Сара Шепард - Милые обманщицы
Элисон повернула голову в сторону улицы.
– Чур меня, – прошептала она.
– Чур, – вслед за ней быстро произнесли Спенсер, Эмили и Ария.
Ханна нахмурилась:
– Черт.
Эту игру Эли позаимствовала у своего брата, Джейсона, который учился в выпускном классе школы Роузвуда. Джейсон и его приятели играли в нее на вечеринках, когда снимали девчонок. Тот, кто последним произносил «чур меня», должен был всю ночь развлекать самую страшную девицу, в то время как его друзьям доставались ее красавицы подруги. Короче, опоздавшего признавали таким же убогим и малопривлекательным. По версии Эли, клеймо «чур меня» ставили лузерам и прочим отстойным персонажам.
На этот раз «чур меня» предназначалось Моне Вондервол – зануде, которая жила на той же улице и все пыталась подружиться со Спенсер и Элисон, – и ее шизанутым подружкам, Чесси Бледсоу и Фи Темплтон. Чесси прославилась тем, что взломала школьную компьютерную систему, а потом посоветовала директору, какую защиту лучше поставить, а Фи Темплтон не расставалась со своей игрушкой йо-йо[4] – пожалуй, этим все сказано. И вот теперь эта троица уставилась на девочек, остановившись посреди тихой загородной дороги. Мона сидела на своем скутере «Рейзор», Чесси – на черном горном велосипеде, а Фи передвигалась пешком – разумеется, с йо-йо.
– Не хотите пойти с нами посмотреть «Фактор страха»? – крикнула Мона.
– Извини, – притворно улыбнулась Элисон. – Мы вроде как заняты.
Чесси нахмурилась:
– Разве вам не интересно посмотреть, как они едят жуков?
– Фу, гадость какая! – шепнула Спенсер Арии, которая, притворившись мартышкой, сняла невидимую вошь с головы Ханны и начала ее смаковать.
– Да, жаль, что мы не сможем посмотреть. – Элисон склонила голову набок. – Просто мы давно запланировали эту ночевку. Но может, в другой раз?
Мона бросила тоскливый взгляд на обочину.
– Ладно.
– Пока. – Элисон отвернулась, закатывая глаза, и подруги последовали ее примеру.
Они прошли через заднюю калитку во двор дома Спенсер. Слева от них остался задний двор дома Элисон, где ее родители строили огромную, на двадцать мест, беседку для своих роскошных пикников.
– Слава богу, рабочие свалили, – сказала Эли, покосившись на желтый бульдозер.
Эмили застыла.
– Они что, опять говорили тебе всякие гнусности?
– Полегче, Киллер, – сказала Элисон. Остальные захихикали. Иногда они называли Эмили «Киллером», как личного питбуля Эли. Когда-то Эмили находила это забавным, но в последнее время уже не смеялась вместе со всеми.
Амбар был прямо перед ними. Это был скромный уютный домик с большим окном, откуда открывался вид на огромную и бестолковую ферму родителей Спенсер, где имелась даже собственная ветряная мельница. Здесь, в Роузвуде, этом маленьком пригороде Филадельфии, штат Пенсильвания, жители предпочитали селиться не в типовых макособняках[5], а в фермерских домах из двадцати пяти комнат, с бассейном, выложенным мозаикой, и джакузи на открытом воздухе, как у Спенсер. В Роузвуде пахло сиренью и скошенной травой летом, чистым снегом и дровяными печами зимой. Он утопал в пышных сосновых рощах, которые чередовались с бескрайними полями и простоватыми фермами, где водились самые симпатичные лисы и кролики. Городок славился отменным шопингом, особняками в колониальном стиле, парками, где можно было отмечать дни рождения, выпускные, устраивать праздники по любому поводу и на любой вкус. А уж парни Роузвуда были просто неотразимы в своей пышущей здоровьем красоте, как будто сошли со страниц модного каталога «Аберкромби». В Роузвуде жил цвет Филадельфии. Это была обитель потомственной аристократии, «старых денег» и древних как мир скандалов.
Приближаясь к амбару, девочки услышали доносившееся оттуда хихиканье. Кто-то взвизгнул:
– Я же сказала, прекрати!
– О боже, – застонала Спенсер. – Что она здесь делает?
Заглянув в замочную скважину, Спенсер смогла разглядеть Мелиссу, свою чопорную и лучшую во всем старшую сестру, которая возилась на диване с красавчиком бойфрендом Йеном Томасом. Спенсер пнула дверь ногой, распахивая ее настежь. В амбаре пахло мхом и слегка подгоревшим попкорном. Мелисса резко повернулась.
– Какого чер?.. – вырвалось у нее. Тут она заметила, что Спенсер не одна, и улыбнулась. – О, привет, девчонки.
Девочки уставились на Спенсер. Она постоянно жаловалась на Мелиссу, называя ее злобной стервой; тем сильней они удивились, когда Мелисса оказалась такой милой и приветливой.
Йен встал с дивана, потянулся и с ухмылкой посмотрел на Спенсер.
– Привет.
– Здравствуй, Йен, – откликнулась Спенсер, и ее голос заметно смягчился. – Я не знала, что вы здесь.
– Еще как знала, – игриво улыбнулся Йен. – Ты ведь шпионила за нами.
Мелисса пригладила свои длинные светлые волосы и поправила черную шелковую повязку, не отрывая глаз от сестры.
– Ну, и в чем дело? – с легкой укоризной произнесла она.
– Да нет… просто… я не хотела вам мешать… – промямлила Спенсер. – Но мы хотели устроить здесь ночевку.
Йен шутя шлепнул Спенсер по руке.
– Я тоже не прочь порезвиться с вами, – поддразнил он.
Краска медленно заливала ее шею. С взъерошенными волосами цвета песка, светло-карими глазами с поволокой и совершенно убойным прессом Йен мог вогнать в краску любую девчонку.
– Вау, – нарочито громко произнесла Эли. Все разом повернули к ней головы. – Мелисса, а вы с Йеном здорово смотритесь. Я никогда тебе этого не говорила, но, поверь, всегда так думала. Ты согласна, Спенс?
Спенсер на мгновение прикрыла глаза.
– Хм, – тихо произнесла она.
Мелисса в недоумении уставилась на Эли, потом перевела взгляд на Йена.
– Выйдем, мне надо сказать тебе кое-что.
Йен залпом допил пиво, пока девчонки, разинув рты, смотрели на него. Сами они осмеливались лишь тайком прикасаться к алкоголю из родительских запасов. Йен отставил пустую бутылку и, одарив их прощальной улыбкой, последовал за Мелиссой на улицу.
– Adieu,[6] юные леди. – Он подмигнул им, закрывая за собой дверь.
Элисон удовлетворенно потерла руки.
– Ну, вот, еще одна проблема решена великой Эли Д. Теперь-то ты скажешь мне спасибо, Спенс?
Спенсер не ответила. Она пристально смотрела в окно, увлеченно что-то разглядывая. Жуки-светлячки уже посверкивали на фоне багряного неба.
Ханна подошла к брошенной миске с попкорном и зачерпнула горсть.
– Йен такой классный. Даже круче Шона. – Шон Эккард, один из самых популярных парней в их классе, давно был объектом романтических фантазий Ханны.
