Брайан Эллиот - Чалдеронские монахи
– Ты за это дорого заплатишь, – пообещал Тино Салварин, когда отдышался.
Кровь текла из уголка его рта. Один из телохранителей полез в карман белого пиджака, но Тино махнул ему рукой, мол, не надо. Он еще плохо держался на ногах. Телохранители были вынуждены поддерживать своего босса.
Харвей Сондра зло посмотрел им вслед.
– Проклятый подонок, – выругался он, – я же мог прикончить его на месте.
На террасу вышел метрдотель в белой форменной куртке и спросил Харвея, что произошло. Харвей объяснил, что он повздорил со старым знакомым, ничего особенного.
– Вы лучше не связывайтесь с этим человеком, – посоветовал толстый сердобольный итальянец. – Он сын профессора Салварина. А профессор – один из могущественнейших мафиози в Италии. У него длинные руки, он жесток и мстителен.
Настроение было испорчено, и Харвей Сондра со Стеллой Кантон отправились на лифте на третий этаж. Южное солнце покрыло их тела шоколадным загаром. Седые волосы Харвея резко контрастировали с загорелым лицом.
Молодой человек обнял Стеллу, как только за ним закрылась дверь двухместного номера. Их губы слились в страстном поцелуе. Харвей отнес девушку на кровать, осторожно снял с нее бикини и начал целовать незагорелые места. Стелла, как всегда, горячо откликнулась на его ласки и бурно отдалась своему любимому.
– Я хорошо понимаю Салварина, потерявшего из-за тебя голову, – задумчиво произнес Харвей, когда они лежали на кровати.
Он нежно провел рукой по контурам ее крепкой молодой груди. Солнечный свет проникал сквозь жалюзи, окрашивая тело Стеллы темными и светлыми полосами.
Вечером Харвей и Стелла отправились в город. Они решили поужинать в ресторане, а потом пойти в оперу на гастроли известного тенора Страни. Было очень трудно достать билеты, темпераментные итальянцы буквально разгромили билетную кассу.
На Стелле Кантон было белое платье с глубоким вырезом, подчеркивающим ее загорелую грудь.
– Когда я смотрю на тебя в этом платье, мне хочется провести весь этот вечер в кровати, – сказал Харвей Стелле, когда они входили в лифт.
Девушка улыбнулась и шутливо погрозила ему пальцем. Седой портье окликнул счастливую парочку.
– Для вас и для сеньоры поступила посылка.
Он протянул Харвею Сондре длинную картонную коробку с прозрачной крышкой. В ней лежали красная роза и черная орхидея. К ним прилагалась карточка:
«С наилучшими пожеланиями. Тино».
Больше там ничего не было.
На лбу Харвея пролегла глубокая морщина. Красная роза как символ любви – Стелле, а орхидея – для него. Этот символ легко разгадать: Тино желает ему смерти.
Харвей Сондра выбросил коробку в ближайшую урну и тихо выругался. Стелла ожидала его у стеклянных дверей.
– Что это было? – поинтересовалась она.
– Цветы для тебя. От Салварина.
Харвей Сондра не упомянул, что это были за цветы. Он попросил вызвать такси.
– К Риччио, – сказал Харвей Сондра шоферу через пять минут.
Сеньор Риччио был хозяином самого фешенебельного ресторана в Неаполе.
Харвей Сондра удобно откинулся на сиденье. Он провел предоставленный ему отпуск на редкость приятно и теперь серьезно задумался, стоит ли ему расставаться со Стеллой. Но ее мнение ему было пока еще неизвестно, Харвей как-то все еще не решался спросить. Стоит ли сделать это сегодня?
Голос Стеллы вывел его из раздумий.
– Это дорога не к ресторану «У Риччио».
Шофер такси нажал на кнопку. Между задним и передним сиденьями – стена из пуленепробиваемого органического стекла. В машине распространился едкий запах. Отделенный перегородкой шофер невозмутимо продолжал управлять машиной. Харвей Сондра попытался открыть дверь, но у дверей не оказалось ручек. Тогда Харвей попробовал выбить стекла, опять же безуспешно. Газ начал оказывать свое действие: Харвей Сондра и Стелла Кантон беззвучно упали на сиденье и потеряли сознание.
Такси выехало из города. Водитель остановился перед красивыми коваными воротами богатой виллы. Он просигналил три раза коротко и дважды длинным гудком. Ворота открылись. Такси скользнуло по асфальту и остановилось у дверей особняка.
Мужчины, вышедшие из дома, вынули два бесчувственных тела из машины.
Профессор Салварин и его сын Тино внимательно наблюдали эту сцену из окна.
– Женщина принадлежит мне, – сказал Тино, – а что будет с мужчиной, этим проклятым Сондрой?
Он осторожно потрогал распухший подбородок.
– Это уже моя забота, – ответил профессор. – Я продолжу свои эксперименты, мне нужна еще одна жертва для Степана.
IV
Бенито Молента отмечал свою победу над профессором Салварином. Его элегантная яхта рассекала воды близ Капри. Бенито знал, что находится в зоне влияния профессора, но нисколько не боялся.
Это был высокий породистый мужчина пятидесяти лет. Он сидел на палубе, обнимая левой рукой блондинку, а правой – брюнетку. На девушках красовались только узенькие полоски нижних частей купальников. Они прилично выпили виски и шампанского и призывно смеялись, когда Молента шептал им на ухо откровенно тупые пошлости.
– Ты? Да нас обеих? – воскликнула блондинка. – Тебе это не по силам.
– Я способен на большее, – распалился Молента.
На нем были белые плавки и капитанская фуражка, во рту торчала неизменная сигара «Ди Нобили». Кроме него и девушек на борту люксус-яхты «Милано» находилось еще около дюжины гостей. Гости веселились так же необузданно, как и пригласившие их хозяева. Экипаж яхты тоже не отрывался от общества.
Молента поднял свой бокал и обратился в сторону берега.
– За здоровье профессора и за кольцо наркобизнеса, организованное с его помощью, – воскликнул он. – Калабрия у меня в руках, теперь дело за Кампанией.
Молента опустошил стакан одним глотком. Ледяное шампанское несколько отрезвило его. Из стереоустановок орала музыка, парочки были предоставлены самим себе и ничуть не жалели об этом.
Один из молодых людей, сын адвоката Моленты, перепрыгнул через борт и погрузился в прозрачную воду.
Многие последовали его примеру. Весело и беззаботно плескались они в теплом море, обдавая друг друга мириадами брызг. Женщины весело визжали.
Бенито Молента облокотился на борт яхты. Голубое небо и залитое солнцем море, прекрасная яхта, изысканная еда и напитки, женщины, друзья, почетные гости – все это было в его распоряжении, стоило только протянуть руку. Ему нравилось вести такой образ жизни.
Между пловцами появилась еще одна голова. Незнакомый мужчина мощными гребками приближался к веревочному трапу. Он поднялся на борт с ластами на ногах, держа в руках гарпун.
