KnigaRead.com/

Шон Хатсон - Жертвы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Шон Хатсон, "Жертвы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мэлоун написал на доске заглавными печатными буквами одно слово:

ЖЕРТВЫ

Вступление

Гроб был завален цветами; букеты, венки и столько прочих цветочных подношений, сколько могло поместиться на крышке. Ребенок наблюдал за тем, как четверо мужчин в черных пиджаках осторожно подняли гроб с катафалка и направились к могиле, зиявшей, словно широко открытый рот, готовый проглотить все, что будет предложено.

А вокруг на деревьях заливались птицы. Их ничуть не смущали рыдания и возгласы боли, время от времени взмывавшие над кучкой людей, сгрудившихся у могилы.

Над ворохом цветов с жужжанием вились пчелы. Одна из них уселась на венок из красных гвоздик.

Ребенок то поднимал голову вверх, то озирался по сторонам, разглядывая лица собравшихся, заплаканные и посеревшие.

Когда гроб ставили на землю, один из букетов соскользнул с крышки и упал в открытую могилу. Малыш, проводив взглядом исчезнувший в черной утробе букет, хотел было подойти поближе, посмотреть, насколько глубока была яма, но чья-то рука удержала его, обняв за плечи.

Полились заученные слова священника, и гроб стал медленно опускаться в яму. Ребенок не сводил глаз со священнослужителя, будто изучая его лицо: тяжелые челюсти, пухлые губы, забрызганные слюной, которую тот вытирал через каждые две-три фразы.

В звуках рыданий слышалось крещендо по мере того, как из могилы вытягивали ремни, поддерживавшие гроб. Земное чрево приняло наконец долгожданную добычу. И снова ребенку захотелось броситься и заглянуть в яму, увидеть гроб. Разглядеть сквозь деревянную крышку покоившееся внутри него тело.

Священник закончил свою речь и жестом пригласил первую группу оплакивавших подойти ближе. Произошло движение, и малыш оказался впереди. Рядом с могилой.

Рука так и не отпускала его плеча, но теперь, когда он смотрел на гроб в глубине, казалось, все вокруг перестало существовать. Только могила и гроб. И ничего больше.

Ребенок стоял, словно загипнотизированный, переводя взгляд с медной таблички с именем на шесть болтов, которыми была привинчена крышка гроба. Неожиданно в полированном дереве он увидел собственное отражение, и на какой-то миг ему показалось, что это он лежит в мрачной яме.

Ребенок пытался представить, как он всматривается в лица, склонившиеся над могилой. Попытался представить себя, лежащим в окружении холодной шелковой обивки гроба, как в каком-то коконе, который, правда, никогда не лопнет, дав новую жизнь. Эта упаковка предназначалась для медленного распада тела, а не для его обновления.

Интересно, подумалось ребенку, как это — быть мертвым? Никогда не слышать птиц, продолжавших щебетать как ни в чем не бывало, не видеть насекомых, кружившихся над цветами вокруг могилы?

Но вот о крышку гроба ударилась горсть земли, и ребенок поднял глаза на священника, бросившего ее. Стряхивая с ладони грязь, тот отошел от могилы.

За священником последовали и остальные, все новые и новые горсти земли сыпались в могилу, тогда и ребенок взял немного земли. Заметив, что медная табличка скрылась под слоем грязи, ребенок, наконец, разжал ручонку и прислушался, как кусочки земли забарабанили по полированной поверхности.

Потом чьи-то руки ласково попытались увести его от ямы, но малыш не в силах был сдвинуться с места. Ему хотелось стоять и смотреть, хотелось спуститься в яму и досконально все разглядеть. Хотелось лечь плашмя на гроб и глазеть оттуда на искаженные болью лица.

Те же руки потянули его настойчивее, и ребенок, словно очнувшись, вдруг услышал приглушенные рыдания.

Причитания и стоны слились в хор, зазвучали громче, но ребенка они не трогали. То была музыка смерти.

Мелодия казалась ребенку успокаивающей.

Он оглянулся на еще не засыпанную могилу.

Удивленный.

Часть первая

Лучше убить дитя в колыбели, чем затаить неудовлетворенную страсть.

Вильям Блейк

Он не жертва,

Это видно по его лицу.

Кисc

Глава 1

Он знал, что девочка находится где-то в доме.

Он знал об этом с той минуты, как она исчезла два дня назад.

Знал, что ее поместили в эту развалюху — свидетельство больного воображения архитектора, который строил этот дом и которого давно уже не было в живых.

Все это он знал, но до сих пор так и не смог набраться мужества, чтобы войти в дом и найти дочь.

Он ненавидел себя: даже не попытаться вернуть своего ребенка!

Но это отвращение к себе все время подавлялось чувством страха.

Он боялся проникнуть в дом и обыскать все его пыльные комнаты и глухие коридоры.

Но сейчас у него не было выбора, и, нерешительно войдя в прихожую с высоким потолком, он почувствовал, как напряглись мышцы живота, сплетясь в упругий клубок, отчего стало трудно дышать. Он осторожно ступал по половицам, и шаги его приглушал слой пахучей плесени, покрывавшей доски. Достигнув лестницы, остановился и положил руку на перила. Ощутив под рукой холодную слизь, быстро отдернул руку и принялся тереть ее о брюки, стараясь очистить от ядовитой влаги. Поднял голову и вгляделся в темноту, почти скрывавшую лестничную площадку. Затем начал медленно подниматься по ступеням.

Под его тяжестью ступени протестующе заскрипели, и он на мгновение остановился, напрягая зрение и слух, стараясь не пропустить ни малейшего шороха. Но все было тихо. Он снова зашагал вверх.

От фонаря, болтавшегося на поясе, вовсе не было проку: лампочка разбилась уже в первые минуты. Единственное, на что он теперь мог сгодиться, — послужить орудием самозащиты в случае необходимости. От этой мысли на лбу у него выступили капельки пота.

Достав из кармана джинсов зажигалку и подняв ее слабо мерцающее пламя над головой, он постоял на лестничной площадке. Тусклое пятно света, образовавшееся вокруг него, не могло рассеять темноты, пришлось карабкаться, держась одной рукой за прогнившие перила.

Прямо перед ним оказались три двери.

Он направился к первой из них и дрожащей рукой нащупал ручку. Подергал ее, но тщетно: осклизлый латунный шар лишь прокручивался в его ладони.

Стиснув зубы, он изо всех сил надавил плечом на массивную дверь.

Дверь подалась; давно не смазывавшиеся петли так жалобно заскрипели, что ему показалось, будто скулит раненая собака.

Замерев в нерешительности на пороге, он снова щелкнул зажигалкой, силясь различить в темноте хоть какие-нибудь очертания.

Комната была пуста, не считая какой-то старой рухляди. Он отступил на лестничную площадку.

Где-то впереди раздался тихий, почти беззвучный вздох. Как шелест.

Он уставился в темноту, стараясь определить, откуда донесся звук. Отстегнув от пояса тяжелый фонарь и выставив его перед собой как дубинку, он двинулся дальше по коридору.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*