Иван Катавасов - Коромысло Дьявола
Ну и что с того, что когда-то в миру какой-то глупый Филька Ирнеев в простоте душевной разболтал при приеме на работу, каким компьютерным бизнесом заняты его друзья? «Вам отмщение, и мне воздаяние…»
Часом позже означенного времени госпоже Рульниковой внезапно стало плохо. Пришлось вызвать карету скорой помощи.
Слава в вышних Богу, с мадам хозяйкой фирмы все обошлось благополучно. С небольшим сердечным приступом, приключившимся с супругой босса, прибывшие удивительно быстро медики-реаниматоры справились успешно. На неделю ей рекомендовали полный покой и никаких волнений, связанных с бизнесом…
— …Братец Фил, тебе не кажется, ты с ней занадта жестко разделался?
— Зато ни черта не будет помнить в опус оператум.
— Материа суперабат опус?
— Пожалуй. Бегущая по волнам «Девушка с веслом» продолжается…
В четверг к вечеру у апостола Петра и евангелиста Марка был назначен большой сбор. Явились все в полном составе и парном комплекте.
Апостолы Андрей и Матвей сияли и ходили именинниками. Всякие неувязки и неприятности с бизнесом у них счастливо разрешились. Правда, компьютерную фирму все же придется регистрировать и самим выходить из тени.
По такому случаю Матюша вывел в свет и осмелился показать друзьям новую пассию Светочку. И соответственно представить ей неподражаемую благочестивую компанию душевных ценителей подлинных кулинарных удовольствий.
Все ж таки истинные именины сердца и души были у Петькиной Катерины. Никаких-сяких кошмарных гинекологических хворей и немочей супер-пупер хирурги из «Трикона-В» у нее не обнаружили. Страшный диагноз не подтвердили.
Сама Катя радовалась молча. Видимо, не совсем поверила в свое девичье счастье. За нее рассказывала об онкологических женских кошмарах и ужасах всеведущая Софочка. Она же и предложила перед самым застольем, по ее выражению «для аппетита», устроить коллективный гинекологический медосмотр, совместив его с конкурсом девичьей красы и здоровья.
Доктор Мария ее предложение ответственно одобрила. Ан, дудки, ко всеобщему удивлению она ни сразу, ни потом не делала поползновений как-нибудь расстаться со строгим белым халатом и медицинской шапочкой. Дескать, неподобающий вид может помешать ей должным образом исполнить врачебный долг, провести филигранную пальпацию молочных желез и затем стать беспристрастным главным рефери при оценке прелестной красоты и женственности.
Известную сексуальную ориентацию доктора Марии приняли во внимание. Понятно, по тем же мотивам ассистировали ей Джованни с Мариком. Потому-то другой девушке, точнее, дипломированной медсестре Свете поручили измерять окружности груди, бедер и талий.
В результате тайным большинством галантных мужских голосов абсолютную победу присудили Катерине, ее груди и скульптурным статям. Настины из ряда вон выдающиеся прелести, точеная талия и бедра, естественно, оказались на втором месте.
Прочие места не распределяли, чтобы никого из прекрасных дам не огорчать. А слегка обиженной Софочке персонально Филипп вручил утешительный приз зрительских симпатий в мифологическом образе большого румяного яблока:
— Премудрой Софии присуждается. За красоту форм непревзойденной женственности.
Награждение встретили аплодисментами. Поскольку инициатор и участница домашнего конкурса красоты и здоровья оказалась в единственном числе, кто отважно показался во всей кокетливо обнаженной девичьей красе сверху донизу.
Она и экарте из третьей открытой позиции сделала, долгие 10–15 секунд статично демонстрируя присутствующим, что ах не напрасно посещала в детские годы школу классического балета.
«Нимфоманка, из рака ноги… Смотри-ка: она Маньке глазки строит…»
Время от времени Филипп ощущал близкое присутствие рыжей Маньки где-то на краю восприятия. Если б захотел, он мог в любой момент войти с ней в односторонний эмпатический контакт.
Проще всего это получалось, когда она всей душой в женской экзальтации отдавалась молитве. Или на сон грядущий предавалась смутным эротическим фантазиям, где он уже никак не фигурировал в качестве объекта ее темперамента.
В данном отрадном факте и в отсутствии у нее нынче каких-либо нежных гормональных чувств по отношению лично к нему Филипп удовлетворенно убедился, несколько раз проверив, насколько ему удался ритуал наведенной апперцепции. «Так-то оно лучше…»
В ту субботу после шести часов, едва только они с Настей вышли из церкви Кающейся Марии Магдалины, его врасплох тряхнуло Манькиным ментальным воплем, полным какого-то животного ужаса и агонизирующей тоски. Вроде как она жертва, отданная на заклание. «Вот-вот расстанется с жизнью, из рака ноги…»
На долю секунду Филиппу стало страшно, будто он испугался сам за себя. Немного погодя неприятное ощущение чуток поутихло и начало напоминать пробуждение после какого-то детского страшного сна, наподобие тех, какие раньше иногда снились его ученику Ваньке. «Объелась она, что ли? Закемарила и кошмарик-страшилку видит? Ох мне… Не было печали…»
Местонахождение Марии рыцарь Филипп локализовал в мгновение ока. Но определить характер угрожающей ей опасности сразу не сумел. Затем с облегчением удостоверился: угроза, похоже, физическая, телесная, с магией и колдовством ничуть не связана.
— Настена! У меня такое чувство, как если б наша рыжая Манька угодила в какую-то беду. Погнали, проверим!
— Фил! Ты еще у нас экстрасенс к тому же? — спросила его Настя уже в машине.
— Вообще-то нет. Но часом находит, если что-то не так с близкими мне людьми.
— Верю. Мне твоя сестра Ленка говорила, что у тебя есть шестое чувство.
— Возможно.
Глаза у Насти разгорелись, и руки подрагивали в предвкушении настоящего приключения. Рядом с Филиппом она была готова поверить во все что угодно; ничего и никого не боялась.
— Давай быстрей, Фил! Мы ее спасем!
Ближе к месту возможного происшествия, когда они заметили припаркованный у тротуара Манькин ярко-красный «ситроен», ситуацию рыцарь Филипп оценил глазами жертвы. Ощущеньице малоприятное, однако пришлось потерпеть, пока Манька, похоже, не впала в беспамятство.
— Жди меня в машине, Настена. Запомни, если появиться кто-нибудь подозрительный, даешь мне эсэмэску с кодом «01». Набери заранее, — распорядился Филипп и в полной боевой готовности выскользнул из джипа, прихватив сумку из-под сиденья.
Настя не прекословила. С повелевающим людьми и обстоятельствами инквизитором спорить невозможно. Никому и никогда.
Беспамятный раздражающий ментальный визг жертвы тут же прекратился, едва инквизитор вошел в подвальное помещение старого шестиэтажного здания в центре города. Невидимая секулярам изжелта-зеленая вспышка поразила всех и каждого, кто в тот момент находился в бывшем бомбоубежище, превращенном в гнездо порока.
