Стивен Кинг - Чёрный дом
Джек встряхивает мальчика за плечо. Не так уж и нежно.
— Как ты это называешь?
— Эй. — В голосе Дока слышится возмущение. — Вот это уже лишнее.
— Заткнись. — Джек на него не смотрит. Он смотрит на Тая, пытаясь разглядеть в синих глазах что-либо, помимо пустоты. Ему нужно, чтобы мальчик увидел эту гигантскую, стонущую махину. Действительно увидел. Потому что, не увидев, так он может ужаснуться? — Что это?
Тай отвечает после долгой, долгой паузы:
— Большая. Большая. Большая Комбинация. — Слова медленно сползают губ, словно он говорит во сне.
— Большая Комбинация, да, — кивает Джек. — А теперь останови ее.
У Нюхача отваливается челюсть.
— Джек, ты сошел… — начинает Дейл, замолкает.
— Я. Не. Могу. — Тай с обидой смотрит на Джека, словно тот и так должен это знать.
— Ты можешь, — настаивает Джек. — Можешь и остановишь. А как может быть иначе, Тай? Или ты думаешь, что нас не замучает совесть, если мы повернемся к ним спиной и отведем тебя к матери, чтобы она напоила тебя горячим шоколадом и уложила в постель? — Он повышает голос и не думает замолкать, хотя видит, что мальчик плачет. Снова трясет Тая. Тот сжимается в комок, но не пытается вырваться. — Ты думаешь, кто-нибудь будет счастлив, зная, как надрываются эти дети, как работают из последних сил, пока не упадут, после чего их заменяют другие? Ты будешь видеть их лица в своих снах, Тайлер. Ты будешь видеть их лица, и их маленькие грязные ручки, и их окровавленные ножки в своих гребаных снах.
— Прекрати! — вмешивается Нюхач. — Прекрати, а не то я тебе врежу.
Джек поворачивается, и Нюхач отступает под его яростным взглядом. Смотреть на Джека Сойера в таком состоянии все равно что смотреть в дин-та.
— Тайлер.
Губы Тайлера дрожат. Слезы текут по грязным щекам.
— Хватит. Я хочу домой!
— Как только ты остановишь Большую Комбинацию. Потом пойдешь домой. Не раньше.
— Я не могу!
— Можешь, Тайлер. Можешь.
Тайлер смотрит на Большую Комбинацию, и Джек чувствует, что мальчик пытается что-то сделать. Ничего не меняется.
Конвейеры движутся, кнуты свистят, иногда кричащая точка валится (или прыгает) с тронутой ржавчиной южной стороны сооружения.
Тайлер переводит взгляд на Джека, и пустота в его взгляде вызывает у последнего жуткую ненависть. «Я не мо-о-о-гу!» — верещит Тайлер, и Джеку остается только удивляться, как такой неделю сумел остаться в живых. Неужели он растратил весь свой потенциал на то, чтобы выжить? Неужели? Джек не может с этим смириться. Злость захлестывает его, и он отвешивает Тайлеру оплеуху. Крепкую оплеуху. Дейл ахает. Голову Тая отбрасывает в сторону, его глаза изумленно раскрываются.
И тут шапка слетает с его головы.
Джек стоял на коленях перед мальчиком. Его отбрасывает назад, он приземляется на задницу посреди Конджер-роуд.
Мальчик… что?
«Оттолкнул меня. Оттолкнул меня силой мысли».
Да. Джек разом ощущает появление новой силы, сверкающей силы, яркостью готовой соперничать с лучом, который вырывался из биты Ричи Секссона.
— Что, что случилось? — кричит Док.
Пчелы тоже почувствовали эту силу, может, даже острее, чем люди. Их сонное жужжание разом усиливается, облако темнеет. Словно они сбились в кучу. Теперь они напоминают кулак, занесенный для удара под серым небом.
— Почему вы ударили меня? — кричит Тай на Джека, и тот вдруг понимает, что мальчик мог убить его, если бы захотел. В Висконсине его сила была сокрыта от всех (за исключением тех, кто обладал особым даром и чувствовал ее). Здесь же… здесь…
— Чтобы разбудить тебя! — кричит Джек. Встает. — Причина в этом? — Он указывает на шапку.
Тай смотрит на нее, потом кивает. «Да. Шапка. Но ты не знал, не мог знать, как сильно уменьшает шапка твой потенциал, пока не снял бы ее с головы. Или кто-то не сшиб бы ее». Он смотрит на Джека. В глазах ум и решительность. Пустоту, туман сняло как рукой. И сам Тай лучится внутренним светом, который чувствуют все… и силой, которую так хотелось использовать в своих целях лорду Малшапу.
— Что я должен сделать? — спрашивает он, Тайлер Маршалл, сын львицы.
Вновь Джек указывает на Большую Комбинацию:
— То, что ты должен, Тайлер. Ты — Разрушитель. — Он глубоко вдыхает, наклоняется к розовому ушку мальчика, шепчет:
— Разрушь ее.
Тайлер Маршалл поворачивает голову, встречается с Джеком взглядом:
— Разрушить?
Джек кивает, и Тайлер вновь смотрит на Большую Комбинацию.
— Хорошо. — Говорит он это скорее не Джеку, а себе. Моргает, широко расставляет ноги, сцепляет руки перед грудью. Меж бровей появляется маленькая вертикальная морщинка, уголки рта поднимаются, как при улыбке. — Хорошо, — шепчет Тай.
Секунду-другую ничего не меняется Потом в недрах Большой Комбинации возникает гул. Ее верхняя часть колеблется, как мираж в жаркий день. Надсмотрщики не знают, как реагировать, воздух наполняет скрежет ломающегося металла. Дети в замешательстве смотрят вверх, по сторонам. Скрежет усиливается, дробится на сотни разноголосых скрежетов. Шестерни начинают вращаться в обратную сторону, шарниры заклинивает, кулачки вырывает из гнезд.
Вся Большая Комбинация качается и вибрирует. Под землей взрываются паровые котлы, на поверхность вырываются столбы пламени и пара. Останавливаются где-то и рвутся транспортеры, которые бежали тысячи лет, подгоняемые миллиардами окровавленных ножек.
Ощущение такое, будто огромный металлический сосуд дал течь сразу в сотнях мест. Джек наблюдает, как дети с нижних уровней спускаются вниз по фермам. Разбегаются во все стороны.
Прежде чем зеленокожие предпринимают попытку остановить массовый побег, пчелы уже окружают огромное сооружение. И когда надсмотрщики пускают в ход кнуты, атакуют их со всех сторон и жалят, жалят, жалят. Одни надсмотрщики падают с транспортеров, другие, обезумев, хлещут кнутами своих же, пока кто-то не сбрасывает их вниз.
Банда Сойера не ждет окончания этого побоища. Королева пчел подлетает к ним, вырвавшись из жужжащего хаоса, делает круг над их поднятыми головами и ведет их назад, к «Черному дому».
Во всех мирах, примыкающих друг другу в бесконечности многомерного пространства, для зла наступают тяжелые времена: деспоты умирают, подавившись куриными косточками, тираны гибнут под пулями убийц, отправляются на тот свет, отравленные сладким вином, поднесенным любовницами, пыточных дел мастера падают замертво на залитые кровью полы. Деяние Тая отдается во всех без исключениях мирах, и везде зло терпит пусть временное, но поражение. В трех мирах от нашего, в большом городе, известном как Лондинорий, Тернер Тофэм, член парламента в течение двадцати лет и педофил с тридцатилетним стажем, гуляя по авеню Пик-а-Дерри, внезапно превращается в факел. Двумя мирами дальше симпатичный молодой сварщик по имени Фредди Карвер с Айлс-Ирза, менее известный член клана Тофэма, направляет факел горелки на свою левую руку и сжигает ее до костей.
