Олег Бондарев - Однажды в Хорс-тауне
Скорее, детективов.
Пока Креболы еще не приехали, у него было время подумать. Устроившись на трубе ограждения, Винс закурил и уставился в небо.
Дальнейший план действий?
Прежде всего, одолжить… Нет, просто взять немного денег — на расходы и тому подобную ерунду.
Казалось бы, что проще — выйди из дома в районе половины восьмого вечера и набери в кассе ближайшего магазина столько, сколько тебе нужно. Но отец не зря учил Винса — не бери чужого, а если уж берешь, то знай меру и старайся оставаться незамеченным.
К чести детектива, он никогда не зарывался. Если старый диван уже начинал плеваться пружинами, то Новал шел в ближайший мебельный и тащил оттуда новый. Сыщик вовсе не стремился обставить свою комнату по высшему разряду — во-первых, он не любил излишней роскоши, во-вторых, не хотел, чтобы его подозревали в кражах.
Мистер Пропник, наверное, весьма удивился бы, случись ему обнаружить в конторе Новала огромную двуспальную кровать с балдахином и плазменный телевизор на всю стену. А, зная финансовое положение Винса, он мигом бы заподозрил неладное и — отчего бы и нет? — пошел в полицейский участок.
Узнав о пропаже в мебельном, любой сержантик догадался бы, в чем тут дело. И — допросы, слежка, неусыпный контроль… Прямых улик нет, но есть косвенные — а это уже повод для подозрений! И тогда о новых вещах можно забыть. Как и о личной жизни.
Зная, что за тобой наблюдают, ты начинаешь нервничать, психовать по поводу и без. Ты не можешь уединиться с молоденькой проституткой, потому что постоянно ощущаешь взгляд полицейских шпиков. Ты не можешь вмазать обхамившему тебя бармену, потому что после первого же удара тебя скрутят по рукам и ногам и отвезут в участок, где проведут пару допросов, а потом оставят в камере на двадцать четыре часа — и это в лучшем случае.
Даже проснувшись утром и склонившись над умывальником с полным зубной пасты ртом, ты будешь время от времени поглядывать в зеркало — а не прячется ли кто-то за твоей спиной?
А если ты не вычислишь, что за тобой следят, все еще хуже. Вот так дернешь в магазине бутылочку пива и чипсы — ив восемь ноль одну в твою контору бесцеремонно ворвутся копы.
Сыщик поежился. Тотальный контроль… Сумасшествие в чистом виде.
Отправляясь за тряпками в ближайший секонд-хенд, Винс старался выбрать наряд, похожий на нынешний. Он предпочитал серый — цвет асфальта, цвет толпы, где все похожи друг на друга. Серому легче слиться с окружающим миром зданий, дорог и одинаковых людей.
На стоянку бесшумно въехал черный «Ламборджини». Винс подивился, что в этом городе кто-то разъежает на подобной красотке, но особого внимания не обратил.
Поначалу.
До того, как с пассажирского места не выбрался наружу вчерашний длинноволосый в черном костюме.
Он потянулся, сладко зевнул, повернулся…
И увидел Винса.
В пьесах это зовут «немой сценой» — когда все действующие лица замирают на своих местах. Новал смотрел на длинноволосого, длинноволосый — на Новала.
В этот момент кто-то, наверное, очень медленно выдавливал пасту времени из тюбика бесконечности.
А потом резко его сжал.
Винс сорвался с места и бросился прочь со стоянки. Черный, не задумываясь, сорвался следом.
«Надо бросать курить!» — вертелось в голове у детектива.
Бежать было действительно тяжело. Мучила одышка, и, если бы не страх, Новал не пробежал бы и пятисот ярдов. Но отчаянное нежелание снова встречаться с обладателем вертикальных зрачков придавало энергии, вбрасывая адреналин в мышцы.
Судя по приближавшимся шагам, этого все-таки было слишком мало. Сукин сын в отличной форме…
«Пальнуть в эту тварь? Или не стоит?» — пронеслось в мозгу.
Шаги все ближе…
«Хотя бы припугнуть?»
Их разделяет футов пятнадцать, не больше.
Рука сама тянется к карману.
«Сейчас или никогда».
Выхватив пистолет, Винс резко развернулся и заорал:
— Полиция Хорс-тауна! Ни с места!
Черный застыл в пяти футах от детектива. Взгляд его был полон холодного презрения.
— Покажите значок, офицер, — сказал он с усмешкой.
— Не считай меня дурачком, сынок, — мотнул головой Новал. — Стоит мне на секунду отвлечься, и ты либо скроешься, либо выбьешь пистолет и пойдешь в рукопашную.
— Покажите значок, — не унимался длинноволосый.
— В участке налюбуешься вдоволь. Я принесу его тебе в камеру вместе с обедом, — пообещал Винс.
— Покажите значок.
— Покажи мне свои гребаные зрачки, урод! — рявкнул детектив, краснея от гнева.
— Как вам будет угодно, — криво ухмыльнулся черный и потянулся к очкам.
В следующее мгновение он сорвал их и бросил в Винса. От неожиданности сыщик нажал на курок, но в спешке промахнулся — пуля даже не задела негодяя.
Черный в момент оказался рядом. Он двинул сыщику ногой в живот и добавил хук справа.
Окружающая действительность вспыхнула самыми дикими цветами, пистолет выпал, однако Новал удержался на ногах.
Впрочем, лучше бы он этого не делал. Еще один мощный удар левой — прямо в скулу!
«Похоже, это конец», — мысленно заключил Винс.
— Эй, парень, ты что делаешь? — раздался за спиной детектива мужской голос.
Черный резко согнулся, подхватил оброненные очки и, снова надев их, выпрямился.
— Я тебя спрашиваю — что здесь происходит? — повторил неизвестный, и тон вселял надежду, что длинноволосому не поздоровится.
— Полиция Хорс-тауна, особый отдел, — неожиданно сказал обидчик Новала. — Нападение на полицейского. Судя по всему, какой-то бродяга. Заберите его, мне некогда с ним возиться.
— Особый отдел? — недоверчиво переспросил незнакомец. — А удостоверение не покажете, милейший?
Зашуршала одежда.
— Вот.
— Лейтенант Кёртис Маклахон, — пробормотал неизвестный, изучая документ черного. — Особый отдел… Странно. Все печати на месте, фотография в наличии… Но я никогда не слышал ни о каком особом отделе!
— Это как раз неудивительно, — холодно произнес черный. — О его существовании знает лишь определенный круг людей, потому что слово «особый» подразумевает секретность.
— Особый, секретный… — Судя по голосу, незнакомец не слишком-то доверял странному лейтенанту. — Напридумывают, потом голову ломай… Ладно. Значит, вы говорите, что этот парень на вас напал?
— Да. И угрожал мне оружием. Вон его револьвер. — Кёртис посмотрел на часы и заторопился:
— Разберитесь с ним, сержант. Мне пора бежать. Дела не ждут.
— Ладно уж, разберусь, — прокряхтел сержант. Он вынул платок и, обернув им руку, поднял с земли оружие Винса.
