Г. Зотов - Апокалипсис Welcome: Страшный Суд 3D
– Всеееееееееее… тепеееееееееееерь… всеееееееееееее…
Теплота сменилась резким, пронизывающим крылья холодным ветром.
Он проснулся так же внезапно, как и заснул.
Иезекиль вскочил словно ошпаренный. Быстро ощупал пояс туники – поднял с пола лезвие. Полез за спину – рука ткнулась в мягкий пух… крылья, кажется, не повреждены.
Рядом протирает слипшиеся глаза Рафаил – очумевший толстяк сидит прямо на полу, положив на колени меч, рыхлое тело колеблется от приступов зевоты.
Молниеносный взгляд вдоль узкого коридора, и Иезекиль облегченно перекрестился: оооо, слава тебе, Господь Всемогущий, воистину слава! Замки на всех трех дверях, обозначенных номерами 1, 2, 3, не тронуты: ни царапинки, чисты и невинны, как детская любовь к мороженому. Главная дверь – на месте; сразу видно – к засовам не прикасались. Тяжелые пластины чистого серебра, скользкие и мокрые от непрерывно льющихся струй святой воды. Поверх – лично скованные архангелом Михаилом цепи, чья сила скреплена замком с печатью апостола Петра. Но все это чистая формальность, мишура попсовая. Секрет неприкосновенности камеры № 1 – совсем в другом. Прямо через порог железной нитью проложена трубочка толщиной едва ли не в человеческий волос, полная субстанции. Она совсем незаметна на первый взгляд, но ее действие весьма ощутимо – в этом-то и состоит подвох.
Те, кто усыпил их обоих неведомым гипнозом, просчитались. Через субстанцию не прорваться даже легиону отборных бесов, включая такого головореза, как демон Агарес, – правая рука Сатаны, герцог Восточного и Западного секторов Ада.
Иезекиль плавно отстегнул рацию под крылом. Сейчас он доложит начальству о беспрецедентной атаке неизвестных сил, поднимет тревогу во всех департаментах, позвонит каждому апостолу. Но сначала хорошо бы лично убедиться: в камере № 1 ничего не случилось.
В прямом смысле ничего.
– Нормально себя чувствуешь? – спросил он Рафаила, помогая ему подняться.
– Угу, – ответил толстяк, протирая осоловевшие глаза крылом.
Иезекиль вложил небесно-голубой ключ в замок – тот лязгнул, распадаясь надвое, цепи упали вниз. Изнутри соседней камеры № 2 слышался рев и топот копыт, пахнуло смрадом зверинца. Существо материлось, с грохотом ломясь в дверь.
«Надо ему еды потом занести», – мелькнуло в голове Иезекиля.
Камера № 1 встретила ангела-стража запахом тухлых яиц и холодной сыростью – стены из иерусалимского кипариса, казалось, дышат святой водой. Потолок глядел на него гипсом с ликами угодников, на нитях свешивались распятия, в углах – душевые отверстия для распыления елея. Эту камеру, говорят, конструировал лично Ной. Плазменный телевизор странно смотрелся в темном пространстве: что-то вроде бриллианта на шее нищей старухи. Едва шагнув за порог с субстанцией, Иезекиль все понял.
Сонный ангел за дверью дернулся, услышав крик ужаса…
Глава I
Пила XXVI (где-то в центре Москвы, в темном переулке)
Дьявол, моргая, вяло смотрел в темноту. Он смог различать предметы уже через пару мгновений – се природные обитатели Ада обладали кошачьим зрением. Напротив него, скрестив по-турецки ноги, сидел человек. Низкорослый, как гном, толстенький и в черной робе заключенного Армагеддона: капюшон надвинут на лицо – наверняка морщинистое. Ничего не видит, а потому боится произнести вслух хотя бы одно слово. Да, время сейчас такое: если утащили тебя куда-то среди ночи – лучше помалкивать.
Хвост Сатаны звучно щелкнул.
– Где я? – вздрогнув, спросил человек.
– Понятия не имею, – отозвался Дьявол. – Я и про себя-то этого не знаю.
Он уже узнал своего соседа, но не подал виду. Так было прикольнее.
В руках толстячка тускло вспыхнул дисплей мобильника.
– Босс! – упавшим голосом произнес «гном». – Неужели это вы?
– Можешь рога пощупать, – зевнул Дьявол. – Убедишься наверняка.
Пиар-директор Сатаны не принял совет во внимание. Вытянув ладонь вверх, он поднял сотовый телефон над головой. Слабое мерцание голубовато-мертвенным оттенком осветило крохотную комнату, больше похожую на коробку. Ее стены покрывал белый больничный кафель, на полу стояла ванна, полная воды, по бокам от нее, как мертвые часовые, – останки двух разбитых унитазов. В воздухе отчаянно соперничали запахи хлорки и жженой резины.
Пиар-директор попытался двинуть ногой, но у него это не получилось: лодыжка онемела, как после парализующего укола. Ощупывая кожу, пальцы ткнулись в железо – в дисплее «моторолы» отразилась цепь.
– Ааааааааааааа! – завизжал пленник, телефон хлопнулся об пол.
– В чем дело? – лениво осведомился Дьявол.
– Нас похитили, босс, – щупая помещение лихорадочным взглядом, залепетал пиар-директор. – И знаете кто? Маньяк, обсмотревшийся сериал ужасов «Пила». Кафель, унитазы, кандалы. Бьюсь об заклад, скоро на стене включится экран и человек в маске скажет – через час комната от пола до потолка заполнится святой водой… если я не решусь отпилить себе ногу!
Выслушав его тираду, Дьявол не изменился в лице (точнее сказать – не изменился в морде), проявляя полнейшее спокойствие. Звякнула цепь, смыкающая железный «браслет» на руке, – он почесал мохнатое ухо.
– И какой в этом смысл? – равнодушно произнес Сатана. – Остаются лишь сутки до начала Страшного Суда на Красной площади. Все улицы буклетами оклеили, кругом щиты с рекламой, телик надрывается. Телезвезд Ураганта и Целкало, плюс кучу других наняли спецконтрактом вести прямой эфир. По ТВ сегодня – телефонная линия «Разговор с Иисусом». Обычные и VIP-грешники со всего света приглашены звонить и задавать вопросы, ангелы установят в Москве мониторы для видеонаблюдения. Отпилишь себе ногу? Так уже через минуту новая вырастет. Новый ремикс «Апокалипсиса» – мертвецы воскресли на Судный день. Убить тебя не-воз-мож-но. Даже засадив крест в миндалины… Поэтому не стоит психовать.
Произнеся этот спич, Дьявол смежил веки: ему хотелось впасть в нирвану.
– Вы как-то подозрительно спокойны, – всем телом трясся пиар-директор. – Меня напрягает ваш буддийский пофигизм. Что тут вообще происходит?
Унитаз умиротворенно булькнул – внутри журчала вода.
– Мне смысла нет волноваться, – пожал плечами князь тьмы. – Я проиграл Армагеддон – финальную битву с армией ангелов и нахожусь в плену в ожидании Страшного Суда. Сучье добро обложило меня со всех сторон иконами, серебром и крестами, по ТВ – интервью с героями Армагеддона, реклама добродетелей и проповеди о грехе употребления безалкогольного пива. И так – каждое утро, с пробуждения. Словно в «День сурка» попал.
