Евгения Грановская - Клиника в роще
Вероника вскрикнула и загородилась руками.
– Проси пощады! – снова прорычал мужчина, глядя Веронике в глаза.
Девушка вытерла с подбородка кровь и покачала головой.
– Нет? – губы атамана расползлись в улыбку, и его острые зубы блеснули в лунном свете. Он повернул голову к всадникам и крикнул: – Алешка, веревку!
Гржебов отвязал от седла веревку, которой обычно стреноживают коней, и швырнул ее атаману.
– Что ты собираешься делать, Багор? – весело поинтересовался он. – Хочешь подвесить ее за ноги?
– Заткнись! – прорычал атаман. Разматывая веревку, присел возле Вероники и потребовал: – Дай руки!
Вероника не шелохнулась.
– Я сказал: руки!
Он схватил ее руки и резко притянул к себе. А потом быстро стянул ей запястья веревкой. Связав Веронику, Багор взял ее на руки, прошел по чавкающей земле и остановился у края болота.
– Последний раз говорю: проси пощады! – глухо пророкотал он.
Вероника молчала.
– Ну, пеняй на себя…
И Багор швырнул Веронику в болото.
– Багор, ты выпустил веревку! – крикнул кто-то из ватаги.
– Она захлебнется, атаман!
Мужчины бросились к болоту, но Ванька Багор, раскинув руки, удержал их.
– Стоять! – рявкнул он.
Вероника изо всех сил билась за жизнь, но спастись было невозможно, и через минуту трясина сомкнулась у нее над головой.
Атаман повернулся к приятелям и устало сказал:
– Айда в лагерь.
Мужчины сели на коней.
Домой возвращались в угрюмом молчании. Время от времени спутники атамана бросали на него косые взгляды, но ничего не говорили.
Вдруг Алешка Гржебов вскинул голову и настороженно вгляделся в темноту.
– Багор, что это там?
Лошади вдруг заржали и остановились как вкопанные.
– Кони что-то почуяли, – сказал взволнованным голосом чернобородый казак Бугаев.
Лошади задрожали и с нервным храпом стали топтаться на месте.
– Они напуганы! Атаман, чего молчишь? Что там белеет между деревьями? Никак маньчжуры?!
Гржебов взглянул на оцепеневшего атамана и глухо проговорил:
– Багор, мне это не нравится!
– Цыц, Алешка! И вы все цыц! – Багор угрюмо сплюнул через плечо. – Нету там никого!
– Ребяты, гля, да ведь там баба! – заорал вдруг казак по кличке Крот.
И точно – впереди белел женский силуэт. И не просто белел, а стремительно приближался.
Кони внезапно повернулись и порысили в сторону болота.
– Коней держи! – крикнул кто-то.
Засвистели плети и нагайки. Однако удержать коней казаки не смогли – те, дрожа и храпя, продолжали набирать скорость.
– Лошади несут! – крикнул Крот.
– Ребяты, сигай с коней! – завопил Бугаев.
Казаки принялись на полном ходу выпрыгивать из седел. Кто-то из них вскрикнул, сломав ногу. У кого-то хрустнула свернутая шея. Ванька Багор тоже попытался выпрыгнуть из седла, но не смог перекинуть ногу через круп скачущей лошади. Он дернул что есть мочи, но нога осталась в стремени – ее опутала веревка.
– Атаман! – услышал он позади крик Алешки Гржебова.
А в следующее мгновение конь Ваньки Багра взвился в воздух и… упал в болото. Бездна разошлась под копытами, и Багор вместе с лошадью стремительно пошли на дно. Зловоние трясины ударило атаману в нос. Он что есть мочи оттолкнулся от коня ногами, извернулся и попытался ухватиться за нижнюю ветку черной, полусгнившей ели. Ветка была крепкая. Она должна выдержать. Нужно только постараться… Вот так… Еще чуть-чуть… еще…
Багор вцепился озябшими пальцами в ветку, сплюнул болотную грязь и заорал:
– Алешка! Алешка, помоги мне!
Но никто не спешил атаману на помощь. «Ничего, – подумал Багор. – Справлюсь сам. Осталось совсем немного».
Он, держась за ветку, подтягивал свое тело к берегу. Багор снова и снова напрягал мышцы. Трясина нехотя выпускала атамана из своих ледяных, вязких объятий. И он уже уверовал в спасение, как вдруг что-то сжало атаману левое предплечье и потянуло назад, в топь. Багор обернулся. Сердце его едва не разорвалось от ужаса – в руку ему впились длинные белые пальцы.
Багор почувствовал, как зловонное, гнилостное дыхание охолодило ему щеку.
– Атаман… – прохрипел кто-то. – Атаман…
Ванька Багор дернулся, потом еще раз… Но все было бесполезно. Тогда он попытался взглянуть в лицо своему противнику. И почти не удивился, увидев рядом Веронику. Девушка распухла, словно она пролежала в воде несколько дней. Из ее рта вырывалось хриплое дыхание, мокрые волосы спутались и висели клочковатыми прядями, а в выкатившихся из орбит глазах застыло торжество.
– Атаман…
Завопив от ужаса, Багор забился, стараясь вырваться, но руки девушки цепко схватили атамана за плечи и быстро потащили на дно.
Когда Алешка Гржебов подбежал к кромке болота, голова атамана уже скрылась под водой. Но вторая голова – распухшая, почти бесформенная, еще успела мелькнуть над поверхностью и взглянуть Алешке в глаза. И от этого взгляда, полного презрения и ненависти, Гржебова пробрал мороз. Страшные синие губы утопленницы прошептали одно-единственное слово: «Отомщу».
Гржебов оцепенел. Его длинные, цвета вороного крыла, волосы стали полностью седыми. За одну минуту из пышущего здоровьем тридцатилетнего мужчины Алешка Гржебов превратился в дряхлого старика.
Глава 1
Дубовая роща
1
– …На территории клиники для персонала предусмотрены небольшие, но отличные дома коттеджного типа, – сказал профессор Черневицкий. – Думаю, вам и вашему мужу понравится. Теперь вы можете задавать вопросы.
Заведующий клиникой Игорь Константинович Черневицкий был высок, худощав, седовлас и опрятен. Он был в темно-сером костюме и белой шелковой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой. Лицо заведующего украшали черные усики и бородка клинышком.
Его собеседницей была девушка среднего роста, с каштановыми волосами, с правильными, но не слишком выразительными чертами лица. Звали ее Вера Арнгольц.
Кроме них в кабинете присутствовал еще один человек – очень хорошо одетая и очень ухоженная дама лет пятидесяти со спокойным, немного высокомерным лицом. Серые, стального оттенка глаза Аллы Львовны Сташевской смотрели остро и дерзко, выдавая в ней женщину, привыкшую повелевать, и сверкали так, как способны сверкать только драгоценные камни. Деловой костюм дамы был небросок, но понимающий в этом толк человек мигом бы сообразил, что стоит он никак не меньше бриллиантовой булавки на вороте ее шелковой синей кофточки.
Девушка взглянула на заведующего и деловито осведомилась:
– Какого рода работа мне предстоит в первые недели?
– Первый месяц будет скорее ознакомительным, – ответил Игорь Константинович. – Хотя… я не совсем правильно выразился. Вы будете практикующим врачом, но работать станете под руководством опытного наставника. Кроме того, вы не сможете принимать участие в исследовательской работе клиники.
