Лорел Гамильтон - Мика
– Я заберу документы. Полечу туда и все сделаю. Ты тут побереги себя и Тамми.
– Спасибо, Анита. Просто не знаю, что бы я... ой, прости, надо бежать – врач пришел.
И он повесил трубку.
Я отдала трубку Натэниелу, и он аккуратно положил ее на место.
– Как оно там? – спросил Мика.
Я пожала плечами:
– Не знаю. И не уверена, что Ларри сам знает.
И я стала выползать из теплого гнездышка, свитого из одеял и тел.
– Куда ты сейчас?
– Мне надо купить билет и найти документы.
– Ты собираешься куда-то лететь, на самолете, одна? – спросил Мика.
Он сел, подобрав колени к груди и обхватив их руками. Я посмотрела на него:
– Ага.
– А когда вернешься?
– Завтра или послезавтра.
– Тогда тебе нужно в самолете хотя бы два места.
Я не сразу поняла, что он хочет сказать. Я поднимаю мертвых и служу законным ликвидатором вампиров – это то, что полиции точно известно. Еще я – федеральный маршал, поскольку все ликвидаторы вампиров, которые смогли сдать зачет по стрельбе, были милостиво произведены в маршалы, дабы дать им больше власти, а заодно сделать их более управляемыми. Во всяком случае, такова была цель. Да, но к тому же я еще и слуга-человек Жан-Клода, мастера вампиров города Сент-Луиса. Благодаря связям с Жан-Клодом мне достались некоторые способности, одна из них – ardeur. Эта штука превращает секс во что-то вроде еды, и если вовремя не поесть, я заболеваю.
Само по себе это не так плохо, но получалось, что я могу нанести вред любому, с кем я метафизически связана, и не просто вред нанести, а буквально высосать из него жизнь. Или же ardeur вдруг сам случайно выбирал, от кого он будет питаться, то есть просыпался и выбирал жертву. Причем моего мнения не очень спрашивал. А это противно.
Поэтому я питалась от своих бойфрендов и немногих друзей. Нельзя все время питаться от одного и того же человека, потому что можно его случайно залюбить до смерти. Жан-Клод имел этот ardeur и вынужден был кормить его уже веками, но у меня была чуть иная форма, или же я еще не научилась его как следует контролировать. Я над этим работала, но еще не слишком многого достигла, и нехорошо было бы вдруг потерять контроль в самолете, полном незнакомых людей. Или в машине, полной фэбээровцев.
– И что же мне делать? – спросила я. – Взять с собой бой-френда на федеральное расследование – не получится.
– Ты едешь не как федеральный маршал вообще-то, – заметил Мика. – Если им нужны твои умения аниматора, то скажи, что я – твой ассистент. Пусть проверят.
– А почему ты? – спросил Натэниел.
Он лег на подушки, и простыня едва прикрывала его наготу.
– Потому что она от тебя последнего кормилась, – пояснил Мика и подвинулся, чтобы положить руку на его плечо. – А я чаще могу ее кормить без риска заболеть или упасть в обморок от слабости.
– Ага, потому что ты – Нимир-Радж, а я просто себе леопард-оборотень, – несколько мрачновато сказал Натэниел, а потом вздохнул. – Вообще-то не хочу создавать трудностей, но я никогда еще не оставался здесь один, чтобы вас обоих не было.
Мы с Микой переглянулись, и это был один из моментов полного взаимопонимания. Мы все вместе жили уже полгода, но Мика и Натэниел въехали одновременно, и я никогда не встречалась ни с кем из них поодиночке – ну, всерьез. То есть я выходила с кем-нибудь одним из них, и секс тоже не всегда бывал групповым действием, но спали всегда так.
И у меня, и у Мики была совершенно определенная потребность в личном времени, возможности побыть в одиночестве, а вот у Натэниела ее не было. Он не очень любил оставаться один.
– Хочешь пожить у Жан-Клода, пока нас не будет? – спросила я.
– А он меня захочет принять без вас? – задал встречный вопрос Натэниел.
Я понимала, о чем он, но...
– Жан-Клод к тебе хорошо относится.
– Он не будет против, – сказал Мика, – а уж Ашер точно против не будет.
Что-то в его голосе заставило меня поднять на него взгляд. Ашер был заместителем Жан-Клода. Они были когда-то друзьями, врагами, любовниками и опять врагами и лет тридцать подряд были счастливы с одной женщиной – короткий период счастья в столетиях горя.
– А почему ты решил сформулировать именно так? – спросила я.
– Ашер любит мужчин больше, чем Жан-Клод.
Я нахмурилась:
– Ты хочешь сказать, что он подъезжал к тебе или к Натэниелу?
Мика рассмеялся:
– Нет, с нами Ашер всегда очень, очень осторожно себя ведет. Учитывая, что мы оба не раз бывали голыми в постели с Ашером, Жан-Клодом и тобой, я бы сказал, что Ашер – совершеннейший джентльмен.
– Так к чему комментарий, что Ашер любит мужчин больше, чем Жан-Клод?
– К тому, как смотрит Ашер на Натэниела, когда ты не видишь.
Я посмотрела на второго мужчину в моей постели. Ему явно было очень уютно полуголым под простыней.
– Ашер тебя беспокоит?
Он покачал головой:
– Нет.
– А ты замечал, что он на тебя смотрит так, как Мика сейчас сказал?
– Да, – ответил Натэниел с совершенно спокойным лицом.
– И это тебя не беспокоит?
Он улыбнулся:
– Анита, я стриптизер. На меня много народу так смотрит.
– Но с этим народом ты не спишь голый в одной кровати.
– И с Ашером я тоже голый не сплю. Он берет у меня кровь, чтобы потом тебя трахать. Можно считать, что это тоже чувственно, но в основе чувства – не секс, а кровь.
Я поморщилась, пытаясь мысленно разобраться в той путанице, которой стала моя личная жизнь.
– Но Мика намекает, что Ашер в тебе видит не только еду.
– Я не намекаю, – возразил Мика. – Я утверждаю, что, если бы Ашер не боялся, что вы с Жан-Клодом рассердитесь, он бы уже предложил Натэниелу более чем дружбу.
Я перевела взгляд с одного на другого.
– Нет, правда?
Они кивнули в унисон, будто отрепетировали движение.
– И вы оба это знали?
Они снова кивнули.
– А почему мне не сказали?
– Потому что всегда присутствовали ты или я, чтобы Натэниела защитить. А сейчас нас не будет, – объяснил Мика.
Я вздохнула.
– Да все будет в порядке, – сказал Натэниел. – Если уж я буду тревожиться насчет своей добродетели, то лягу в одну койку с Джейсоном.
И он улыбнулся еще шире.
– А что смешного? – спросила я, несколько злясь, потому что вся эта линия "Ашеру-нравится-Натэниел" ускользнула от моего внимания. Иногда до меня доходит медленно, а иногда я чувствую, что мужчин в моей жизни мне вообще не понять.
– Выражение твоего лица – озабоченное и такое удивленное.
Натэниел вскочил на кровати, сбросив простыню. Пополз ко мне, нагой и красивый. Я как раз сидела на краю кровати, и отодвинуться мне было некуда, но он так быстро оказался рядом, что я подалась назад и в результате с кровати свалилась. Так и осталась сидеть голой на полу, решая, осталось ли у меня в этой позе достаточно достоинства, чтобы заботиться о его сохранении.
