутого, но уже пустого.
Глава 3
Вечер среды и утро четверга. Станция «Северный Полюс»
Это время года здесь называлось «полярный день», солнце висело над горизонтом в течение всех суток. На станции все жили по московскому времени, так было принято. Сейчас закончился официальный рабочий день и наступал вечер.
В обычном распорядке дня зимующих на льдине участников очередной экспедиции «Северный Полюс» сегодня были приятные изменения. Неожиданно для всех, кроме начальника экспедиции, на льдине появился новый человек – гость с «большой земли».
Виктор Ларин, так звали гостя, явился на армейском вертолете не с пустыми руками. Он привез для полярников давно заказанные и ожидаемые ими гостинцы. Помимо писем и прессы, свежих овощей, фруктов и канистры пива для всех, Виктора нагрузили еще и передачами целевыми. С трудом дождавшись окончания рабочего времени, все разбежались по углам, читали письма и шуршали передачами. Гость же беседовал не спеша с Батей. Так, по-семейному, все звали начальника экспедиции.
Батя был на зимовке третий раз и понимал многое. Например, если ракетчики прислали на станцию наблюдателя, значит, опять будут пуски, испытания какой-нибудь ракеты. Но с гостем он деликатно эту тему не обсуждал, а рассказывал ему о правилах поведения на станции. Гость должен был понимать правила игры и следовать им те пару дней, которые он, судя по всему, проведет с полярниками.
