Роберт Джонсон - МЫ: Глубинные аспекты романтической любви
Романтическая любовь - не просто форма любви, а целая психологическая совокупность убеждений, идеалов, установок и ожиданий. Таким образом, часто у нас в бессознательном существуют совершенно противоположные идеи, определяющие наше поведение и наши реакции задолго до того, как мы начинаем их осознавать. Тогда автоматически возникает предположение о том, что представляет для нас другой человек, что нам следует чувствовать, а на что "не обращать внимания".
Романтическая любовь не означает "любить", она означает быть "влюбленным". Это совершенно особый психологический феномен. "Влюбляясь", мы верим в то, что нашли конечный смысл жизни, открывающийся нам в существовании другого человека. Найдя свою недостающую часть, мы ощущаем целостность и полноту. Кажется, что жизнь стала наполненной сверхчеловеческой энергией, поднимающей нас в недосягаемые выси над обычным земным существованием. Такая недосягаемость является для нас верным признаком "истинной любви". Психологическая целостность включает в себя бессознательное требование, чтобы наш возлюбленный (или супруг) обязательно и постоянно вызывал у нас эту интенсивность чувств и восторг.
С типичной для западного человека уверенностью в собственной правоте мы полагаем, что наилучшие отношения между мужчиной и женщиной должны соответствовать отношениям "романтической любви". По сравнению с романтической любовью другие отношения кажутся нам слишком холодными и малозначащими. Но если мы, люди западной культуры, будем честными по отношению к самим себе, то признаем, что наша романтическая любовь протекает не так хорошо и гладко, как хотелось бы.
Несмотря на ощущение полного восторга, который мы испытываем в период "влюбленности", очень много времени приходится проводить в состоянии глубокого одиночества, уединенности и фрустрации, связанной с неспособностью к истинным и долговременным любовным отношениям. Обычно мы порицаем других за собственные недостатки, как правило, не осознавая того, что, наверное, именно нам самим следует изменить свои бессознательные установки, то есть ожидания и требования, которые мы связываем с окружающими нас людьми и отношениями с ними.
В этом заключается серьезный недостаток западной психологии. В этом же главная психологическая проблема западной культуры. Карл Густав Юнг говорил, что, обладая способностью увидеть психическую травму одного человека или целого народа, можно найти доступ к их бессознательному. Иными словами, излечивая психические травмы, мы приходим к осознанию самих себя. Если мы действительно предпринимаем определенные попытки понять романтическую любовь, она становится путем, который ведет нас к бессознательному. Если люди западной культуры освободятся от того, чтобы автоматически следовать своим бессознательным установкам и ожиданиям, они по-новому осознают не только свои отношения с окружающими, но и самих себя.
Романтическая любовь играла важную роль в истории многих народов. Мы можем найти свидетельства ее существования в Древней Греции, Римской империи, древней Персии и феодальной Японии. Однако наше современное западное общество обладает единственной культурой в своей истории, где романтическая любовь становится массовым явлением. Оно оказалось единственным обществом, в котором любовный роман становится основой брака, любовных отношений и культурного идеала "истинной любви".
Идеал романтической любви возник в западной культуре в средние века. Впервые он появился в легенде о Тристане и Изольде, а затем в любовной лирике и песнях трубадуров. Этот идеал назвали "возвышенной любовью", а его модель заключалась в том, что верный рыцарь поклоняется прекрасной даме, которая в качестве символа абсолютной красоты и совершенства воодушевляет его и вдохновляет на подвиги; эта идеальная любовь дает возможность проявиться благородству, духовности, утонченности и остроумию. В наше время "возвышенная любовь" смешалась с сексуальными отношениями и браком, но мы по-прежнему сохраняем в себе средневековую веру в то, что истинная любовь должна заключаться в восторженном обожании того мужчины или той женщины, которые становятся для нас воплощением совершенства.
Карл Густав Юнг показал, что, если в жизни человека вдруг возникает какое-то значительное психологическое явление, оно обладает огромным бессознательным потенциалом, который повышает уровень его осознания. То же самое справедливо и для культуры. В какой-то момент истории человечества в коллективном бессознательном возникает некая новая возможность. Это может быть новая идея, новая вера, новая ценность или новый взгляд на Вселенную. Это положительный феномен в своем потенциале при условии его интеграции в сознание, но сначала его влияние может оказаться чрезмерным и даже разрушительным.
Романтическая любовь - один из таких потрясающих психологических феноменов, появившихся в истории западной культуры. Она переполняла энергией всю нашу коллективную психику и постоянно изменяла наш взгляд на мир. Западное общество еще не научилось управлять огромной энергией, которую несет в себе романтическая любовь. Мы чаще воспринимаем ее как трагедию и отчуждение, чем как нормальные человеческие отношения. Однако я твердо убежден, что, если мужчина и женщина станут понимать стоящую за романтической любовью психологическую динамику и научатся сознательно ею управлять, они обретут новые возможности в развитии отношений и между собой, и с другими людьми.
Материалом для исследования романтической любви станет легенда о Тристане и Изольде. Ее можно назвать одной из самых трогательных, прекрасных и трагичных историй. Это первая легенда в западной литературе, в которой описана романтическая любовь. Это источник, из которого вышла вся наша романтическая литература, начиная с "Ромео и Джульетты" и заканчивая любовными историями в кинокартинах, демонстрируемых в провинциальных кинотеатрах. С помощью юнгианской психологии мы интерпретируем символику мифа и узнаем все, что должны узнать о первооснове, природе и смысле романтической любви.
Легенда о Тристане и Изольде, так же как и история Парсифаля, - это "мужской миф". Он изображает жизнь юного Тристана, который стал благородным и самоотверженным героем, а затем исполнился неземной страсти к королеве Изольде. Это своеобразный символический гобелен, на котором очень ярко и динамично изображено развитие мужского сознания в процессе борьбы героя за обретение маскулинности, за осознание своей фемининности, за любовь и любимую. В мифе показан мужчина, которого разрывают на части то конфликтующие внутренние силы, то силы примирения; они вызывают ярость в психике мужчины, когда он переживает наслаждение, переполнен романтической страстью и страданиями.
