Говард Лавкрафт - Мифы Ктулху
Человек глубоко ошибался.
Пустячный сдвиг в схеме воздушных потоков, еле заметная дрожь атмосферной оболочки, минимальное повышение или понижение количества солнечного тепла, получаемого планетой, — и великие свершения человека рушатся, точно замки из песка под волной прибоя.
Например. В отдельных регионах землетрясения — явление более или менее предсказуемое: на Тихоокеанском побережье Северной Америки, в Японии, в восточном Китае, в евразийском поясе, протянувшемся от Югославии через Грецию и Турцию и до Ирана. Трагедия маскировалась героизмом, страх скрывали за обманчивой личиной юмора. «Вот рухнет Калифорния в океан, так этому куску Аризонской пустыни цены не будет — шутка ли, элитная приморская недвижимость!»
Никто ждать не ждал, что под угрозой окажутся Новая Англия и канадское побережье, однако ж в результате мощного подземного толчка они обрушились как карточный домик. От реки Святого Лаврентия до Гудзона. Сперва — легкая вибрация и подземный гул, затем — нарастающий визг и грохот, утробное бульканье — и снова тихий мерный плеск атлантических волн.
Среди участков недвижимости, канувших на дно океана, был и кусок — совсем небольшой, так, обломок, — прежних провиденских плантаций, а именно — кладбище Суон-Пойнт. Вот теперь Глубоководные и впрямь плавали вокруг одинокого каменного надгробия над семейным захоронением Лавкрафтов. «Уинфилд», «Сара», «Говард» — значилось на памятнике. Морские течения циркулировали от самого Дьяволова рифа и Инсмутской гавани до далекого Понапе в Тихом океане, так что Глубоководные нередко навещали Суон-Пойнт.
В сфере религии наблюдалось возрождение древних культов морских богов, в частности Дагона.
15 марта 2337 г.
«Хонсу» подстроился под очередную корректировку курса, вышел на сложную орбиту одной из лун, перешел на другую, облетел спутник кругом и вернулся, снова и снова описывая традиционный символ бесконечности.
Шотен щелкнул по диску — и опять засветился огромный смотровой экран внутри корабля, словно бы свободно повисая в воздухе на фоне двух лун и далекой сбрызнутой звездами тьмы. То и дело благодаря смещению двух вращающихся спутников и орбиты «Хонсу» вокруг и между них на экран выныривал и сам Юггот и проплывал перед глазами трех членов экипажа, так что один из маленьких миров, а то и оба, и окно предоставления данных матово накладывались на темный пульсирующий сплюснутый силуэт.
Шотен отдал приказ; кибербиоты послушно увеличили фрагменты поверхностного рельефа лун на экране данных. Воздвиглись вездесущие кратеры — но по мере приближения стало очевидно, что это не заостренные конусы типичного безвоздушного спутника, но укороченные, округлые изгибы, возникающие обычно под воздействием атмосферных условий. По жесту Шотена фокус сместился к ближайшему объекту. Над горизонтом меркли и перемигивались далекие звезды.
— Воздух! — воскликнул Шотен.
И Ньёрд с Гомати согласно повторили:
— Воздух. Воздух.
Шотен Бинаякья вывел «Хонсу» на нижнюю орбиту, огибающую лишь одну из лун-близнецов — ту самую, что Гомати самовольно окрестила Тогом. И снова изображение многократно увеличилось. В центре кратера обозначились какие-то странные очертания — структуры и формы, возведенные много веков назад сознательным разумом.
— Неужели здесь есть жизнь? — потрясенно охнул Ньёрд Фрейр.
Шотен, обратив к нему металлическое лицо, медленно покачал андрогинной головой.
— Сейчас уже нет. Никакого движения, никакого излучения, никакой отдачи энергии. Но когда-то…
Повисла многозначительная пауза. Слышалось только дыхание, да жужжание, да тихое пощелкивание и гудение механизмов «Хонсу».
— Когда-то… — повторил Шотен Бинаякья тем же холодным синтезированным голосом.
— Здесь мы и высадимся, — указала Шри Гомати. — После всех бесплодных исследований планет и их спутников, после того как сама великая Аструд до Муискос тщетно копалась в мусоре астероидного пояса, — наконец-то обнаружить следы жизни! Высадка будет здесь!
Шотен Бинаякья с энтузиазмом закивал, даже не дожидаясь согласия Ньёрда. В воздух взметнулась конечность, щелкнула по нужному диску. «Хонсу» вздрогнул и кругами пошел вниз, к решетчатым структурам на поверхности Тога.
Корабль основательно тряхнуло, корпус завибрировал: «Хонсу» опустился на поверхность луны — внутри выветренных стен кратера, менее чем в километре от выпуклых конструкций. Шотен «заморозил» кибербиотов, снизив их активность до поддерживающего уровня — не отключились лишь приемные устройства и телеметры. Пора было готовиться к выходу.
Ньёрд Фрейр и Шри Гомати натянули респираторы, закрывающие голову и плечи. Шотен активизировал набор устройств внутренней фильтрации внутри рециркуляционной системы жизнеобеспечения. Космопроходцы сняли показания внешних датчиков, закрыли люки, отошли от корабля и посмотрели туда, где возвышались не иначе как реликты неописуемой древности.
Плечом к плечу все трое направились к руинам: Ньёрд катил на моторизованном, гиростабилизированном колесном киберустройстве; Шотен Бинаякья, погромыхивая, перемещался на устойчивом и надежном гусеничном механизме; Шри Гомати шагала левой-правой, левой-правой — органические ноги закованы в скафандр с гибкими сочленениями-«гармошками»: ни дать ни взять анахроничная карикатура на космонавта Биполярной Техноконкурентной эпохи.
Остановились они в нескольких метрах от первого ряда сооружений. Подобно краям кратера, стены, колонны и арки были смяты, смягчены, сглажены выветриванием. Из втулки Ньёрдова кибернетического колеса молниеносно высунулось металлическое раздвижное щупальце. Смятый кубик из какого-то ныне размягченного камнеобразного материала упал в прах и в пыль.
Ньёрд обратил холодные серебряные глаза на спутников.
— Возможно, когда-то…
— Пойдем, — поманила Гомати. — Давайте осмотрим эти руины! — Голос ее срывался от волнения. — Кто знает, что они способны поведать нам о самих строителях! Вдруг удастся выяснить, зародились ли эти миры и их обитатели в нашей собственной системе или явились… откуда-то еще.
На последнем слове Гомати запрокинула лицо к небесам; остальные последовали ее примеру. На спутнике Тоге наступил полдень — или его аналог. До Солнца было так далеко — шестнадцать миллиардов километров, в два раза дальше, чем от Плутона в афелии, и в сто двадцать раз дальше, чем от Земли, — что для трех космопроходцев на поверхности Тога светило совершенно терялось в звездной черноте.
