Александр Юрин - Сквозь тернии
— Мы слушаем тебя, Малыш, — ласково произнёс Александр Сергеевич.
— Спасибо. Но я, кажется, отвлёкся. Простите. Всё дело в цвете ауры. Астрологи и экстрасенсы считаю, что в экстремальных ситуациях её активность резко возрастает, а с ней — и заложенный в организме потенциал. Причём спектр цвета отдаляется от белого или голубого диапазонов, присущих ауре человека, доходя, вплоть до ультрафиолета. А эта длина волны следует за фиолетовым цветом. В таких условиях, у человека проявляются антинаучные способности — возможность «телепортироваться», как уже было замечено ранее, или «плыть», — направленные на бегство. Своего рода, это защитная реакция организма на влияние извне. Аура индиго — фиолетовая постоянно. Соответственно, организм такого ребёнка находится в постоянном противостоянии. Трудно сказать, что именно, на что влияет. Хотя, возможно, всё дело в окружающей реальности.
— В чем?.. — переспросил Аверин.
— Дети-индиго — это «белые вороны». Да, им предписывают множество различных свойств, таких как: высокий уровень интеллекта, необычайная чувствительность, телепатические способности и многое другое. Утверждается и вовсе, что такие дети, будто бы представляют собой «новую расу» людей. На деле же, дети-индиго вынуждены существовать под постоянным гнётом со стороны системы: их мало кто понимает, до них никому нет дела, некоторые их попросту боятся. Такая система, вовсе не радужна. Напротив, ей присущ всего один цвет. И цвет этот: чёрный. Потому что гниль прорвалась наружу и теперь медленно расползается по поверхности Земли, порождая всё новых «слепцов», которые просто не в состоянии определить истинное зло.
— Малыш, извини меня, но я никак не могу взять в толк, — Александр Сергеевич пожал плечами, — вот эта самая Тьма, о которой ты говоришь… Откуда Она приходит?
— Изнутри.
— Объясни, — Титов напрягся.
— Не могу. Мало данных. Я исхожу из следствия, а, как известно, плясать нужно от первопричины.
— Так что с индиго? Откуда приходят они? — спросил Аверин.
— Ниоткуда. Они существовали всегда и везде. Это крик отчаявшегося Солнца. Последняя надежда на исцеление. Но детей-индиго никто не замечает, а потому они предпочитают компании сверстников общение с собственным «я». Именно так у них и развивается способность «плыть». Безо всего, усилием мысли.
— Как они определяют координаты? — в лоб спросил Титов.
— Им не требуются координаты. Они путешествуют по сопределью, никогда не покидая пределов этой Вселенной. Они держатся дома, хотя и, вне сомнений, сумели бы ступить за истинную грань. А на счёт обратной дороги: дети слышат зов матери — ритм сердца. Хотя большинство и предпочитают гонениям — вечный Путь. В груди же «слепца» — мрак и, соответственно, отсутствие чего бы то ни было.
— Но ведь, рано или поздно, индиго взрослеет, — робко заметил Аверин.
— Да, ребёнок взрослеет. Он даже сохраняет нетронутой свою исключительную ауру. Однако Тьма подготовлена к таким исключениям. Она начинает прокладывать путь к сердцу вовсе не изнутри, а снаружи, посредством угодливых «слепцов». При этом жизнь индиго превращается в ад. Большинство предпочитают уйти. Те же, кто рискнули остаться, со временем, превращаются в «слепцов», потому что просто не в силах противостоять надвигающейся бездне».
Титов щёлкнул переключателем.
— Думаю, на сегодня хватит, — он обвёл тревожным взором притихших слушателей.
— Что вы сделали? — спросил Александр Сергеевич.
— Ничего такого. Просто отключил интерком.
— Он ведь не договорил! — возмутился Аверин.
Титов сверкнул глазами.
— Вам не кажется, что это, в большей степени, похоже на бред?
— Куда страшнее то, как именно Малыш до всего этого домыслил, — Александр Сергеевич покачал головой. — Но всё равно, не следовало поступать с ним так резко. Ведь, по сути, Малыш и сам — ребёнок с фиолетовой аурой.
— Это всего лишь впечатлительный нейрокомпьютер, с которым давно уже необходимо провести разъяснительную беседу!
— Относительно чего? — сухо спросил Аверин. — Всыплете ему «горячих» только за то, что он как-то по-своему интерпретировал происходящее на Земле?
Титов злобно засопел.
— Очнитесь же, — миролюбиво улыбнулся Аверин. — Сейчас вы, как никто другой, похожи на тех самых «слепцов». Вы страшитесь принять истину такой, какая она есть. А истина в том, что не так уж Малыш далёк в своих суждениях, относительно происходящего на Земле.
— Вы забываетесь, — прохрипел Титов. — Не заставляйте меня заново напоминать вам о субординации.
Аверин безысходно покачал головой.
На пульте вспыхнул красный сигнал. Прозвучала прерывистая сирена. Откуда не возьмись, появился Рыжов. Мельком глянул на пульт. Скосоротился.
— Что случилось? — спросил Титов.
Рыжов ухватился за подбородок.
— Увеличилась скорость.
— Повторите.
— Мы разгоняемся. Чёрт! — Рыжов сел в кресло первого пилота, принялся заново рассчитывать курс. — Какая-то ошибка! Не могу определить, хоть убей!
Динамик снова захрипел на непонятном языке.
— Говорю же, это латынь! — не унималась Женя, ходя взад-вперёд по жилому отсеку. — Я сначала думала, что просто накручиваю себя, заставляя сознание поверить в желаемое. Однако теперь, когда мощность сигнала возросла, я могу поклясться, что все эти радиосообщения, что мы принимаем во время полёта, — на латинском! Точнее это не совсем латынь. Я бы назвала услышанное, «протолатынью». Немного изменено произношение гласных, но в остальном, — комар носа не подточит!
Александр Сергеевич оторвался от изучения записей в своём блокноте. Сдвинул очки на кончик носа.
— Женечка, а ты в этом уверена?
Женя замерла посреди жилого отсека, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Прислонила руки к груди, свела ладони ковшиком.
— Да это и не может быть ни чем иным! Я уверена на все сто! Тем более, нам преподавали латинский язык в институте. Ошибка исключена!
Александр Сергеевич вздохнул. Снял с носа очки, прикусил дужку зубами.
— Может быть, всё дело в электромагнитных полях, излучаемых генератором? Помнишь, Женечка, на этот счёт ещё рассуждал Титов перед полётом. Что если дело в наших головах?
Женя, в отчаянии, заломила кисти рук.
— Да нет же! Я исключаю всяческую возможность группового помешательства. Это невозможно! Галлюцинации так не проявляются. Нужна единая нейронная сеть. В этом случае, да. Психоз может вызвать ответную реакцию сознания на первопричинный страх, спровоцировав одновременно один и тот же фантом у нескольких объектов наблюдения. Но в автономной среде, подобного быть просто не может!
