Виста - Антонина. Фантастическая реальность
Елена
Когда Елене исполнилось 15 лет, она была одна дома. На улице было жарко, лето в самом разгаре, подошла к колодцу напиться воды. Вдруг откуда не возьмись старец. В белой льняной одежде с котомкой на плече и посохом в руке.
– Здравствуй красавица! Напои старца водицей – попросил он.
– Здравствуйте дедушка! Вот, возьмите, пожалуйста – сказала она и подала ковш с водой старцу.
– Вы, наверное, кушать хотите? Я вам сейчас вынесу – произнесла она и быстро побежала в хату. Когда вошла в комнату, на столе лежал маленький кусочек хлеба – это был весь их ужин. Быстро разделив на три равные части хлеб, выбежала на улицу. Старца не было.
– Не дождался – подумала она, и вернулась в хату.
Поздно вечером Мотя вернулась уставшая с работы. Оплата проводилась по трудодням. Всю живность, которую они имели, пришлось сдать в колхоз. Кто не сдавал, раскулачивали. Войдя в хату, Мотя с порога, обращаясь к Лене, произнесла: – С завтрашнего дня ты выходишь на работу, сегодня надо лечь раньше спать.
– Хорошо! Мамочка! – ответила дочь и стала рассказывать о странном старике.
Мотя внимательно выслушала рассказ дочери. Поднялась из-за стола и подошла к сундуку, где хранились все вещи. Она открыла крышку, и вынула небольшой предмет. Подошла к дочери. В руках она держала икону Николая Угодника, которую пришлось спрятать от греха подольше в сундук от людских глаз при Советской власти, чтобы не попасть в немилость и не быть отправленной на Соловки. Кто не хотел отдавать своё хозяйство в колхоз добровольно, всех отправляли на Соловки как врагов Советской власти.
– Ты правильно поступила. Приходил не просто старичок, сам Николай Угодник. Вот посмотри на эту иконку.
Лена взяла в руки маленькую иконку. На неё смотрел старичок, с которым она сегодня разговаривала. Её глаза заблестели, на лице радостная улыбка.
– Да! Это он приходил! Я эту иконку повешу в углу.
– Нельзя!
– Почему?
– Ты знаешь почему.
– Жаль. Почему он пришёл именно к нам?
– Святые просто так не приходят. Пришло твоё время лечить людей и животных. Они приходят, чтобы убедиться, что тебе действительно можно доверить чужие жизни. Это очень большая ответственность. Он тебе в этом будет помогать. Как ты его встретила, напоила и предложила ему еду, так и у тебя всегда будет на толе в самое для тебя тяжёлое время. Теперь иди спать. Завтра у тебя первый тяжёлый рабочий день. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Отправляясь в свою постель под большим впечатлением, ответила дочь.
Она легла в постель, закрыла глаза. Перед ней появился отец, которого так не хватало. Она за ним очень скучала и часто ходила к нему на могилу. Рассказывала ему обо всём. У неё было ощущение, что он всегда рядом с ней и слышит её, только ничего не говорит.
– Здравствуй папа. Как бы я не сопротивлялась тебе, не принимая твои знания и не желая этим заниматься, мне придётся. Приходил к нам Николай Угодник. – Мысленно произнесла она отцу.
– Ты избранная и как бы ты не сопротивлялась этому, ты будешь лечить. Если не захочешь, у тебя будут складываться так обстоятельства, что ты будешь вынуждена этим заниматься. Это тяжёлый труд, но ты должна это принять. – После этих слов лицо Филата исчезло.
– Папа, папа! Не уходи! – Громко произнесла Лена.
Мотя услышала голос дочери, подошла к её кровати. Присела на краешек. Стала гладить рукой по её волосам, приговаривая:
– Успокойся. Не зови отца. Это его последнее наставление. Теперь его душа успокоилась и он ушёл. Твой отец из Древнего рода Жрецов. Ты его единственная наследница. Ты не захотела принять все знания рода, только их малую часть. Знания Рода не утеряны. Родится тот, кто будет тем, кем был твой отец. Для тебя был сегодня очень тяжёлый день. В этот день ты получила посвящение. Теперь твоя жизнь будет отличаться от жизни простых людей, но жить будешь, как и все люди. А теперь спи.
Мотрёна гладила волосы дочери, читая молитву. Лена никогда не слышала слов такой молитвы. Пыталась запомнить слова, но стала куда – то проваливаться. Дыхание её стало ровное. Она крепко уснула.
– Благословляю тебя доченька. Я всегда буду рядом с тобой.
После этих слов, Мотя отправилась к себе, зная по себе, что с этого дня её дочь вошла во взрослую жизнь.
С раннего утра у Елены начались трудовые будни в колхозе. Быстро пролетело время. Наступила зима, а с ней пришли святки. Лена решила узнать, как и все молодые девушки, кто её суженный. С 13 на 14 января, перед тем как ложиться спать, она поставила под кровать миску с водой, на которой выложила мостик из спичек. На кровать повесила полотенце, рядом на стуле положила гребешок. Легла в постель и произнесла:
– Тот, кто проведёт меня через эту реку по мостику, умоет мне лицо, вытрет этим полотенцем и расчешет мои волосы. Тот мой суженный. – Закрыла глаза и больше ни о чём не думая, уснула.
Видит во сне молодого парня. Высокий, стройный, чернявый. В длинной военной шинели. Берёт её за руку и переводит через реку по мосту. Умывает её, вытирает полотенцем и расчёсывает ей волосы.
– Надо – же! Всё приснилось, как загадывала! Но кто он? Я такого не знаю. Не из местных. Видно приезжий. – Проснувшись утром, подумала она.
Через месяц на улице встречает незнакомца, которого она видела во сне. Увидев его, она не могла сдвинуться с места. Её тело словно сковало. Язык занемел, словно после наркоза, не может им пошевелит. Он подошёл к ней и спросил, как её звать. Она смотрела на него своими большими голубыми глазами и не могла ничего сказать, словно онемела. Он подошёл ближе, взял её за руку и, только после этого она поняла, что это не сон, а видит его наяву.
– Как Вас зовут? – повторил свой вопрос.
– Елена – ответила она.
– Меня Фёдор.
Через месяц пришли сваты, позже сыграли скромную свадьбу. Он был родом из Донбасса. Через некоторое время лена узнала, что он видящий. Её и их жизнь он предвидел, так как мог предвидеть прошлое, настоящее и будущее. Фёдор переворачивал сито вверх дном. Ставил на сито раскрытые ножницы, произносил заклинание и мог всё предсказать. О его даре предвидения никто не знал кроме жены.
В селе постепенно налаживалась жизнь. Люди заводили своё хозяйство. Имели птицу и животных. Елена родила ему трёх дочерей, Анна, Нина, Ольга. Когда Анне исполнилось 5 лет, началась Великая Отечественная война. Нина и Оля были совсем маленькие.
Очень трудно приходилось выживать в войну. Елене приходилось искать работу в других сёлах, за несколько километров от своего хутора. Транспорта не было, ходили, пеши на большие расстояния, чтобы поменять вещи на еду. Работы не было. Чтобы не умереть с голоду рвали лебеду и варили суп. Дети после овец поднимали катышки и съедали. Выливали из нор сусликов. Ловили ворон.
И вот однажды проходили цыгане через их хутор. Идёт цыганка по улице мимо дома Елены. Елена сидела перед домом на завалинке, плакала.
– Почему так горько рыдаешь красавица? – Спросила пожилая цыганка.
Лена поделилась своей бедой, что осталась одна. Муж ушёл на войну, она с тремя маленькими детьми и старенькой мамой. Цыганка её выслушала и сказала:
– Мы ходим везде по сёлам и городам, кто-то да подаст милостыню, а ты дома нигде не возьмёшь. У вас почти все, такие как ты. Пусть твоя старшая дочь идёт с нашим табором. Мы её научим просить еду у людей, ей не откажут, она отличается от нас.
Лена заплакала. Ей жалко отдавать, свою доченьку, кровинушку, неизвестно кому и куда. Только выбора нет. Дома еды нет, а с ними, может, выживет, кто-то да накормит.
– Нюся! – Позвала она свою старшую дочь.
– Да мамочка! – Подбежала к Елене дочь, похожая на цыганочку.
– Да её и не отличишь от наших детей, только кожа тела у неё светлая. Летом загорит и будет похожа на наших детей. Она красива, как куколка. – Произнесла цыганка, внимательно рассматривая девочку.
– Доченька! У нас кушать нечего. Вот если будешь ходить с цыганами и просить милостыню, то может тебе и подадут еду. – Со слезами сказала мать, крепко обнимая свою маленькую дочурку – помощницу.
Цыганка взяла маленькую ручку Ани, девочка, оглядываясь, пошла рядом с незнакомой женщиной, не понимая, зачем эта тётя её ведёт с собой и куда. Они отходили всё дальше от её дома. Когда Аня перестала видеть свой дом и худенькую фигуру своей мамы, она резко дёрнула свою ручонку. Цыганка не стала её удерживать. Потому что знала, всё, что будет выпрашивать эта девочка, в первую очередь будет отдаваться цыганским детям, а ей, что останется. Такой закон табора. Нюся, что есть силы, бежала, не оглядываясь к своей маме. Боясь, чтобы её не остановили и не забрали с собой цыгане.
– Мама, мамочка! Не отдавай меня никому! – на бегу просила девочка, вытирая слёзы, протягивая ручки вперёд, желая быстрее обнять свою маму.
