Келли Линк - Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)
Открытка № 17
Описание: Базарная площадь, со многими рядами лавок и витринами. Торговец скобяными изделиями, продавец медных чайников, мастер по выделыванию кож — все легко узнаваемы.
В центре — продавец жареного мяса: руки на груди, точно крест святого Андрея, в одной руке большой нож, в другой — вилка с двумя зубцами. На небольшой решетке поджаривается несколько больших сосисок, аккуратно разрезанных вдоль.
Текст: «… выбросила кончиком языка, а потом медленно высунула язык снова. К своему ужасу, я увидел, что это длинный и острый как бритва осколок зеленого стекла или камня; смарагдовый клинок, который каким-то образом был прикреплен или приклеен к тому, что осталось от языка. Две другие, став на колени, обеими руками почтительно поддерживали тяжелые груди своей соратницы, как будто одновременно взвешивая и поддерживая груди. Это наблюдение было сделано абстрактно, обособленно, словно я пребывал вне своего тела. Я принялся делать нечто более земное — кричать и колотить руками — или, скорее, бесполезно пытался колотить руками. Хвала всем богам, которые есть, я потерял сознание, а когда пришел в себя, у меня было такое ощущение, будто я совершил что-то мерзкое. По мне стекала кровь и собиралась в лужицы на холодном полу из плитняка, а трех непонятных сестриц рядом не было. Когда мои похитительницы вошли снова, я посмотрел вниз и увидел, что операция была сделана, как мне ее и описывал священник из храма, и я опять потерял сознание. Когда…»
Открытка № 18
Описание: Не почтовая открытка, а семейный фотопортрет 1920-х годов, наклеенный на толстый картон. Родители довольно молоды, одеты официально: отец в темном костюме, к которому прикреплен неопознанный орден или медаль. Он прижимает к груди небольшую Библию. Женщина красива, в белой кружевной блузке, застегнутой на пуговицы до самой изящной шеи, с высокой копной волос. Совсем юная дочь очаровательна, сущий ангел.
Текст: «… не узнал бы, если бы мое внимание не привлекло обручальное кольцо на ее пальце. «Миссис Фортескью, — вырвалось у меня, когда мы стояли среди волнующейся толпы в тени дерева. — Я и подумать не мог… " — и осекся, увидев, как румянец растекается из-под вуали жены миссионера по ее большой и красивой загорелой груди (черный эмалевый крест — ее единственное украшение), приливом крови окрашивая венчики — из скромности без киновари — в точно такой оттенок красного, какой нравится местным женщинам. Одновременно я увидел, как вершины из плоти напрягаются и приподнимаются — это движение вызвало соответствующую реакцию с моей стороны, что, как я понимал едва ли могло произойти после операционного вмешательства, произведенного четыре дня назад, со вставлением полос папируса, дабы воспрепятствовать воссоединению разделенных частей, пока идет заживление. „Мне надо объясниться, — сказала она, снова беря себя в руки. — Местные законы очень строги. Если бы я, решая общественные задачи и исполняя обязанности вне дома, не надела на себя то, что мы считаем выражением распутства и непристойности, это рассматривалось бы здесь как ужасающая нескромность, к тому же наказуемая в присутствии толпы, тем, кто…»
Открытка № 19
Описание: Склеп-часовня классического романского стиля с неожиданной инкрустацией из тысяч черепов и костей. Фотография снята в центре, перед алтарем, где вместо распятия и дароносицы вертикально стоит покрытая эмалью или раскрашенная прямоугольная металлическая доска, ее левая сторона — белая, правая — черная.
Текст: «… что распятие обменяно на небольшой медальон, наполовину черный, наполовину белый, символ местного культа. Мысль о том, что миссис Форсайт ушла, так сказать, на другую сторону, поначалу шокирующая, в то же время была необычайно пикантной и возбуждающей, особенно после того, как я недавно узнал, что это означает для конкретной женщины. Придя на свидание после общения с доктором, который лечил меня отвратительным металлическим зеленовато-желтым порошком, происхождение которого вызывало у меня ненависть, я едва ли помышлял о том, что физически смогу заняться тем, что последует, особенно, если учесть своеобразие моего состояния. И тем не менее, когда вдова миссионера, украдкой глянув и убедившись, что часовня пуста, — что и не удивительно, поскольку был полдень и большинство семей находилось дома, двери закрыты на самый продолжительный дневной отдых, — приблизилась и обняла меня, я поймал себя на том, что отвечаю на это самым обычным образом, чего никак не могло быть. «Но дети… покойный муж…» — бормотал я, когда она подтолкнула меня к колонне, да так, что декоративные утолщения, берцовые кости и все такое впилось мне в позвоночник, а ее обнаженные груди прижались к моей груди, и ее горячие нетерпеливые губы…»
Открытка № 20
Описание: Статуя, размеры которой даны как 26x10x10 (см, надо полагать), последние относятся к пьедесталу. Богиня, в развевающихся одеждах, весьма заметно беременная, стоит в бронзовой лодке, нос которой сделан в виде головы утки. В открытом клюве та держит камень для мостовой.
Текст: «… уверен? Да ведь всего месяц прошел. Я задумался своими собственными словами, изумившись тому, что сказал. «Ну конечно, — резко ответила она, после чего, с трудом сдерживаясь, понизила голос и продолжила: — Я никогда ни с кем не была, ни до, ни после», — сказала и горько улыбнулась. Она была заметно беременна, просто на удивление. Если бы я нес ответственность за ее состояние, но это было невозможно. Я продолжал смотреть на нее в недоумении. Моей первой мыслью было — «побуждающая сила — возможно; порождающий принцип — никогда!» По-прежнему легко держа меня за руку, она продолжала: «Это и вправду кажется невозможным, не так ли? Но дело не во времени — то есть я хочу сказать, если иметь в виду, что произошло с тобой. Припомни, кстати, с тобой тогда, или около того времени, сделали что-нибудь странное? То есть…» Тут она вспомнила о моих визитах к врачу. Как только я узнал об отвратительном происхождении золотисто-зеленого порошка, я перестал ходить к нему. Интересно, наша встреча в склепе состоялась до или после короткого курса «лечения»? Я никак не мог вспомнить…»
Открытка № 21
Описание: Еще одна сувенирная открытка, вероятно, из коллекции местного музея естественной истории, изображающая сороконожку неизвестного вида с рядом аномальных черт. Размеры перемежающейся черно-белой чешуи выражены в миллиметрах, поскольку сантиметры сделали бы эту тварь до нелепости огромной.
Текст: «… гладкие и ужасающе раздутые женские половые органы с отвратительным звуком. Три ведьмы — никем другим я и представить себе их не мог — немедленно поспешили к помосту, яростно стуча о зубы изумрудными языками-кинжалами. Многочисленные зрители и священники держались в стороне. Миссис Ф., казалось, пребывала в состоянии шока и дышала с закрытыми глазами. Я в ужасе бросил взгляд на Алисию, которая стояла невозмутимо в своей юной наготе, недвижимо, продолжая держать толстую черную свечу, будто находилась в Вестминстерском аббатстве. Кровавую «сорочку» и послед ведьмы отрезали стеклянными языками, и, когда все трое отступили, я увидел отвратительное, толстое, корчащееся, членистое существо, змеевидное, отливающее зеленым и золотистым цветами, толстое, как мурена, и извивающееся между окровавленных ног бедной женщины. Главная ведьма кивнула Алисии, которая медленно выступила вперед и бережно остановилась у ног своей матери. По следующему сигналу она подняла сверкающее дьявольское создание, которое распрямилось в тяжелое, широкое, похожее па сороконожку существо, такой величины, что я открыл рот от изумления. Алисия развернула скользкое чудовище, сверкающее сукровицей, и возложила его себе на плечи, точно это было боа из перьев. Выждав минуту, она обернулась ко мне с хитроватой улыбкой и спросила: «Хочешь подержать? Он ведь и твой тоже!» Я с отвращением отвернулся, а она пожала плечами и продолжила свое участие в церемонии, при этом толпа кланялась ей и ее единоутробному брату, сестре, или кому там еще, пояс из скорлупы — ее единственное украшение — издавал пустые звуки, бедра стройные, загорелые от многочасового пребывания на ступенях храма. Она шла, покачиваясь…»
