Кристи Голден - Вампир туманов
Вдруг в окошке стукнулся камешек. Анастасия постаралась приподняться, лицо ее скривилось от боли. Стиснув зубы, она медленно встала, доковыляла до окна. Когда она подняла руку, чтобы открыть ставни, то чуть не потеряла сознание, но все же удержалась на ногах, глухо застонала. Задыхаясь от боли, она медленно отодвинула щеколду на ставнях.
На улице стоял Петя. Он отчаянно махал ей, ни произнося ни слова, его темная тень в лунном свете звала ее на улицу, вниз. Анастасии хотелось этого, но она не была уверена, что сможет выбраться из дома.
И в это мгновение яростные вопли разрушили ночную тишину. Анастасия в ужасе смотрела, как из дверей выскочили слуги отца. Двое схватили Петю за руки, а остальные обнажили клинки.
– Анастасия, что происходит? – раздался сонный голос Людмилы, но у Анастасии уже не оставалось времени на объяснения с сестрой.
Она поспешила к двери и побежала вниз так быстро, как только могло ее избитое тело. Она уже задыхалась в изнеможении, добравшись до тяжелой входной двери. Отперев засов, она выбежала на улицу, и тут же холодный влажный воздух окутал ее – к ночи ветер усилился, а температура упала.
Петя уже не стоял на ногах. Он упал бы лицом прямо на камни, если бы слуги не растягивали его за руки. Сам же бургомистр теперь орудовал тем же самым кнутом, которым чуть раньше отходил родную дочь. Он хрюкал при каждом ударе, а по его лицу, несмотря на холод, ручьем лился пот. Он уже нанес беззащитному вистани несколько ударов, и теперь спина Пети превратилась в кровавое месиво.
У Анастасии пересохло в горле, она окаменела, но тут же пронзительно завопила:
– Нет!
Картов остановился, бросил на нее свирепый взгляд, но Анастасия не дрогнула. Боль возвращалась к ней, и вместе с болью приходила ярость.
– Я сказала – нет! – повторила она хрипло. – Иван, отпусти его, – приказала она одному из слуг.
Иван колебался, переводя взгляд с отца на дочь. Старый слуга никогда не смел перечить хозяину, но теперь какая-то перемена в Анастасии встревожила его. Она стояла выпрямившись, темные волосы падали на бледное лицо.
– Господин? – нерешительно произнес Иван.
Бургомистр даже не удостоил его взглядом. Анастасия уверенно и медленно подошла к отцу. Картов занес кнут, готовый ударить ее прямо по лицу.
– У-у-у-у, – издевательски завыла Анастасия по-волчьи.
Лицо Картова побелело. Вновь послышался раскат грома, и теперь он был громче – гроза приближалась. Анастасия продолжала:
– Что же ты не скажешь Ивану, как удирал сегодня от волков?
Совершенно спокойно, уверенно, дрожа от ледяной ярости, она сделала еще один шаг и, не говоря больше ни слова, вырвала окровавленный кнут из руки отца. Картов не шевелился.
– Я не убежала, – продолжала она спокойно, потом повернулась к цыгану. – И он тоже, Иван, – повторила она, холодно посмотрев на слугу. – Теперь можешь отпустить его.
Ошеломленный случившимся, сконфуженный Иван выполнил приказание. Другие слуги последовали его примеру и удалились столь же быстро, как и появились.
Петя плашмя рухнул на землю, но Анастасия не сразу поспешила к нему. Она не сводила ледяных глаз с отца. Картов, как мог, пытался избежать этого уничтожающего взгляда. Сегодня ночью он оказался трусом, и его дочь никогда не даст забыть об этом. Наконец, сдавшись в этом безмолвном поединке, он грязно выругался и пошел в дом, с грохотом захлопнул за собой дверь.
Теперь Анастасия обратилась к своему израненному любовнику, не обращая внимания на боль, пронзавшую ее тело, опустилась рядом с ним на колени, приподняла обеими руками. Она ласково гладила его шелковистые волосы, и наконец он открыл глаза.
– Анастасия, – пробормотал он, – Джандер.
– Тс-с, не нужно разговаривать. Сейчас мы доберемся до дома, а там тобой займутся как следует. Ты можешь идти?
– Слушай меня! – отчаянно торопясь, заговорил Петя. – Эльф…, сегодня ночью…, мы подружились… Помнишь?
Анастасия смущенно кивнула.
– Он – вампир…, мы не можем…
Он не смог договорить и, потеряв сознание, откинулся назад.
Анастасия почувствовала, как по коже побежали мурашки, но не от холодного, готового разразиться дождем воздуха. Золотое существо, спасшее их, – мертвец, питающийся кровью? Это невозможно. И все же Петя не вернулся бы в деревню, если бы не счел это крайне важным. Она взглянула на его окровавленную спину, и в ее груди вновь закипела ярость. Джандер Санстар вполне мог быть вампиром. Глядя на дело рук бургомистра, она почувствовала, что скорее станет жертвой златокожего вампира, чем собственного кровожадного отца.
Гигантская молния вспышкой озарила долину. От неожиданного яркого света Анастасия даже зажмурилась. Удар грома, не замедливший последовать, был попросту оглушающим. Она ощутила, как дрогнула земля.
Стена дождя обрушилась с затянутого тучами неба, маленькие тяжелые капли больно застучали по ее спине. Дождь разбудил Петю, он закашлял, застонал от боли. В конце концов он смог с ее помощью подняться на ноги и доковылять до двери. Анастасия увидела внутри силуэт матери, усмехнулась.
Еще одна вспышка молнии, еще один оглушительный раскат грома. Ходили слухи, что волшебству Страда подвластна даже погода.
– Кольцо тумана вокруг деревни подчиняется ему, – давным-давно говорила Анастасии старая добрая Елена. – Оно для того, чтобы держать нас немножко слепыми. Ветер и дождь – его гнев, молния – его разящий меч.
Анастасия с трудом разбирала дорогу за стеной холодного тяжелого водопада, обрушившегося с небес, дрожала от холода. «Если гроза – гнев Страда, – подумала она с мрачным юмором, – он, должно быть, получил дурные вести».
* * *Земля позволила Джандеру заснуть. Он не погрузился в сон, как свойственно людям, – эльфы не нуждаются в долгом отдыхе, а когда он им все же необходим, они могут контролировать степень расслабления. Однако после этого дня – первого в Баровии – Джандер заснул.
Он легко нашел пещеру, о которой сказала Ева. Пещера оказалась глубокой и темной – отличное место для отдыха, если солнечный свет смертелен. Эльф поверил словам мадам Евы, но не хотел отдыхать долго и не собирался засыпать. Если это окажется ловушкой, вистани должны удивиться, застав здесь спящего вампира. Он не сможет помешать им.
Сейчас он сидел глубоко в земле, довольно далеко от входа в пещеру. Джандер подтянул ноги к груди, обнял руками колени. Он прислонил голову к камню, закрыл серебряные глаза.
Он играл в свою любимую игру – вспоминал свет солнца. Джандер представлял, как золотой луч проникает к нему через лабиринт подземелья. Эльф представлял, как поток света заливает пустоты, перекатывается по камням, и вдруг ощутил боль в груди. В эту игру он играл уже многие тысячи дней. Он мечтал о солнечном свете и думал, что, может быть, сегодня – тот самый день, когда он наберется храбрости и выйдет наружу. Не страх смерти удерживал его в темноте – он боялся того, что с ним сделает солнце.
